Осторожный тигр

Осторожный тигр

Охота на тигров не терпит безрассудных поступков — таково мое твердое убеждение. Человек, ходивший на тигра раз или два в жизни и действующий торопливо и непродуманно, страшно рискует и, как правило, остается без трофеев. Профессионал вести себя так не имеет права. Даже соблюдая все правила охоты, ты всегда подвергаешься опасности.

Встретившись с тигром (или пантерой), человек особенно остро чувствует свою слабость. Поэтому зверю, который движется бесшумно, как тень, и может убить человека одним ударом лапы, охотник противопоставляет смекалку и меткую стрельбу — но при этом и тем и другим надо умело пользоваться. Человек наносит поражение зверю в его собственных владениях — в этом все искусство охоты на тигра. Во многих отношениях это напоминает игру в шахматы: необходимо заготовить план с заранее разработанными вариантами и не делать случайных или излишне самоуверенных ходов. Тот, кто не помнит об этом, может поплатиться жизнью [8].

У каждого тигра свой ярко выраженный характер. Тем не менее, потратив почти всю свою жизнь на изучение повадок тигров и охоту на них, я могу разделить их на следующие четыре группы: осторожные, смелые, беспечные и трусливые. Разумеется, эти категории претендуют на точность и полноту охвата не более, чем классификация, с помощью которой философы и физиологи разных школ веками пытались разделить род человеческий, исходя из различных темпераментов. И все же моя классификация, проверенная на практике, может служить критерием для оценки возможного поведения тигров.

Особенно сложно охотиться на осторожного тигра, Чтобы убить или хотя бы сфотографировать его, приходится прибегать к различным ухищрениям. Осторожность — это, скорее всего, врожденная способность и результат хороших уроков, полученных в детстве. Вопреки некоторым утверждениям осторожность присуща новее не одним только старым больным животным, которым приходится призывать на помощь смекалку, чтобы спасти свою шкуру. Оказалось, что самые крупные и здоровые тигры, которых я встречал, также и наиболее осторожные.

События эти произошли в те дни, когда я возглавлял охотничье управление в княжестве Гвалиор. Княжество это должен был посетить вице–король лорд Ридинг, и когда стало известно, что в окрестностях местом ко Кер Кхо появился поистине чудовищный тигр, возникла идея устроить охоту. Я изложил свой план махарадже, обратив его внимание на то, что речь идет о необычайно крупном звере. Тот принял план с большим энтузиазмом. Как только лорд Ридинг прибыл в Гвалиор, мы выехали на охоту. Однако, к своему ужасу, я понял, что не в состоянии отыскать полосатого гиганта. Мягко выражаясь, я оказался в затруднительном положении. Зверь был настолько хитер, что обнаружить его просто не представлялось возможным. Он убивал и пожирал животных, которых мы оставляли в качестве приманки, но каждый раз ускользал из этой долины еще до восхода солнца. Даже самые опытные охотники теряли его след. Он явно держался твердой или травянистой почвы, а через тропинки, колею дороги и мягкие или пыльные ее участки перескакивал одним прыжком.

Серая предрассветная мгла опустилась на землю, когда я еще раз предпринял попытку сойти в долину. Винит вице–короля подходил к концу, и настроение у меня было прескверное. Как обычно, я обнаружил останки несчастного буйвола, но, как и обычно, там уже не было тигра. Вороны и коршуны уже кормились трупом, а тигры не делятся добычей с охотниками за падалью. Пока зверь держится поблизости от приманки, ни один мародер джунглей не рискнет к ней приблизиться. Я тут же выслал следопытов, но, как и прежде, они не обнаружили никаких следов хищника.

Оставив всякие надежды, я направился обратно в охотничий лагерь махараджи, как вдруг ко мне подбежали два крестьянина, работавшие неподалеку в поле. Тяжело дыша от волнения, они рассказали, что видели большого тигра, плывшего по реке. Зверь плыл некоторое время близ берега, а затем вышел из воды на каменистом участке и направился в сторону приманки. Я заключил, что тигра что?то напугало, помешав ему кончить трапезу (возможно, мое приближение), и он спустился в долину, вошел в воду, чтобы замести следы, а затем решил вернуться к прерванному обеду. Я переправился через реку и, связавшись по полевому телефону с махараджей, предложил ему прибыть как можно скорее вместе с вице–королем. Менее чем через два часа вся группа охотников была на месте.

Тем временем я уточнил план кампании. Долина напоминала вытянутую подкову, концами упирающуюся в реку. Если смотреть со стороны воды правая сторона «подковы» меньше заросла, чем левая, на ней не было густых естественных укрытий. Оба откоса долины высокие и очень крутые. Зверь, уходящий от облавы по долине к реке, должен был наверняка держаться левой стороны, поскольку там было где укрыться.

В соответствии с этим я расставил линию загонщиков у верхнего изгиба подковы. Они должны были быть готовы гнать тигра к реке, если, разумеется, он окажется в долине. На другом берегу реки, в ветвях дерева, у меня был оборудован прекрасный махан. С него удобно было стрелять и к тому же оттуда хорошо просматривалась местность, по которой тигр должен был следовать, если он, конечно, будет держаться ближе к левому склону.

Как только гости прибыли, я указал на махан и предложил лорду Ридингу взобраться туда. Он отказался.

— На такой высоте у меня закружится голова — сказал он — и я не смогу попасть в цель.

Да, конечно, окажись тут башня, он бы поднялся на нее с огромным наслаждением. Но на дерево он не полезет. Однако он, видите ли, сумеет все сделать как нужно отсюда, с того места, где сейчас находится, то есть с земли.

В обычных условиях, принимая во внимание высокое положение нашего гостя и риск, сопряженный с охотой на тигра с земли, я бы на это не согласился. Но видя, что вице–короля отделяет от долины река шириной около пятидесяти ярдов, я не стал возражать, чтобы не задеть тем самым достоинства гостя.

Итак, я отправился, чтобы дать сигнал загонщикам начинать облаву, а вице–король, махараджа и сэр Малькольм Хейли, сопровождавший лорда Ридинга, расположились в высокой траве у реки. Загон начался, и тут мне в голову пришла тревожная мысль: что если этот тигр, зверь осторожный и хитрый, решил провести нас и ускользнуть из долины там, где выходит к реке правая сторона подковы? Подумав об этом, я занял позицию на том же берегу, что и махараджа, но ярдов на сто правее.

Мои надежды, что тигр находится в долине, и мои дурные предчувствия относительно его поведения оправдались. Тигр, видимо, двигался очень медленно, потому что неожиданно я увидел его огромное полосатое тело и редком кустарнике всего лишь в нескольких ярдах перед загонщиками. Да, зверь двигался по правой стороне долины.

Я быстро повернулся, кашлянул и выронил белый платок. Тигр сел и замер. Он, видимо, считал, что я его не вижу. Я медленно зашагал вправо, сознательно избрав это направление, тем самым как бы «внушая» тигру, что опасность угрожает ему именно здесь. Теперь он будет вынужден двинуться по берегу в противоположную, левую сторону долины, то есть туда, где у вице–короля были все шансы сделать удачный выстрел. Шагая, я наблюдал за тигром уголком глаз и с облегчением понял, что мои предположения оправдались: он встал, двинулся налево и исчез из поля зрения.

Загонщики, которыми руководили шикари, следуя заранее согласованному плану, застыли на месте.

Но мне так и не удалось обмануть тигра. Вместо того чтобы продолжать идти влево, он внезапно вышел из высокой густой травы прямо на берег реки, спокойно погрузился в воду и поплыл к противоположному берегу. Течение заставило тигра пересечь русло по диагонали. Теперь он держал курс прямехонько на группу поджидавших его людей. Возможно, что тигр их не замечал.

Когда тигр плывет, он погружает в воду все тело и лишь часть морды торчит над поверхностью. Плывущего тигра легко заметить только в очень спокойной воде, когда от его морды расходятся небольшие волны.

Обеспокоенный тем, что махараджа и его гости могут не заметить приближающегося зверя, я с криком побежал к ним.

Неожиданно раздались два выстрела, один за другим, а затем, когда я был уже совсем рядом со стрелками, — еще два. Охотники были взволнованы. У махараджи и вице–короля, видимо, что?то не ладилось с оружием, а сэр Малькольм, вооруженный лишь тросточкой, с мрачной решимостью сжимал свое «грозное оружие». Тигр же плыл уже в нескольких ярдах от них.

Оказывается, они все трое заметили, как тигр вошел в воду несколько выше по течению и поплыл по направлению к ним. Лорд Ридинг и махараджа были вооружены двуствольными штуцерами–экспрессами. Заметив зверя, лорд Ридинг разрядил в него сразу оба ствола, но промазал. А тигр продолжал плыть прямо на них. Вице–король перезарядил свой штуцер и снова выстрелил. И опять промахнулся. Тигр же приближался.

Махараджа, превосходный и обычно весьма хладнокровный стрелок, сознательно не открывал огня. Он хотел, чтобы знатный гость сам добыл свой трофей, и был уверен, что в крайнем случае всегда сумеет подстрелить тигра до того, как тот выберется на берег. Однако после последнего выстрела вице–короля махараджа решил, что игра зашла слишком далеко, поднял штуцер, тщательно прицелился и нажал спусковой крючок. К несчастью, он забыл зарядить свой штуцер. Торопясь зарядить его, махараджа автоматически сунул руку в карман куртки, где обычно держал про запас два–три патрона, но там их не было. Вместо этого пальцы его нащупали металлический свисток, напоминающий по форме латунный патрон для штуцера–экспресса. Махараджа, не глядя, впихнул его в казенную часть. Затвор заклинило. Оружие стало непригодным для стрельбы. Все это произошло в течение нескольких мгновений. Вице–король, стрелок довольно неопытный, тем временем лихорадочно пытался перезарядить свой штуцер–экспресс.

Именно в этот момент я и появился на сцене. Стоило мне поднять винтовку, как тигр, испугавшись столпившихся на берегу людей, поплыл обратно. Все перевели дух. Теперь оба стрелка смогли перезарядить свое оружие.

Первый выстрел, конечно же, должен был сделать вице–король, но я попросил его не стрелять, покуда вверь но выберется на берег и станет хорошей мишенью. Преодолевая течение, тигр решительно держал путь к противоположному берегу, прямо напротив нас. Таким образом дистанция вполне подходила для стрельбы.

Тигр вылез на берег, с его огромного туловища стекала вода. Вице–король выстрелил. Пуля угодила в бедро левой задней ноги, но зверь даже не захромал — напротив, метнулся прочь и сразу же набросился на группу загонщиков, стоявших неподалеку. У одного из них был барабан. Ударом лапы тигр свалил наземь несчастного барабанщика. Затем быстрый, как молния, нырнул в густой кустарник, росший в долине. Сам я теперь уже ничего не видел, но один из фланговых загонщиков, стоявших на возвышенности, сообщил мне об этом.

Нам снова предстояло искать опасного хищника и сделать это надо было как можно скорее. Договорившись с махараджей, который должен был доставить гостей обратно в лагерь, я переплыл на лодке реку и, распорядившись позаботиться о бедной жертве, вскарабкался по склону, откуда открывался хороший обзор. Сверху чаща казалась похожей на клумбу, притом не очень большую, окруженную со всех сторон сравнительно безлесным пространством. Это было мне на руку. Я подождал некоторое время, но раненый зверь не давал о себе знать.

Поскольку тигр не намеревался покинуть свое убежище, стало ясно, что его придется выгонять. Загонщики для этого теперь уже не годились, и я послал человека в ближайшую деревню с просьбой пригнать буйволов. Стадо собрали и с шумом погнали в чащу.

В этот момент тигр продемонстрировал свою поистине необыкновенную хитрость и понимание ситуации. Если бы он набросился на одного из буйволов или хотя бы издал страшный, «кашляющий» рык, как это обычно делают тигры, когда хотят отпугнуть незваных пришельцев, он выдал бы себя, однако зверь поступил иначе. Он дождался, когда пара буйволов подошла к нему поближе, и сделал несколько шагов для того, чтобы они заметили его. Буйволы тут же развернулись, паника мгновенно охватила все стадо, и, объятые страхом, животные помчались обратно к деревне. После этого нечего было и пытаться загнать их обратно в кустарник.

У меня оставался последний козырь, который можно было попытаться использовать. Я послал в лагерь за обученным слоном и велел погонщику загнать слона в кустарник. В этом районе Индии дикие слоны не водятся, так что тигр наверняка не встречался прежде со столь странным зверем. Увидев гиганта, продирающегося к нему напролом через кустарник, тигр, взревев, неожиданно выскочил из укрытия и помчался вдоль долины. Из лагеря мне на помощь прислали несколько стрелков. Один из них выстрелил навскидку. Однако ему не удалось остановить тигра, и тот вскоре скрылся из виду, затерявшись в траве.

В этот момент стряслось второе несчастье. Увидев босого загонщика, беззаботно бредущего в одиночестве, тигр прыгнул на него и отомстил. человечеству за все свои раны — сшиб беднягу и перегрыз ему горло.

Расставленные мною наблюдатели занимали удобные позиции на деревьях и по краям долины, и от одного из них, который видел ужасную сцену, я узнал, что после убийства тигр укрылся в узкой лощине, заполненной крупными валунами. Взяв с собой всех охотников, я тут же направился к ней. Несмотря на тяжелую дорогу, мы через несколько минут были уже на месте. Началась довольно опасная охота, чем?то напоминающая игру в прятки. Стрелки заняли места на высоких откосах лощины. Тигр был внизу среди дикого нагромождения камней. Увидеть его было невозможно. Мы знали наверняка, что он двигается где?то там, в каменных завалах, не выдавая себя, и изредка стреляли в темные расщелины между валунами, надеясь выгнать тем самым тигра на открытое пространство. Он отвечал громким сердитым ревом, как бы предупреждая нас: «Но, но, не позволяйте себе лишнего». Рев раздавался то из?под одного валуна — чуть ли не прямо под стрелком, то из?под другого — на расстоянии двадцати–тридцати футов от первого.

Эта игра продолжалась более часа, а дело меж тем шло к вечеру. Солнце в Индии заходит быстро, и времени терять было нельзя. Поэтому я подозвал охотников, объявив им, что собираюсь идти в лощину и тем самым кончить дело.

Я стал спускаться по откосу на некотором расстоянии от того места, где мы последний раз слышали тигриный рев, а затем, лавируя между каменными глыбами, пошел по дну оврага, туда, где, по моим предположениям, находился зверь. Время от времени мои спутники спрашивали, вижу ли я что?нибудь. Я не отмечал. Наконец, передвигаясь ползком, я приблизился к валуну, под которым должен был прятаться зверь, если он еще не сбежал. Я решил тем самым выставить самого себя в качестве приманки — пусть тигр бросится на меня на открытом месте, где он будет виден сверху моим товарищам.

Когда от меня до валуна оставалось футов двадцать, я нарушил тишину, громко обратившись к ожидающим стрелкам с просьбой смотреть и оба.

Идем сработала. Послышался «кашляющий» рык и между двумя валунами поднялась тигриная голова и плечи. Через мгновение и воздухе взметнулось полосатое тело — тигр ринулся на меня. Сразу же сверху раздался выстрел. Тяжелая пуля перебила зверю позвоночник. Тигр рухнул, перевернулся навзничь, но, увидев меня рядом с собой на расстоянии протянутой лапы, с изумительным мужеством стал подползать ко мне. Я встал и выстрелил ему в упор в голову.

Теперь мне грозила опасность со стороны своих же стрелков, расставленных в отдалении. В быстро сгущающихся сумерках они продолжали палить по конвульсивно содрогающемуся телу зверя. Но тут между выстрелами они услышали мои отчаянные крики и начали спускаться по склонам, чтобы как следует разглядеть убитого тигра.

Зверь был таких огромных размеров, что мы поначалу заподозрили, не врет ли рулетка — она показывала одиннадцать футов пять с половиной дюймов — на один дюйм короче длины самого большого тигра, убитого в этих краях в 1914 году близ Шивапури. Мы изрядно помучались, вытаскивая убитого тигра из оврага, и основательно попотели, взваливая его на слона. Это было не удивительно. Когда мы добрались до лагеря и взвесили нашу добычу, выяснилось, что тигр весил пятьсот девяносто фунтов — вес совершенно необычный.

Для меня в этой охоте самым интересным было то, что этот исключительно крупный, могучий зверь был в то же время и самым хитрым и осторожным из всех, которых я когда?либо встречал. В течение этого длинного, неудачного для меня дня тигр пытался — и почти всегда с успехом — предусмотреть каждый мой следующий шаг и обдумать свои ответные действия. Он был убит лишь потому, что охота была тщательно спланирована, в ней принимало участие много загонщиков и стрелков. Шансов на спасение у него не было.