Урок и намек

Урок и намек

У меня было немало хороших учителей. Иногда и мне удавалось своим опытом помогать молодым коллегам. У нас так было принято. Когда возвращались на Землю экипажи, я каждого расспрашивал, что, как и почему. Поэтому в первом полете для меня по большому счету не было ничего неожиданного. Когда я возвращался, другим помогал. Иногда доводилось передавать свой опыт и прямо на орбите.

В третий полет я пошел, как говорят парашютисты, с «перворазниками». То есть с новичками, Сашей Волковым и Володей Васютиным. Мне было уже за пятьдесят, и когда я со своей комплекцией втягивался в кресло, они надо мной подшучивали. Я говорю: «Ничего, ребята, взлетим – и посмотрим, ху из кто».

И когда взлетели, я смотрю, мальчики мои притихли. «Вот сидите, говорю, и головами не вертите, а то затошнит. Поворачивайтесь всем корпусом». Они сидят, а я перешел в бытовой отсек и расконсервировал все устройства. Встал ногами на потолок, руки засунул под ремни какой-то мягкой укладки и уснул. В космосе так спать легче.

И Саша потом сказал: «Когда я посмотрел, как ты спишь на потолке – это дало мне столько, сколько не дает год подготовки». Потом он передавал другим то, чему научился у меня. А они – дальше, по цепочке. Так было.

А потом стали посылать в космос на МКС экипажи, в которых нет ни одного уже слетавшего космонавта. Зачем прервали преемственность – мне непонятно. Я не думаю, что это повышает качество работы в полете.

В третьем полете работы у нас было невероятно много. И вы представьте себе: станция Салют-7. Четверо мужчин трудятся без передышки, в колоссальном напряжении. По всему видно, что им нужна помощь. А пятый отдыхает и даже не предлагает помочь… Четверка – это Савиных, Джанибеков, Волков и я. А пятый – Володя Васютин, который оказался больным. Когда на карту был поставлен его полет, он скрыл от врачей свою болезнь и вот теперь на орбитальной станции оказался бесполезным. Вдруг я услышал странные позывные – какой-то писк. Бросился проверять – все ли в порядке с нашей радиосвязью? А это Володя увлекся электронной игрой «Ну, погоди!», в которой нужно ловко нажимать на кнопочки, чтобы Волк ловил зайца. Мы привезли эту игру для Виктора Савиных, который работал на орбите уже второй срок.

Во время ужина я вслух порассуждал, что надо бы изменить порядок приема в космонавты. Я бы сделал так. Приходит кандидат на экзамен, а ему говорят: комиссия будет через два часа. Подождите, располагайтесь на диване. Возле дивана – столик. Там и журналы, и книжки интересные, и электронные игры. А рядом какие-то люди работают в поте лица. Так вот того, кто сразу начнет помогать тем, кто работает, я бы без экзамена брал в отряд космонавтов! Саша Волков сразу все понял, после ужина мне подмигнул: «Тебе помочь?»

Когда главный конструктор Глушко ехал на встречу с нами, он в машине по радио услышал, что Васютину (который по болезни досрочно вернулся на Землю, сорвав программу) присвоено звание героя Советского Союза. Без представления главного конструктора! Стараниями военного руководства, которому честь мундира не позволяла стерпеть, что гражданским дадут звезду, а офицеру – нет. Глушко развернул машину и не поехал на встречу.

А недавно сын Саши Волкова и сын Юры Романенко тоже стали летчиками-космонавтами. Я очень рад за них. Хорошо, что профессия космонавта становится семейной традицией. Чем больше будет таких «звездных» династий, тем лучше.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.