Тигры и привидения

Тигры и привидения

С тиграми связана масса легенд и страшных историй о привидениях. Иначе и быть не могло. Во всем мире самые крупные и самые опасные звери в глазах простого человека олицетворяют собою силы дикой природы и, естественно, вызывают страх и повышенный интерес. Но тигры окружены ореолом особой таинственности благодаря той легкости и быстроте, с которой они появляются и исчезают. Несмотря на свои большие размеры, тигр может остаться незамеченным даже на близком расстоянии. Его способность маскироваться просто фантастическая. Тот, кто видел тигров только в неволе, вряд ли способен представить себе, что полосатая шкура зверя, так резко бросающаяся в глаза, становится невидимой на фоне темных джунглей, высокой травы, кустарника или леса. Тигры обладают искусством буквально застывать на месте так, что даже усы у них не шевелятся. До тех пор, пока хищник стоит неподвижно, даже опытный охотник может не различить его. Не раз случалось, что охотник раньше улавливал запах тигра, чем замечал самого зверя.

Я вспоминаю, как неожиданно закончился загон, организованный для махараджи Гвалиора. Загон должен был идти по оврагу. Дерево, которое росло среди зарослей кустарника в овраге, ближе к его правому склону, покрытому лишь песком, как никогда подходило для устройства махана. До начала охоты я соорудил на ветвях махан, достаточный для размещения троих охотников. В день охоты я распорядился перебросить лестницу между краем оврага и маханом так, чтобы махараджа и оба его спутника могли спокойно занять свои места, не продираясь сквозь кустарник. Когда охотники расположились на махане и убрали лестницу, махараджа, посмотрев на часы и убедившись, что до сигнала о начале загона осталось еще полчаса, закурил сигарету. Он был страстный курильщик, но курить, когда ждешь зверя — рискованное дело. После нескольких затяжек охотник выбросил сигарету. Но разве мог он ожидать, что тлеющий окурок упадет на спину тигра, спокойно лежавшего в кустарнике прямо под маханом! Рассерженный зверь с диким рычанием выскочил из кустарника и бросился в джунгли. Так как ни одна из винтовок даже не была заряжена, никто, естественно, не смог выстрелить по убегающему зверю.

Все трое мужчин, сидевших на махане, были прекрасными охотниками. Они, казалось, должны были бы сверху сразу обнаружить тигра. Тем не менее пока он не двинулся с места, никто из них и не подозревал о его присутствии.

Примерно такой же случай произошел спустя несколько лет в Рамгархе, куда махараджа Джайпура пригласил на охоту лорда Уэйвелла. Я стал готовиться к загону и выставил в разных местах приманки. За ними наблюдали шикари.

Ночью накануне приезда гостя тигр убил приманку довольно близко от охотничьего домика. Наши шансы на успешную охоту повысились. Но примерно за час до начала загона я заметил среди обитателей джунглей признаки какого?то беспокойства. Уже за границей района охоты подняли шум обезьяны. Обычно они ведут себя так, когда к ним приближается крупный зверь. Напрашивался вывод, что тигр уже ушел от убитого животного.

Охотники заняли места, секторы стрельбы были определены, загонщики и проводники проинструктированы. Стало уже невозможно быстро изменить наши планы, хотя незнание обстановки могло привести к несчастным случаям. Осталась лишь надежда на то, что обезьян напугала пантера или какой?либо другой тигр. Поэтому я решил пойти в джунгли, в глубь района, предназначенного для загона, и попытаться хотя бы мельком взглянуть на зверя, схватившего приманку. Риск состоял в том, что, действуя подобным образом, я мог спугнуть тигра. Но это была единственная возможность узнать, не ушел ли зверь. Во всяком случае я не мог проводить загон на пустом месте, в то время как тигр сидел за спиной загонщиков. Расставив сигнальщиков и посвятив их в свои намерения, я вошел в джунгли и начал очень медленно двигаться к зарезанному буйволу.

Не прошел я и сотни ярдов, как в низком кустарнике на другой стороне поляны увидел тигра. Я немедленно поспешил обратно к охотничьему домику, чтобы сообщить об этом махарадже и вице–королю и попросить занять свои места на махане. Как только охотники наняли позицию, я подал сигнал и загон начался. Цепь загонщиков неудержимо двигалась вперед, однако ни тигра, ни вообще какого?либо другого крупного зверя не было видно. В конце концов, к моему изумлению и неудовольствию, загонщики, так и не подняв зверя, вышли на рубеж, у которого должны были остановиться, чтобы не оказаться под нулями. Невозможно было представить, чтобы тигр прошел впереди них, не обнаружив себя. Мимо тигра загонщики также не могли пройти.

Я стоял рядом с маханом, и мне казалось, что охотники смотрят на меня, озадаченно вытянув лица. И вдруг совеем рядом послышалось ужасное рычание. Сердца наши ушли в пятки. Секундой позже в нескольких шагах от махана из густых зарослей выскочил тигр. Лорд Уэйвелл выстрелил навскидку, но промахнулся, а в следующий миг зверь уже скрылся из виду.

Произошло, очевидно, следующее. Тигр, которого я спугнул, пошел прямо вперед, не пытаясь свернуть в сторону, где стояли загонщики. Пройдя через открытое пространство — сектор стрельбы, когда на махане еще никого не было, он достиг густых кустарников перед самой платформой. Здесь зверь и укрылся в зарослях. Распределяя охотников перед началом загона, мы прошли в нескольких метрах от него. Увидев людей, взбиравшихся на махан, тигр затаился и выскочил из своего укрытия, производя побольше шума для того, чтобы попугать своих противников. Его уловка удалась.

Если у тигра зарождается какое?либо подозрение, он часто производит осторожную разведку местности. Благодаря исключительной легкости и бесшумности движений ему это удается блестяще.

Однажды лунной ночью я лежал за небольшим укрытием в шести футах от вершины песчаной насыпи. Внизу, у подножия, лежал буйвол, убитый тигром предыдущей ночью! Полная луна светила мне прямо в спину. Внезапно на песок в нескольких шагах от меня легла четкая тень тигра. Я понял, что зверь находится прямо надо мной, сразу же затаился и расслабился, почти наверняка уверенный в том, что на этом мои охотничьи похождения закончились. Послышалось глухое рычание, тень двинулась назад. Когда я поднял голову, луна равнодушно освещала пустое пространство.

Еще более странные происшествия могут приключиться с теми, кто проводит много времени в поисках тигра. В апреле 1943 года, как видно из моих записей, я отправился в Басву, чтобы уничтожить тигра, нападавшего на людей и домашний скот.

Басва — небольшое, но процветающее местечко. Своим благополучием оно обязано железнодорожной станции: через Басву проходит магистраль Джайпур — Дели. Но там нет автомобильных дорог, а проселочные — в очень скверном состоянии. Учитывая это, я выслал вперед небольшую группу людей на верблюдах и, закончив дела, последовал за ними. В Басве меня постигло разочарование: местные шикари не смогли разыскать свежий след тигра или сообщить что?либо толковое о его повадках.

Прошло три дня, прежде чем я смог обнаружить кое–какие признаки тигра. Мне сообщили, что он зарезал корову рядом с храмом Вишну, расположенным у подножия большого холма примерно в четырех милях к востоку от того места, где я разбил лагерь. Я тут же отправился в путь верхом на верблюде и тщательно осмотрел место происшествия. В районе храма находилось несколько заброшенных строений. Сам храм был окружен с одной стороны высокими тенистыми деревьями, а с другой — остатками земляного вала. Видимо, раньше здесь был дворик. Тут же находилась цистерна, пополняемая водой из источника.

Я нашел останки коровы в двухстах ярдах от храма. Тигр расправился с ней, очевидно, предыдущей ночью, так как съедена она была лишь наполовину. Никто ничего не видел и не слышал о происшедшем до тех пор, пока не нашли труп коровы. Единственным служителем храма был священник. Он рассказал, что, опасаясь тигра, давно уже уходит из храма задолго до наступления темноты и возвращается после восхода солнца.

Почва здесь была твердой, поэтому следов тигра сначала обнаружить не удалось. После тщательных поисков отпечатки лап нашли на склоне холма. Отсюда я сделал вывод, что тигр, насытившись, перешел на противоположную сторону холма, покрытую густым кустарником.

Я объехал весь район, собирая сведения, расспрашивая всех, кто встречался на моем пути. Единственно полезная информация, которую мне удалось получить, заключалась в том, что тигр — если только он находился по соседству с храмом — утолял жажду у храмового источника.

Я купил козла и вернулся к храму. Останки коровы подтащили к источнику, а козла привязали по соседству в тени. Крыша храма, плоская, с парапетом высотой в один фут, представлялась мне более удобной позицией, чем махан на дереве. Мы подняли на крышу несколько крупных камней и установили их на парапете в виде небольшой баррикады так, чтобы меня не было видно и в то же время не мешало прицельной стрельбе. Задолго до наступления темноты я отослал шикари с верблюдами в лагерь и, устроившись на крыше с винтовкой и термосом, стал ожидать развития событий.

Я привязал козла не только потому, что у меня не было времени на покупку буйвола. Дело в том, что тигры очень любят козлиное мясо. Хотя тигр, о котором шла речь, был известен как опытный похититель скота и мог запросто убить и утащить прочь такое маленькое животное, как козел, я был убежден, что сумею свалить тигра, если он набросится на свою жертву, стоящую всего лишь в пятнадцати ярдах от меня.

Примерно в девять тридцать вечера я услышал высоко на холмах рев замбара, предупреждающего о том, что тигр вышел на охоту. Десять минут спустя, как показали мои часы со светящимся циферблатом, поблизости заскулил шакал и тут же прерывисто заблеял козел. С этой минуты я должен был сосредоточить все свое внимание на том, что происходило внизу. Однако неожиданно я почувствовал, как что?то зашевелилось слева от меня. Там сидела огромная крыса. Когда я медленно повернул голову, чтобы лучше рассмотреть ее, крыса затрусила ко мне. Вначале я подумал, что она не догадывается о моем присутствии и резко замахнулся на нее, чтобы отогнать прочь. Крыса увернулась и скрылась в тени, но спустя полминуты у меня опять появилось неприятное чувство, что кто?то наблюдает за мной сзади. Стараясь держать голову ниже уровня парапета, я осторожно посмотрел назад. Там совершенно спокойно сидела моя непрошеная соседка. Шкурка ее отливала серебром в ярком свете луны. Я понял, что крыса может помешать мне выстрелить. Единственно, что можно было сделать — бросить в нее патронташ или термос. Но это произвело бы большой шум. В то время как я ломал себе голову, как выйти из затруднительного положения, тщетно стараясь найти палку, произошло нечто удивительное. Крыса неожиданно бросилась в сторону и, оказавшись справа от меня, попыталась вцепиться в руку. Я вынужден был отдернуть руку и схватить патронташ.

Мне было и смешно и стыдно. Я лежал здесь с оружием, которое могло уложить буйвола, и чувствовал себя беспомощным перед грызуном, весившим несколько унций. Но чувство юмора скоро меня покинуло. Я был недоволен собой и, если быть откровенным, в какой?то мере утратил душевное равновесие.

Крыса не уходила, а продолжала метаться в темноте взад и вперед под парапетом. Мне пришло в голову, что носовой платок поможет отпугнуть ее: животные часто пугаются белых предметов. Я осторожно вытащил платок и резко взмахнул им. На крысу это не произвело никакого впечатления. А в следующую секунду я уже забыл о ее существовании: снизу послышалось громкое блеяние и вслед за этим звук лопнувшей веревки.

Я выглянул и успел лишь увидеть, как тигр метнулся под тень деревьев. Перемахнув через земляной вал, он исчез вместе с козлом.

Когда я отвернулся от парапета, крысы и след простыл. Решив, что тигр вернется на водопой, я решил остаться на месте, сохраняя при этом величайшую осторожность. Но даже шакал не подошел к трупу коровы. Остаток ночи прошел без всяких происшествий.

Утром меня ждал сюрприз. Следы тигра были ясно видны в пыли. Однако, осмотрев их, я убедился, что это был совсем не тот тигр, которого я искал. О том было известно, что он крупный самец, а следы, скорее, продолговатые, чем круглые, могли быть лишь следами тигрицы.

Когда я возвратился в лагерь, меня встретила группа крестьян с печальными новостями. В то время как я подкарауливал тигра у храма, он ворвался на общинный скотный двор в нескольких милях отсюда и зарезал хорошую дойную корову. Несколько мужчин, ожесточенных этой потерей, пытались прогнать зверя прочь. Однако тигр тяжело изувечил одного из них. Проклиная все на свете, я вновь сел на верблюда.

В деревне мое настроение немного улучшилось. Рядом со скотным двором я увидел хорошее дерево и быстро соорудил на нем махан. Осмотрев труп коровы, я велел вытащить его со двора и положить в удобном для меня месте — в футах сорока от дерева. Потревоженный тигр не смог как следует поживиться добычей, и у меня оставалась надежда, что он еще вернется к своей жертве. От бродячего тигра можно было ждать всего, что угодно.

В полдень я вернулся в деревню и взобрался на махан. Все шло как по маслу. Около девяти часов похититель скота появился в лунном свете и, оглядевшись по сторонам, приступил к трапезе. Успешные нападения на людей притупили его бдительность, иначе он обратил бы внимание на то, что труп коровы передвинулся на некоторое расстояние. Как только тигр увлекся едой, я застрелил его, спустился с махана и попросил шикари снять шкуру. В лагерь я вернулся довольным.

Дальнейший осмотр места моей первой засидки у храма показал, что ускользнувшая от меня тигрица довольно часто приходила на водопой к источнику. До сих пор за ней не водилось привычек нападать на домашних животных, и она очень боялась людей. Я не делал больше попыток убить ее. Как мог заметить читатель, я не отношусь к числу людей слишком щепетильных, однако не считаю правильным стрелять в животное без нужды, тем более что тигрица всего–навсего хотела утолить жажду у храмового источника.

Гораздо более интересная история связана с тигром–людоедом, обитавшим на холмах Адабалла. Профессиональный охотник, проживающий в этом районе, вызвался добровольно уничтожить зверя, растерзавшего уже несколько. человек. Изучив привычки тигра, он устроил рядом с водопоем, на дереве, на высоте примерно пятнадцати футов, махан. Внизу был привязан буйвол. Его решили принести в жертву ради общего блага. Охотник взобрался на махан задолго до наступления темноты.

Тигры–людоеды, если они немолоды, быстро начинают разбираться в действиях людей. Когда тигр подошел к воде и увидел быка, привязанного к колу, он заподозрил неладное. Кроме того, попробовав человеческого мяса, зверь не спешил нападать на довольно сильное животное. Да и зачем это делать, если он привык получать добычу по вкусу. Поэтому тигр отошел в ближайшие кусты и стал ждать.

Спустя некоторое время он обнаружил охотника на махане. Во всяком случае около полуночи он тихо подошел к дереву, а затем внезапным прыжком — следы когтей остались на стволе — вскарабкался на дерево и схватил несчастного, который, очевидно, задремал. На следующее утро нашли одежду и останки растерзанного охотника. Буйвол так и остался нетронутым.

Ни у кого теперь не появлялось желания охотиться на людоеда. Шли месяцы, и еще шестеро крестьян погибли, но, несмотря на довольно высокую премию, во всем районе так и не нашлось ни одного добровольца. Слухи о полосатом убийце тем не менее распространялись, и, в конце концов, один предприимчивый спортсмен решил попытать счастья. Тщательно осмотрев местность, он с огорчением убедился, что единственное дерево, подходящее для махана, это то, откуда тигр стащил охотника. Тигр редко или почти никогда не возвращается к месту, где убил человека, и лишь привычка зверя постоянно пить воду на одном и том же месте давала кое–какую надежду на успех.

Охотник устроил махан на пять метров выше своего несчастного предшественника. Правда, осмотр дерева не давал никаких оснований предполагать, что тигр не сможет добраться до человека. И все же, будучи хорошим стрелком, наш спортсмен вполне обоснованно считал, что сумеет уложить зверя прежде, чем тот доберется до него. Он приобрел жирного телка, способного, как он думал, возбудить аппетит у любого, даже самого старого тигра.

Охотника никто не сопровождал. Ближе к ночи он спустился к воде и вскарабкался на свою засидку. Зарядив винтовку и устроившись как можно удобнее — насколько позволяло его положение — он начал наблюдать. Все было спокойно. Телок жевал траву. Ни шакал, ни чибис не нарушали тишины предупреждающими криками. Светила луна. Охотник до боли в глазах вглядывался в черные тени. Внезапно он вздрогнул словно от резкого толчка, покачнулся и увидел внизу тигра, готового к прыжку. Хотя внимание охотника и было рассеяно, он тем не менее быстро поднял винтовку и, не раздумывая, выстрелил вниз. Тигр рухнул у корней дерева. Человек, убивший тигра, сам рассказал мне эту историю.