Фаворит Александра I — Михаил Михаилович Сперанский

Фаворит Александра I — Михаил Михаилович Сперанский

Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839), знаменитый государственный и политический деятель, несмотря на своё неблагородное, недворянское происхождение, только благодаря своему таланту и обширным знаниям, с 1808 по 1812 год был фаворитом Александра I. Фавориты Александра I — М. М. Сперанский и А. А. Аракчеев — были фаворитами не для души, а для дела: они были основными помощниками императора в осуществлении им преобразований в стране: первый — в законодательном отношении, второй — в исполнительном. Они не были его друзьями в полном смысле этого слова, его общение с ними не выходило за рамки реформирования страны, подготовки военных кадров, устройства военных поселений и прочих вопросов того же плана. Хотя император Александр старался проявлять заботу о всех сословиях, он в большей степени сблизился с Аракчеевым, дворянином, получившим от императора Павла титул графа. Он познакомился с ним будучи ещё только великим князем, цесаревичем, в дальнейшем нередко бывал в его имении, старался одарить своего фаворита орденами и другими милостями, от которых тот, утверждая своё бескорыстное служение императору, отказывался. К Сперанскому, недворянину, хоть и фавориту по необходимости, Александр не проявлял никаких чувств, не баловал его милостями и даже в конце своего царствования открестился от него и его наказал, хотя после перед ним и покаялся.

Сперанский происходил из рода священника Владимирской епархии. Очень способный и прилежный в учёбе мальчик, Миша Сперанский сначала учился во Владимирской духовной семинарии, а затем в центральной российской духовной семинарии в Петербурге, при Александро-Невской лавре. По окончании Петербургской духовной семинарии с отличием он был оставлен в ней учителем физики, математики и красноречия. Несколько позже ему доверено было и преподавание философии.

Князь Алексей Борисович Куракин, прослышав о талантливом семинарском учителе, обладающем обширными и глубокими знаниями, а главное — умеющем грамотно составлять всякие официальные документы, пригласил его к себе в качестве домашнего секретаря с условием проживания в его доме, и Сперанский принял его приглашение. Князь Куракин был доволен службой Сперанского, умевшего логически чётко, грамотно и в разумной последовательности составлять для него отчёты, доклады и всякого рода записки с предложениями по службе. А Сперанский в доме Куракина, сблизившись с гувернёром детей своего патрона, неким Брюкнером из Пруссии, проповедником взглядов Вольтера, Дидро и французских энциклопедистов, приобрёл новые, прогрессивные знания, познакомился с идеей «общественного мнения, правящего миром».

Как известно, в 1796 году, после смерти Екатерины II, на престол вступил Павел I, и патрон Сперанского, князь Куракин, был назначен генерал-прокурором в Сенате. Куракин не захотел потерять такого талантливого составителя исходящих бумаг и перевёл его в свою генерал-прокурорскую канцелярию, где Сперанский служил вплоть до восшествия на престол Александра I. Получив звание статс-секретаря, он в 1802 году перешёл на службу в канцелярию Министерства внутренних дел, возглавляемую министром князем Кочубеем Император Александр I, читая поступающие к нему министерские бумаги, выделил наиболее чётко и грамотно составленные отчёты и записки Министерства внутренних дел и заинтересовался их составителем Так впервые ему стало известно имя составителя — Сперанский.

Это было время, когда молодой царь болел идеей реформирования России и для осуществления его планов ему были нужны квалифицированные и талантливые кадры (насчёт идей у самого Александра I складывалось не так хорошо, как с умением очаровывать людей, особенно женщин, но, к сожалению, для реформирования в стране это его умение не годилось). Император уже знал имя того, кто способен внести большой вклад в идею реформирования, поэтому через министра князя Кочубея дал задание Сперанскому составить проект реформирования судебной и правительственной систем. Этот проект был Сперанским составлен, но в дальнейшем был не востребован, а потому дошёл до нас только в черновом варианте. Однако в нём чётко прослеживаются как монархическое установление («Власть исполнительная принадлежит одному лицу, участвующему в законодательстве и утверждающему всякое законодательное действие»), так и осторожная попытка некоторой демократизации общества («Существует система законов гражданских и уголовных, принятая народом», «Все действия правительства публичны, кроме некоторых определённых случаев», «Существует свобода печати в известных, точно определённых границах» и др.). Впрочем, последние два постулата в черновике проекта зачёркнуты. Один из пунктов заслуживает особого внимания: «Есть общее мнение, оберегающее закон в исполнении его». Этот тезис «об общественном мнении, правящем миром», был известен Сперанскому ещё со времени его дружбы с гувернёром Брукнером в доме Алексея Борисовича Куракина. Тезис «об общественном мнении» был выдвинут в середине XVIII века французскими просветителями-энциклопедистами и широко распространён в европейском освободительном движении, а потому использовался также и в декларациях декабристов.

Этот план Сперанского, как уже было сказано, востребован не был, но в дальнейшем послужил одним из источников идей при составлении других проектов реформирования.

В 1806 году Сперанский сподобился быть лично представленным императору Александру. Министр князь Кочубей, который всегда лично отвозил Государю составленные Сперанским бумаги, стал часто болеть и вынужден был вместо себя посылать к Государю с докладами Сперанского. Александр I, принимая доклады Министерства внутренних дел, лично познакомился со статс-секретарём министерства и в беседах с ним высоко оценил обширные знания и выдающиеся способности Сперанского. В следующем году император взял Сперанского как статс-секретаря к себе на службу, уволил его из Министерства внутренних дел и, отправляясь в Витебск для осмотра 1-й армии, взял его с собой. Так произошло сближение Государя со Сперанским Вскоре Александр включил нового фаворита в свою Свиту, и Сперанский стал свидетелем эрфуртского свидания Государя с Наполеоном в сентябре 1808 года. Оправляясь в Эрфурт, Александр ставил своей задачей решить вопрос о присоединении к России дунайских княжеств и взял Сперанского для докладов по гражданским делам. Но Сперанский пригодился не только для составления докладов, он отлично владел французским языком и сумел сблизиться с французскими статс-секретарями, что дало ему возможность многое увидеть и многому научиться. Есть предание, что однажды за границей, на балу, Александр I спросил у Сперанского, в чём состоит отличие Европы от России, и тот ответил: «Мне кажется, здесь — установления, а у нас люди лучше». После эрфуртских переговоров с Наполеоном Александр I вновь вернулся к мысли о необходимости проведения в России либеральных реформ Ведь теперь у него был умный, талантливый, обладающий большими знаниями Сперанский.

С октября того же 1808 года Александр начал вместе со Сперанским разработку проектов государственных преобразований. Он вручил Сперанскому для изучения прежние проекты государственных преобразований, и они вместе стали читать всё у них имеющееся по этому вопросу. Иногда Государь целые вечера посвящал работе над проектами вместе с Михаилом Михайловичем Ровно через год, в октябре 1809 года, Сперанский представил императору «Введение к уложению государственных законов», в котором были определены главные направления преобразований в законодательстве, судебной системе и исполнительной власти:

1) Функции Законодательного собрания (Государственной думы), которое не должно иметь права санкционировать свои собственные постановления (это прерогатива императора), «но его мнения, совершенно свободные, должны быть точным выражением народных желаний». (Обратим внимание на явное противоречие: «совершенно свободные мнения» должны быть «точным выражением» чужого желания. Фактически предлагался не законодательный, а совещательный орган при Государе.)

2) «Члены судебного сословия» (Сената) должны свободно выбираться народом, но надзор за соблюдением судебных форм и охранение общественной безопасности должны лежать на правительстве (а следовательно, быть во власти императора).

3) Исполнительная власть должна принадлежать правительству, но, чтобы она не могла исказить или уничтожить закон, необходимо сделать правительство ответственным перед Законодательным собранием (Государственной думой), то есть перед Государем или его фаворитом (с 1815 по 1825 год — Аракчеевым).

Противоречия в постулатах, выдвинутых Сперанским, были вызваны как колебаниями самого Александра I, так и нетвёрдостью выбора Сперанского, к какой системе присоединиться: к французской или английской? А также особенностями характера Сперанского, его постоянным желанием угодить своему патрону и вельможам, презрительно называющим его «поповичем».

Всё, что сделал Сперанский, касалось прежде всего планов реформирования центрального управления государством И всё же по его проекту 1 января 1810 года был открыт преобразованный Государственный совет как совещательный орган при Государе. По плану Сперанского произошли преобразования и в министерской системе. Как известно, вместо петровских коллегий Манифестом Александра I от 8 сентября 1908 года были учреждены министерства. Однако в течение двух лет их работы выяснилось, что их устройство не позволяет им работать эффективно, потому что имеет весьма серьёзные недостатки: неправильное распределение между министерствами их функций, а также отсутствие точного определения, в чём состоят обязанности каждого министра и за что конкретно министр несёт ответственность.

В 1810 году Сперанский взялся за реорганизацию министерств, и в 1811 году была опубликована его работа «Общее учреждение министерств», в которой была подробно освещена система министерского управления и определены состав и делопроизводство министерств. Министерская система, так продуманно разработанная Сперанским, просуществовала более ста лет, вплоть до 1917 года. И многие её черты были использованы впоследствии в советской системе министерств и ведомств.

Далее Сперанский должен был заняться реформированием Сената. Но критика его работ со стороны аристократов, недовольных «поповичем», попавшим в фавориты императора, недоброжелательное (ревностное) отношение к нему Аракчеева, клевета на него Государю привели к охлаждению к нему Александра I. Особое впечатление на императора произвела поданная ему 18 марта 1811 года «Записка о древней и новой России», созданная всеми уважаемым историком, философом и писателем Н. М. Карамзиным. В ней утверждалось, что Государь даже не имеет права ограничивать свою власть из каких-либо соображений, тем более не своих, а Сперанского, потому что Россия вручила его предку, первому Романову, царю Михаилу Феодоровичу, нераздельное самодержавие, и он обязан его хранить в полной неприкосновенности. Было ясно, что Сперанский опередил своё время: ни Государь, ни граждане России, даже их передовая часть — дворянство, — не готовы были к ограничению власти монарха и либеральным взглядам на устроение государства. Но помимо недовольных политическими преобразованиями, выдвинутыми Сперанским, особое возмущение аристократии вызвали разработанные им два указа, подписанные Государем 3 апреля 1809 года: первый — о придворных званиях, получение которых становилось невозможным без какого-либо военного или гражданского чина, что заставляло дворян действительно служить отечеству; второй — о невозможности получения военного или гражданского чина без окончания университета или сдачи экзамена на чин, что повергло многих недорослей в уныние, да и маститых чиновников, потому что до этого времени для повышения чина достаточна была всего лишь выслуга лет, а для аристократов — только родство или знакомство с главой министерства, а это было, как теперь говорят, «легко»: ведь все дворяне, по меткому замечанию М. Ю. Лермонтова, — родня друг другу, а тем более титулованные дворяне. А среди своих есть незыблемый закон, сформулированный А. С. Грибоедовым в комедии «Горе от ума»: «Ну как не порадеть родному человечку!» «Попович» Сперанский к этому кругу лиц не относился и в разработке этих указов исходил из интересов государства и мнения на этот счёт Государя-императора. Но всё недовольство дворянства пало на его голову.

Неудовлетворительным оказалось и финансовое положение России в 1810 году: открылся дефицит в 105 миллионов рублей. Составление финансового плана по исправлению этого положения было поручено Сперанскому. Но фаворит уже опасался брать всю ответственность на себя, а потому к этому делу привлёк профессора-финансиста Балугъянского, который подал обширную записку на французском языке. Сперанский отредактировал её, а затем для доработки плана передал этот проект на обсуждение специальной комиссии, в которую вошли Северин Потоцкий, Кочубей, Кампенгаузен и Балугъянский. Кроме того, проект финансового плана обсуждался в особом комитете у министра финансов Гурьева.

Не будем подробно рассматривать этот финансовый план и последствия его осуществления, потому что наша задача состоит в описании жизни и деятельности особого фаворита Александра I — Михаила Михайловича Сперанского, а не в исследовании финансового положения в России начала XIX века Скажем только, что финансовый план, хоть и был всеми одобрен, не сработал так, как это предполагалось, а виновным за все финансовые затруднения страны, особенно за повышение налогов, увеличение податей и установление новых пошлин, был признан только Сперанский.

Сперанский нёс ответственность за такое количество государственных дел, что просто удивительно, как он со всем справлялся, притом в самые кратчайшие сроки. Сперанскому, помимо всего сказанного выше, были поручены и дела финляндские. Он сопровождал Государя на сейм в Борго, написал все речи императора при открытии и закрытии сейма, составил окончательную редакцию проекта об устройстве Финляндского совета (впоследствии названного Сенатом) для утверждения его сеймом. Он был назначен канцлером университета Або и был поставлен во главе комиссии финляндских дел в Петербурге. Это было уже свыше всяких сил, и Сперанский рекомендовал председателем комиссии по делам Финляндии барона Армфельта, уроженца Финляндии, недавно перешедшего из Швеции на русскую службу. И ошибся в своей рекомендации. Барон, имея широкие честолюбивые планы, стал интриговать против Сперанского. Весьма возможно, что Сперанский порой в частных беседах с ним был недостаточно осторожен в своих отзывах о правительстве; все его высказывания с прибавлениями и искажениями смысла, притом как бы в адрес Государя, были переданы Александру. Император стал получать анонимные письма, в которых его статс-секретарь, по службе общавшийся с агентами Наполеона, обвинялся в измене, в продаже государственных тайн.

Император, поняв, что его реформаторские планы не получили поддержки в обществе, стал охладевать к Сперанскому и даже тяготиться его влиянием на государственную жизнь России. Наступило время, когда, ввиду обвинений его фаворита мнением большинства, разумнее всего было удалить Сперанского от двора.

17 марта 1812 года, перед самым наполеоновским нашествием, фаворит Сперанский получил аудиенцию у Государя, на которой император, поставив его в известность о всех обвинениях в его адрес со стороны общественности, объявил ему о переводе его в Нижний Новгород, а затем добавил, что, ввиду приближения французских войск к границам России, он не имеет возможности проверить все эти обвинения, и передал Сперанскому список всех его «злодеяний».

Падение фаворита Сперанского большинством государственных мужей было встречено с каким-то даже ликованием Однако не всеми. Так, Н. С. Мордвинов, известный государственный деятель, экономист, в знак протеста против удаления Сперанского, которого он очень высоко ценил, подал в отставку с поста председателя Департамента экономии Государственного совета и уехал в своё имение, в деревню.

Но на этом история Сперанского не кончилась: бывший фаворит отправил императору письмо, в котором чётко и ясно доказывал свою невиновность и в то же время утверждал, что составленный им план государственных преобразований явился причиной всего, что случилось с ним, но выражал уверенность, что рано или поздно Государь вернётся к этой проблеме и использует его идеи.

Даже после отправления Сперанского в ссылку его недруги продолжали преследовать его своими наветами. Так, например, уже по удалении Сперанского в правительственных и придворных кругах получила хождение записка на французском языке, в которой утверждалось, что Сперанский — злодей и предатель отечества, что он для захвата власти хотел своими преобразованиями произвести в государстве переворот, что он связан с Наполеоном, войска которого 12 июня перешли реку Неман и продвигаются к Москве. Эта записка была составлена ещё одним недругом Сперанского, Розенкампфом, и доработана Армфельтом Розенкампф служил в комиссии законов, смертельно завидовал талантам Сперанского и за это ненавидел бедного Михаила Михайловича. А Армфельт продолжал вдогонку добивать своего бывшего покровителя. В самый разгар войны, в сентябре 1812 года, поступил ещё один донос на Сперанского, донос о том, что Сперанский в разговоре с архиереем будто бы упомянул, что Наполеон пощадил духовенство в Германии. В результате Александр I распорядился перевести «злодея» в Пермь.

Из Перми Сперанский написал ставшее знаменитым «оправдательное» письмо. В нём он весьма логично и убедительно опроверг все обвинения, выдвинутые в записке, которую император передал ему во время прощания и в которой говорилось, что будто бы Сперанский хотел увеличением налогов вызвать ненависть народа к верховной власти и, таким образом, путём предпринятых финансовых мер расстроить государство перед нашествием наполеоновских войск. Утверждение, что якобы Сперанский дурно отзывался о Государе, Сперанский назвал клеветой, потому что он порицал правительство, а не Государя. Автор письма просил разрешения поселиться в его новгородском имении. Но и это письмо осталось без ответа.

Только после нового письма Сперанского к Государю с просьбой обратить внимание на его судьбу (а это было уже в 1814 году, когда наши войска вступили в Париж) Александр дал дозволение о переезде его в новгородское имение.

В ссылке Сперанский продолжал работать над проектами нововведений, причём, сбитый с толку, не понимал, что Государь навсегда отказался от реформирования, что он передал власть в руки Аракчеева, весьма далёкого от каких-либо либеральных реформ, тем более ограничивающих власть его до самозабвения любимого императора.

В 1816 году Сперанский снова просил императора о помощи и одновременно отправил письмо Аракчееву с просьбой похлопотать о нем перед императором Неизвестно, помог ли ему действительно Аракчеев, но 30 августа 1816 года Александр I издал указ, в котором говорилось, что «по внимательном и строгом рассмотрении поступков» бывшего статс-секретаря Сперанского Он, Государь, «не нашел убедительных причин к подозрениям», а потому, чтобы Сперанский получил возможность «усердною службою очистить себя в полной мере», назначает его пензенским губернатором.

Всё существо Сперанского было нацелено на реформаторство, и он, будучи губернатором Пензы, продолжал составлять проекты и отправлять их Государю. Но Александр в эти годы был уже во власти депрессии и мечтал освободиться от императорства (по крайней мере, он неоднократно высказывался на этот счёт). Сперанский не видел и не понимал этого, он предлагал учредить комитет по выработке реформ, даже советовал в этот комитет пригласить министра финансов Гурьева, нескольких губернаторов и предводителей дворянства и, конечно, себя.

В марте 1818 года, окончательно реабилитировав в своём мнении Сперанского, император назначил его генерал-губернатором Сибири с соответствующим этому званию повышением класса чина (II класс Табели о рангах с обращением «Ваше высокопревосходительство»). И в частном, собственноручно написанном письме к Сперанскому Александр I поясняет, что этим назначением он хочет показать всем, насколько несправедливо Сперанский был оклеветан. Это звучало, как покаяние.

Работая сибирским генерал-губернатором, Сперанский, в соответствии со своими обязанностями, создал план преобразования Сибири и продолжал еще писать записки и в правительство, и Государю, но в них уже не было того пыла, каким он горел прежде. Он понял наконец, что его мечты остаются только мечтами, что Россия не готова к реформированию, что людей, понимающих его необходимость и готовых на деле, а не на словах решать эту проблему, очень мало. Будучи самым крупным специалистом-практиком в деле реформирования государственного устройства России, Сперанский, ознакомившись с декабристскими идеями, увидел в них наивные, по сути непродуманные и непроверенные на практике предложения. Конечно, он весьма скептически отнёсся к этим проектам, особенно к конституционным идеям и призывам освободить крестьянство. В письме к графу В. П. Кочубею Сперанский замечает: «Все чувствуют трудности управления как в средоточии, так и в краях их. К сему присовокупляется недостаток людей. Тут корень зла: о сем прежде всего должно бы было помыслить тем юным законодателям, которые, мечтая о конституциях, думают, что это новоизобретенная какая-то машина, которая может идти сама собою везде, где ее пустят». А о преждевременном освобождении крестьянства без решения проблемы с их хозяевами-помещиками и с землёй Сперанский написал: «Кто метет лестницу снизу?», сразу указав на нелепость этих призывов.

В марте 1825 года Сперанский вернулся в Петербург. Но это был уже не тот Сперанский, который прежде, чувствуя поддержку своего покровителя, императора Александра I, смело высказывал свои мысли относительно государственного управления и его реформирования. Теперь, настрадавшись, он стал сдержанным на высказывания, строгим и несколько замкнутым Некоторые историки считают, что Сперанский стал угодливым и льстивым, даже перед Аракчеевым По-видимому, он просто стал понимать, что их судьбы с Аракчеевым схожи в одном: оба они, фавориты императора Александра I, труженики во имя Отечества, оба искренне и бескорыстно служили царю и Отечеству, и оба получили от общества, на которое работали, порицание их трудов и негативную оценку их самих как личностей. Поэтому Сперанский высоко оценил работу Аракчеева в создании военных поселений; возможно, заодно и в благодарность за его, Аракчеева, заступничество перед их общим благодетелем в тяжёлое для него, Сперанского, время.

По возвращении из Сибири Сперанский получил назначение членом Государственного совета. На радость ему, Александр I одобрил выработанные им проекты преобразования Сибири, и они получили статус закона. Но после этого с императором Александром I он уже не встречался: илшератор уехал в Таганрог и 19 ноября 1825 года скончался. В декабре произошло восстание декабристов. Николай I, вступив на престол, создал судебную комиссию по рассмотрению дел декабристов. Он знал, что Сперанский не одобрял ни идей «юных законодателей», как он их однажды назвал, ни их непродуманного, а потому бессмысленного поступка, поэтому пригласил его поработать в этой комиссии. И Сперанский согласился. С его стороны это было не предательство, не противоречие в его позиции, это было выражение его подлинного мнения.

Николай I приблизил Сперанского к себе как никем не превзойдённого законодателя и поручил ему составить «Свод Законов Российской империи», или «Собрание Законов Российской империи». Это был огромный труд; надо было собрать и разобрать все законы, указы и постановления по годам, внутри каждого года тоже в хронологическом порядке, причём все, начиная с царствования Петра I, а затем вышедшие в царствования: Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Екатерины И, Павла I и Александра I. Для того времени этот труд был практически необходим и в Сенате, и в Государственной думе, и в министерствах, и в департаментах. В последующие царствования он архивно пополнялся, но заслуга Сперанского в этом деле, несомненно, великая. И для нас, потомков, этот труд имеет огромное научное значение с точки зрения истории.

Многотомный труд Сперанского был опубликован в 1833 году, и российская общественность оценила его по достоинству.

Николай I, которого, как третьего сына, не готовили к царствованию с детства, став императором, испытал много трудностей, связанных с познаниями государственных проблем, поэтому очень чётко, по особой программе, подготавливал своего сына, цесаревича Александра Николаевича, к управлению государством Он пригласил Сперанского, как непревзойдённого специалиста по законодательству, для занятий с наследником, будущим императором Александром II. Эти занятия проходили с октября 1835 года по апрель 1837 года. Несмотря на то что Сперанский в этот период времени был уже сторонником абсолютной монархии (не мог же он иначе заявить о себе при политике Николая I, да еще в беседах с его сыном-наследником), великий князь, видимо, понял из рассказов Сперанского о либеральной направленности реформирования в царствование Александра I и воспринял это положительно. Несомненная польза его занятий со Сперанским проявилась впоследствии в подписанном императором Александром II в 1861 году Манифесте об освобождении крестьян от крепостной зависимости, а затем в подготовленном графом М. Т. Лорис-Меликовым по заданию императора проекте конституции, не обсуждённой, не обнародованной в связи с трагической гибелью Александра II 1 марта 1881 года от рук боевиков «Народной воли».

1 января 1839 года Николай I за все заслуги Сперанского как крупного государственного деятеля возвёл его в графское Российской империи достоинство. Но Сперанскому, вероятно, это было уже не нужно: через месяц с небольшим, 11 февраля 1839 года, Михаила Михайловича не стало.