ГРОЗЫ НАД ТАТРАМИ

ГРОЗЫ НАД ТАТРАМИ

Гремит над Татрами гром. День и ночь не смолкают бои на всех участках повстанческого фронта — от Попрада до Топольчан. Лишь сегодня на телгартском участке редкое затишье, и Алексею Егорову удалось поехать под Стречну, где воюет его батальон в бригаде Величко.

Утомительно, навевая сон, гудит мотор вездехода. Проплывают мимо телеграфные столбы, отсчитывая метры. День пасмурный, и над дорогой нет назойливых немецких самолетов. Ущелье, которым тянется дорога, залито густым молочным туманом. Из него неожиданно выныривают, чуть ли не под колеса, повозки, небольшие колонны партизан.

Чем ближе к Мартину, тем больше следов войны: бомбовых воронок, сожженных автомашин, торопливых могильных холмиков.

Когда предательством и лакейским усердием генералов Чатлоша и Малара были разоружены братиславский гарнизон и Восточнословацкий корпус, в Братиславе сочли, что для повстанцев все кончено.

К счастью, мрачные предсказания не оправдались. Словацкий национальный совет бросил в оборонительные бои все партизанские соединения, какие были в те дни в Средней Словакии, объявив мобилизацию в повстанческую армию. И отступление повстанцев удалось остановить.

Генерал полиции Бергер, присланный Берлином в Братиславу, чтобы навести порядок в мятежной Словакии, хвастался, что подавление восстания пройдет как короткая полицейская операция, которая легко закончится за два — четыре дня. Так и доложил своим хозяевам. И направил в карательную экспедицию лишь несколько полицейских частей. Но легкой прогулки не получилось. Партизанские соединения вместе с частями повстанческой армии остановили врага, а кое-где даже заставили бежать.

Берлинское начальство прогнало полицейского хвастуна и назначило на его место свирепого и безжалостного эсэсовца генерала Хёффле, который сразу же потребовал подкреплений. И потянулись в Словакию со всех сторон мотопехотные и танковые дивизии немцев.

Начались жестокие оборонительные бои…

Бригада Величко первой встретила удар дивизий Хёффле. Под Жилиной партизаны перерезали железную дорогу на Кошице и прервали движение вражеских эшелонов по ней. Словно за горло взяли немцев. Тогда и ринулись гитлеровцы на позиции партизан. Части мотопехотной дивизии и бригады «Дирлевангер», переброшенные из Польши, начали наступление от Жилины вдоль железной и шоссейной дорог на Стречну и Врутки, стараясь отбросить партизан и повстанческие части от железной дороги и из долины реки Ваг.

Партизаны и повстанцы закрепились на окраине маленькой горной деревушки Стречны, пробкой затыкавшей выход врагу из ущелья в долину Вага. Пять дней фашисты с танками, авиацией и минометами атаковали защитников Стречны. Величко сдерживал натиск дивизии. Но силы его бригады не были бесконечны. Тогда-то и был ему в помощь направлен батальон Кузнецова… Партизаны и солдаты повстанческой части шли в атаку, понимая, что от них зависит судьба восстания.

…Егоров нашел Петра Величко на наблюдательном пункте, в скалах над тоннелем. Алексей поздоровался с находившимся там же начальником штаба бригады Черногоровым и бойцами. Они с интересом разглядывали Егорова.

Величко спал на топчане, укрывшись тулупом. Видно, умаялся. С утра повстанцы выдержали очередную изнуряющую атаку врага. Отбив ее, прямо в окопах заснули партизаны. Только дежурные время от времени постреливали в сторону противника, если замечали там движение. Над головами повстанцев тоже нет-нет да и пролетали пули.

Величко спросонья не сразу узнал Егорова. Потом встал, приветливо заулыбался:

— А-а, капитан королевской гвардии! Прибыл посмотреть, как дерутся твои мушкетеры?

Величко мало изменился. Только почернел, словно подкоптился у партизанского костра, да жестче, недоверчивее, что ли, стала улыбка.

— Почему же гвардии, и королевской к тому же? Этак я и обидеться могу.

Величко обнял Алексея.

— Не надо на меня обижаться, Алексей Семенович, на шутки не обижаются. — Он дружелюбно похлопал Егорова по спине. — Но в шутке — доля правды. Ведь ты в Банска-Бистрице, при Словацком национальном совете?

Егоров с удивлением посмотрел на Петра.

— Откуда ты это взял? Я под Телгартом с бригадой, в бою. — И сердито добавил: — А если и был в Бистрице, так потому что брал ее.

— Все-таки обиделся. — Величко вздохнул и пригласил Алексея Семеновича сесть на топчан. — Ну, тогда скажу, почему я так пошутил. Когда твой батальон прибыл, я спросил комбата, где же ты сам с бригадой. Он ответил, что ты остался в Банска-Бистрице. Вот я и подумал, грешным делом, что ты зачислен в резерв верховного командования, роздал свои отряды на усиление таким бедолагам, как я, и теперь ездишь, инспектируешь их. А ты вот и сам тут как тут.

— Нет, дорогой мой, — возразил Егоров. — Не состою я в резерве повстанческого командования. Но батальон отправил тебе на помощь по совету Голиана.

— Как это?!

— Еще в первый день восстания я спросил у него, где больше пользы принесет бригада. Он мне ответил: помогите вашему другу Величко, он, мол, терпит поражение под Жилиной. Обещал один устоять против двух дивизий, а теперь отходит. Вот я и направил тебе батальон Василия Кузнецова, кстати, лучший батальон. Если помощь не нужна, выводи его из боя, я заберу на телгартский участок.

Величко, опустив голову, молча рассматривал носки разбитых о камни сапог.

— Вот она какая, обстановка-то. Действительно, говорил я, что один удержу в горах две немецкие дивизии. И удержал бы. Но ты посмотри, что делается рядом со мной. — Величко встал и взял со стола карту-километровку, сел рядом с Егоровым на топчан, расстелил ее на коленях. — На западном участке с потерей Нитры открылась дорога на Топольчаны. Оборону там возглавил смелый капитан Вайнхольд. К нему сбежались несколько тысяч добровольцев с других участков, но как следует организовать эти повстанческие части не удалось. Сам Вайнхольд погиб… Теперь смотри, что справа от меня, в Липтове. Там командовал полковник Бодицкий. Кстати, партизан у него не было. Так вот, этот Бодицкий не сумел организовать оборону, даже не пытался закрепиться на занятых рубежах и почти без боя оставил сначала Попрад, потом Липтовский Микулаш. Ну, это было бы еще полбеды: между повстанцами и наступающими гитлеровскими частями все же оставался Ваг. Так нет, сам отошел, а мосты оставил нетронутыми. Немцы не замедлили этим головотяпством воспользоваться. Теперь оставлен Ружомберок, и у меня справа ой как горячо!

Величко сбросил карту с колен, вскочил с топчана и забегал по пещере маленькими шажками.

— Ну, отстранили Бодицкого от командования, арестовали, судить обещали. Но что-то не слыхать о суде. Его арестовывали, а он спокойно перчаточки натягивал. Значит, или не ждет, или не боится наказания. Теперь справа немножко спокойнее, там командование принял толковый офицер, подполковник Чернек. Остановил врага, собрал все разбитые части, слепил из них группу и пока держится, еще артиллерией достает до железной дороги, не дает гитлеровцам безнаказанно по ней ездить…

Перед полуднем немцы поднялись в очередную атаку. Самолетов не было, но артиллерийские снаряды и мины густо ложились на окопы партизан.

Впереди послышался гул моторов.

— Танки, — обернулся к Егорову Величко. — Сейчас твои начнут, батальон Кузнецова.

— Почему именно мои? — удивился Алексей.

— Потому что я им отдал все противотанковые ружья, полученные с аэродрома «Три Дуба». Они у меня истребители танков. Пока они целы, я отсюда не уйду и дорогу немцам не отдам.

Захлопали выстрелы бронебоек, трижды ухнули разрывы противотанковых гранат. Петр прокричал начальнику штаба, чтобы тот не отпускал от себя гостя, и обернулся к Егорову:

— Я к бронебойщикам, Алексей Семенович. Извини, но тебя не пущу, ты нужен под Телгартом. — Подхватив автомат, Величко махнул рукой своему ординарцу и скрылся за скалами.

Атака на бригаду Величко ничего не дала врагу. Как только танки повернули назад, отступили на исходный рубеж и гитлеровские пехотинцы. Еще с полчаса, словно в судороге, вражеские артиллеристы беспокоили короткими беспорядочными артналетами партизан. Потом стрельба постепенно прекратилась.

Не дождавшись Величко, Егоров вернулся к себе в бригаду.

В штабной землянке он застал нового командира пятого пехотного полка Станека. Вместе с Ржецким они уточняли, как будут взаимодействовать в предстоящем с утра наступлении на Телгарт.

Захватив Попрад, вражеские части довольно быстро двинулись вперед, подошли к деревне Телгарт, затерявшейся в Словацких Рудных горах, и зацепились за ее восточную окраину. Но небольшую речку, делившую деревню пополам, перейти не смогли. Теперь Станек, наведя порядок в полку, решил выбить гитлеровцев из Телгарта. Атаку Станек назначил на пять часов утра.

Солдаты пятого полка быстро, как на учениях, подошли к реке Зубрицкий Поток, но были остановлены огнем с восточной окраины. Еще несколько раз поднимались солдаты и партизаны в атаку, но безуспешно. И только когда батальон под командованием капитана Грушки вышел на восточный берег реки и стал грозить гитлеровцам обходом, они дрогнули. Прикрываясь яростным артиллерийским огнем, фашисты стали отходить.

В полдень партизаны Егорова и солдаты пятого полка переправились через Зубрицкий Поток и ворвались на восточную окраину деревни. Страшная картина предстала их глазам. На улицах валялись трупы зверски убитых фашистами местных жителей. Деревня горела. Но гитлеровцы не успели удрать. Одни задохнулись в подвалах ими же подожженных домов, другие были уничтожены в бою.