Фаворитизм при дворе правительницы Анны Леопольдовны

Фаворитизм при дворе правительницы Анны Леопольдовны

Как мы уже знаем, Анна Иоанновна, умирая, объявила наследником российского престола младенца Иоанна VI Антоновича, своего внучатого племянника, сына своей племянницы Анны Леопольдовны. Однако будучи уверена (что было абсолютно справедливо), что мать младенца-императора по своим знаниям и своему ленивому характеру ни в коем случае не может быть регентшей, она долгое время не подписывала указа о регентстве. Однако фаворит Анны Иоанновны, Бирон, путём различных ухищрений и с помощью Миниха и Остермана сумел добиться именно его назначения регентом при младенце Иоанне Антоновиче. Почувствовав серьёзную опасность, Анна Леопольдовна и её супруг, герцог Антон-Ульрих Брауншвейг-Беверн-Люнебургский, сумели сговориться с генерал-фельдмаршалом Минихом, который арестовал Бирона и тем самым произвел дворцовый переворот. Состоялся быстрый суд, на котором, как уже было сказано выше, были перечислены такие страшные преступления Бирона, по сути в государственной измене, что по существовавшим тогда законам он был достойны только смертной казни. Однако Анна Леопольдовна заменила Бирону смертную казнь ссылкой в сибирский Пелым.

Правительницей России, регентшей стала Анна Леопольдовна.

Никто ранее не мог бы и предположить, что Анна Леопольдовна, жившая в России с 1 августа 1722 года и принявшая православие только через 11 лет, 12 мая 1733 года, окажется на российском троне.

Её мать, Екатерина Ивановна, родная сестра Анны Иоанновны, была выдана Петром I замуж за герцога Мекленбург-Шверинского Карла-Леопольда в целях укрепления связей с европейскими владетельными домами, но брак этот оказался настолько неудачным, что Екатерина с малолетней дочерью Елизаветой-Екатериной-Христиной (после принятия православия — Анной Леопольдовной) вынуждена была бежать от психически неуравновешенного мужа-деспота.

Анна Леопольдовна воспитывалась сначала в Европе, а затем при курляндском дворе в Митаве, где её тётка старалась во всём подражать европейским дворам, но не забывала и русские обычаи. Когда при стечении обстоятельств, о которых уже рассказано выше, Анна Ивановна стала императрицей Анной Иоанновной, она к своему императорскому двору пригласила и свою сестру с племянницей Анной Леопольдовной, выданной замуж за герцога Брауншвейгского Антона-Ульриха 12 августа 1740 года у Анны Леопольдовны и Антона-Ульриха родился сын, наречённый Иоанном Антоновичем Екатерина Ивановна, бабушка родившегося венценосного младенца, умерла в 1733 году и не имела счастья отметить это радостное событие. Как правнук царя Иоанна V Алексиевича, младенец получил право наследования российского престола. И Анна Иоанновна подписала соответствующий указ о престолонаследовании, в котором будущим императором, её наследником, был назван младенец Иоанн.

Получив воспитание в Европе, Анна Леопольдовна имела европейское представление о королевском или императорском дворе, где царят законы фаворитизма с его распущенностью, обогащением любыми способами и ничем не ограниченной свободой от моральных устоев. Будучи женщиной малообразованной, хотя и довольно начитанной, к тому же весьма легкомысленной, ленивой, но желающей быть в своём поведении свободной на западноевропейский лад, семнадцатилетняя Анна Леопольдовна, ещё будучи незамужней девушкой, влюбилась в саксонского посланника, графа Карла-Морица Линара, молодого, красивого, статного мужчину высокого роста, всегда модно и со вкусом одетого, галантного кавалера с учтивыми манерами. Граф Линар по происхождению был итальянцем, но его итальянская семья ещё в XVI веке поселилась в Германии, так что за два века проживания в этой стране Линары, не утратив своей итальянской внешности, приобрели характерные немецкие черты. Как посланник Саксонии в России, граф Линар прибыл в Петербург в 1735 году, ко двору Анны Иоанновны, где в то время большим вниманием среди иностранных дипломатов пользовалась Анна Леопольдовна, племянница императрицы. Придворные почтительно, но с большой долей иронии относились к Анне Брауншвейгской. Многие не любили её мать, герцогиню Екатерину Ивановну, весьма ограниченную особу, но постоянно, как говорится, сующую нос не в свои дела и выступающую со своим мнением и советами. Но Екатерина Ивановна умерла в июне 1733 года, и Анна Леопольдовна осталась без присмотра матери, на попечении тетки-императрицы. Принцессу Анну Леопольдовну придворные воспринимали как девушку не очень умную и ленивую, но романтически настроенную, для которой пришла пора подыскивать жениха. Для дипломатов же она представляла живой интерес как близкая родственница императрицы, возможно, обладающая закрытой информацией.

Граф Линар ответил взаимностью влюблённой в него принцессе Анне, и они стали тайно встречаться. Гувернантка-воспитательница Анны, специально выписанная для неё из Пруссии, мадемуазель Адеркас, родственница германского посланника Мардефельда, деятельно помогала этим встречам. Когда Анна Иоанновна узнала о поведении своей племянницы, гневу её не было предела. Гувернантку Адеркас тотчас же отправили в Германию и потребовали, чтобы саксонского дипломата, графа Линара, немедленно отозвали из Петербурга Анна Леопольдовна получила от тётки хорошее внушение, и инцидент был исчерпан.

Но как только Анна Леопольдовна стала правительницей Российской империи и смогла свободно распоряжаться своей властью, ею вновь овладели прежние чувства к Линару, и саксонский дипломат, вновь появившийся в Петербурге, стал фаворитом-любовником у российского трона Эта ситуация, когда иностранный посланник-фаворит при живом муже его покровительницы получил возможность влиять на внешнюю и внутреннюю политику чужой ему страны, России, оказалась совершенно уникальной, ни в одной стране не возможной. Да, в конце XVIII века во Франции у королевы Марии Антуанетты был любовник, некий Ферзен, шведский посланник, но он не имел такого политического и экономического влияния на королеву, как Линар. Ферзен любил не королеву, а женщину и служил своей возлюбленной, пытаясь спасти её от гильотины. Это был тайный её любовник, которого она тщательно скрывала настолько, что впоследствии даже не все историки обнаружили эту любовную связь королевы французской с Ферзеном Через несколько лет после казни Марии Антуанетты французская толпа буквально растерзала Ферзена, не сумевшего простить французскому народу смерть его возлюбленной. Когда же Анна Леопольдовна была арестована и сослана, Линар скрылся в своей Саксонии и даже не пытался помочь своей возлюбленной, что говорит о его подлинном отношении к правительнице России. Когда в первое своё пребывание в Петербурге граф Линар завёл интрижку с принцессой Анной Брауншвейгской, он был женат на некой девице Флеминг, умной и образованной женщине, благодаря которой ему удалось сделать хорошую дипломатическую карьеру и получить назначение посланником в Россию. Но теперь, в 1740 году, он был вдовцом: графиня Линар скончалась незадолго до его приезда в Петербург. Как была предопределена судьба Марии Антуанетты, не желавшей считаться ни с кем в силу её положения королевы, так же была предопределена и судьба Анны Леопольдовны, желавшей поступать так, как ей захочется, не думая о последствиях, не скрывая ничего и смело предъявляя свой фавор по отношению к графу Линару.

Немецкий посланник Мардефельд в апреле 1741 года писал: «Граф Линар намедни изобразил искусственный обморок, играя с великой княгиней; он идет вперед, так что об нем уже поговаривают в народе. Собственно, ничего между ними не было, они никогда не оставались одни. Как кажется, и фаворитка, и фельдмаршал покровительствуют этой интриге». Видимо, граф Линар шёл очень быстро, потому что через несколько недель Мардефельд уже писал: «Граф Линар не пропускает случая доказать великой княгине, как он безумно влюблен в нее. Она выносит это без признаков неудовольствия… Он нанял дом близ царского сада, и с тех пор великая княгиня регентша, против своего обыкновения, стала очень часто прогуливаться».

Однако видя неудовольствие со стороны придворных и обнаружив, что её связь с Линаром известна всем настолько (даже спустя почти столетие Герцен в своём «Колоколе» писал: «Регентша Анна Брауншвейгская летом спала со своим любовником на освещённом балконе дома»), Анна Леопольдовна со своей фавориткой-наперсницей Юлией Менгден решили завуалировать эти любовные отношения, в связи с чем Линар посватался к Юлии Менгден, и Анна Леопольдовна благословила их брак. Но Юлия служила лишь ширмой, на самом деле Анна продолжала встречаться с Линаром. Для письменного общения они придумали зашифрованные цифры, которые Анна Леопольдовна подставляла в тексты любовных писем Юлии к её жениху (К. Валишевский). Регентша определённым образом готовила своего фаворита к государственной деятельности в России: для него предполагалась придворная служба в звании обер-камергера (в те времена высший, II класс придворной службы), он был награждён высшим орденом Российской империи — орденом Св. Андрея Первозванного, вместе с которым Линар становился также и кавалером ордена Александра Невского. В Линаре многие видели нового Бирона, и по этому поводу в высших кругах стали довольно громко высказываться неудовольствия.

В августе 1741 года граф Линар был официально объявлен женихом фрейлины Юлианы Менгден. Он отправился в Дрезден, чтобы подготовить все дела для женитьбы и вступления в русскую службу, а также выполнить поручение невесты — положить в дрезденский банк переданные якобы ею 35 тысяч рублей. (Вряд ли у Юлианы были такие большие деньги.)

Ещё не вступив на русскую службу, но чувствуя себя фаворитом правительницы, Линар, находясь в Европе, стал вести внутреннюю политику России. В середине ноября он послал Анне Леопольдовне из Дрездена (по другим сведениям, из Бреславля) письмо, в котором предостерегал её от заговора в пользу Елизаветы Петровны и советовал срочно арестовать Лестока как главного заговорщика, а гвардию, которая находится под большим обаянием дочери Петра I, срочно отправить в Финляндию, чтобы принять участие в войне со Швецией. 24 ноября 1741 года послушная Анна Леопольдовна издала манифест о выступлении гвардии в Финляндию. И в тот же день позвала к себе Елизавету Петровну и укорила её в заговоре против неё. Этот разговор, неприятный для Елизаветы Петровны, ускорил события: ночью 25 ноября 1741 года Елизавета Петровна при участии своих единомышленников и около 300 гвардейцев Преображенского полка совершила бескровный дворцовый переворот. В тот же день был издан указ о восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны.

Об этих событиях Линар узнал, в Кёнигсберге.

Правительница Анна Леопольдовна с младенцем-императором Иоанном VI Антоновичем были низложены, и всё их семейство вместе с генералиссимусом русской службы Антоном-Ульрихом и дочерью Екатериной было отправлено в Ригу, где, в связи с покушением на Елизавету Петровну с целью посадить на русский трон герцога Антона-Ульриха, их взяли под арест.

В Риге, в замке, куда прежде наезжал Бирон, Брауншвейгская семья прожила под стражей более года 13 декабря 1742 года она была отправлена в крепость Дюнамюнде, где у Анны Леопольдовны родилась вторая дочь — Елизавета. Но оставлять семейство Брауншвейгское в Дюнамюнде было опасно, потому что стало известно, что в Европе отлично осведомлены о местонахождении бывшего императора Поэтому в январе 1744 года Анну Леопольдовну с семейством отправили в Раненбург Рязанской губернии (с 1948 г. Чаплыгин Липецкой области), бывшее имение фаворита Александра Меншикова, куда ссылали Меншиковых по дороге в Берёзов, а затем семейство фаворита Ивана Долгорукого по дороге в тот же Берёзов. В 1744 году Иван Антонович был увезён отдельно от родителей в Холмогоры, а остальные арестанты были направлены в Соловецкий монастырь. Однако по дороге на Соловки, в связи с распутицей, они были поселены в Холмогорах, в архиерейском доме. Там, в Холмогорах, фаворитке Менгден было предложено уехать, и это расставание принесло Анне Леопольдовне неподдельное страдание. Она снова была беременна и лишалась поддержки близкого человека.

В Холмогорах у Анны Леопольдовны родились ещё два сына — Пётр (19 марта 1745) и Алексей (1746). Последние роды оказались тяжёлыми: началась родильная горячка, и вскоре после родов, 7 марта, Анна Леопольдовна скончалась.

Елизавета Петровна сама распоряжалась похоронами своей двоюродной сестры: прощание с Анной Леопольдовной осуществлялось публично, допускались все желающие проститься. Погребли бывшую правительницу Российской империи на кладбище Александро-Невской лавры, рядом с могилой её матери, Екатерины Ивановны.

Антон-Ульрих остался один с тремя детьми. Ему было предложено полное освобождение, но дети Анны Леопольдовны как потенциальные наследники престола освобождению не подлежали. Антон-Ульрих отказался от свободы и остался с детьми. Он умер в Холмогорах 4 мая 1774 года, пережив своего венценосного сына Иоанна Антоновича на 10 лет.

Летом 1780 года дети Анны Леопольдовны и принца Антона-Ульриха: Екатерина, Елизавета, Пётр и Алексей — по договорённости между Екатериной II и датской королевой-матерью Юлианой-Марией, сестрой Антона-Ульриха, были отправлены на корабле «Полярная звезда» на проживание в Данию, в Горсенс, городок, расположенный в центре страны. На их содержание и содержание православного священника при них была назначена пожизненная пенсия. Никто из детей Анны Леопольдовны в брак не вступил и детей не имел.

Когда бывший император Иоанн VI Антонович рке содержался в Шлиссельбургской крепости, Карл Мориц Линар вернулся в Петербург и продолжал оставаться саксонским посланником при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Так что прибывшая в Россию в феврале 1744 года в качестве невесты великого князя Петра Феодоровича (Петра III) принцесса София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская (после крещения великая княжна Екатерина Алексеевна, ставшая затем Екатериной II) часто встречала его при дворе Елизаветы Петровны даже спустя девять лет и оставила о нём свои впечатления: «Это был человек, соединивший в себе, как говорят, большие знания с такими же способностями. По внешности это был в полном смысле фат. Он был большого роста, хорошо сложен, рыжеватобелокурый, с цветом лица нежным, как у женщины. Говорят, что он так ухаживал за своей кожей, что каждый день перед сном покрывал лицо и руки помадой и спал в перчатках и маске. Он хвастался, что имел восемнадцать детей и что все их кормилицы могли заниматься этим делом по его милости. Этот, такой белый, граф Линар имел белый дамский орден и носил платья самых светлых цветов, как, например, небесно-голубого, абрикосового, лилового, телесного».

Есть мнение, что это не тот Линар, а его двоюродный брат. Но Екатерина II не стала бы в своих «Записках» обращать внимание на графа Линара, не вошедшего в русскую историю.

О дальнейшей судьбе графа Карла Морица Линара сведений нет.