НЕБОЛЬШОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: СВИДЕТЕЛЬ, ПРИБЫВШИЙ ИЗ ЛОНДОНА

НЕБОЛЬШОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: СВИДЕТЕЛЬ, ПРИБЫВШИЙ ИЗ ЛОНДОНА

Сделаем небольшое отступление. Есть народная пословица — «в божьих виноградниках хватает всего». Несмотря на рассказанное нами в предыдущей главе, нет оснований сомневаться в том, что существуют честные судьи, а так же, как ни странно это звучит, есть и честные бывшие террористы. Михаил Краснов смог убедиться в этом в один из октябрьских дней 1992 года, когда был вызван судьей Глорией Оливарес на очную ставку с главным свидетелем (именно так ему сообщили).

В зал быстро вошел человек, вызванный как свидетель. Его лицо показалось Михаилу вроде бы знакомым, но он не мог припомнить кто это, до того момента, пока вошедший не представился — Эрик Зотт Чуэкас. Тогда обвиняемый понял, откуда он его знает. Эрик Зотт был боевиком в рядах Центральной Региональной группировки MIR города Вальпараисо, и, хотя Михаил никогда там не работал, он, конечно, видел его фотографии и знал его имя. Уже привыкший к лжесвидетельствам и фальшивым показаниям, он мысленно задавал себе только один вопрос — какие новые обвинения принес этот тип?

Судья предложила Зотту сесть, но тот отказался. Было заметно, что он торопился и начал говорить, не теряя времени.

— Госпожа судья, на часах уже 13.10 дня. Меня пригласили принять участие в этом процессе в качестве свидетеля. Когда мне стало известно, что речь идет о господине Краснове, я согласился, не задумываясь. К счастью, мне оплатили проезд и расходы. Я прибыл из Лондона, где живу в настоящее время, и мой самолет приземлился в Сантьяго в 11 часов утра. Но я присутствую здесь не для того, о чем Вы думаете, госпожа судья. Я прибыл сюда исключительно для того, чтобы лично познакомиться с господином Красновым, так как раньше я его никогда не видел. Я хочу, чтобы это всем было ясно и было учтено судом. Он никогда меня не арестовывал и не подвергал пыткам. Между тем, когда я командовал региональной группировкой MIR, то слышал много разговоров о нем, так как, без сомнения, своей работой он внес большой вклад в наше поражение. Среди боевиков очень часто говорили о лейтенанте, теперь полковнике, Краснове. В тот период времени он провел огромную разведывательную работу. Продолжительно беседовал с каждым из задержанных и, как я уже сказал, и что снова хотел бы подчеркнуть — ни к кому не применяя физического насилия, добился, что многие из наших людей выдали ему ценную информацию: адреса складов с оружием, явок подполья и штаб-квартир. Поэтому уже с тех пор его личность привлекла мое внимание. Кроме того, по нашим каналам я узнал об истории его семьи.

— Мои соболезнования, господин полковник — то, что коммунисты свершили над Вашими родными, не имеет названия! Поверьте, меня так заинтересовала эта история, что когда я был арестован и в последующем выдворен из страны, то решил поехать в Австрию для того, чтобы лично во всем убедиться — и, обращаясь к Михаилу, спросил него:

— Ведь Вы родились в Тироле, правда?

— Да, это так — ответил офицер, все более удивляясь.

— И Вы были крещены в церкви Святого Николая?

— Я видел его свидетельство о рождении, госпожа судья. Видел также монумент казакам, бойцам русской Белогвардейской армии, преданных англичанами и переданных ими в руки Сталина. Это была настоящая трагедия. Советская власть позаботилась о ликвидации подлинной элиты — великолепных солдат, блестящей интеллигенции, носителей славных традиций русской души. Они приняли мученическую смерть. Родственников присутствующего здесь полковника Краснова увезли в Москву, в тюрьму на Лубянке, где продержали пленников два года. Свидетель Зотт продолжил:

— Госпожа министр, известно ли Вам, что, зная об их популярности, Красновым предложили работать на коммунистов, а они отказались? Знаете ли Вы, что после этого отказа они были повешены?

Михаил Краснов ошеломленно слушал, не произнося ни слова. Эрик Зотт прибыл не только для того чтобы сделать заявление в его защиту, но и в защиту его родных, ставших жертвами коммунизма. Как судья, так и прокурор, слушали эти слова молча, с крайним удивлением.

— В настоящее время я работаю в лондонской Би-Би-Си (ВВС), — сказал бывший террорист. Как я, так и другие мои коллеги, надеемся получить право на рассекречивание документов Ялтинской Конференции, так как там планировалось последнее из наиболее жестоких преступлений, совершенных союзниками в пользу Москвы. Это не должно остаться безнаказанным. Наша группа Би-Би-Си ожидает снятия грифа секретности с этих документов, так как мы планируем сделать документальный фильм о событиях того времени. Как только это произойдет, можете не сомневаться, что Вы будете первым человеком, которому мы пришлем копию фильма.

Эрик Зотт закончил своё содержательное и важное заявление словами:

— Господин Краснов, вот моя визитная карточка. Госпожа судья, приношу Вам свои извинения, так как мой обратный рейс вылетает в 4 часа дня. Господин полковник — мое почтение, считаю честью познакомиться с Вами лично и остаюсь к Вашим услугам.

Без сомнения, столь крутой поворот в убеждениях Эрика Зотта был важным событием для Михаила Краснова и это был один из немногочисленных эпизодов, пережитых в его долгих странствиях по судам

Впрочем, марксисты очень переменчивы в своих мнениях и воспоминаниях. Проще говоря, использование в своих целях подходящего случая интересует их больше, чем истина. В последующих расследованиях и перед лицом других судей появился бывший террорист по имени Рейнальдо Антонио Зотт Чуэкас, заявляя диаметрально противоположное всему тому, о чем говорил в трибунале Эрик в тот день. Может быть, это был его брат или какой-то родственник? Или тот же человек в своих показаниях противоречит самому себе? Уже имея опыт в этом отношении, Михаил склоняется к последнему.