Глава пятая Эсдеки и эсеры

Глава пятая

Эсдеки и эсеры

Подопечный филёров

Лето 1908 года выдалось сырым, пасмурным – дожди шли, не переставая.

Но Маяковский всё равно почти каждый день из своей Соломенной Сторожки уходил в Москву. И однажды попался на глаза соглядатаям. Филёры эти следили за «Дубовым» – такую кличку они дали подпольщику Сергею Семёновичу Трофимову. 4 июня их подопечный встретился с каким-то (неизвестным сыщикам) человеком. Эта встреча была зафиксирована в специальной тетрадке, в которой филёры записали, что «Дубовый»…

«Пошёл на Тверскую, дойдя до Брюсовского переулка, где встретил молодого человека, кличка коему будет „Кленовый“, с которым поздоровались и вместе вернулись на Страстную площадь, откуда пошли в Большой Козихинский переулок, дом Попова, парадное, кв. 17–24, куда заходил „Кленовый“, а "Дубовый " его ожидал на улице. „Кленовый“ пробыл 10 мин., вышел, и оба пошли на Страстной бульвар, где расстались.

«Кленовый» от Петровских ворот пошёл в дом Елизарова, по Лихову пер., парадное, кв. 9-16, где пробыл 25 мин., вышел, сел в конку и, доехав до Долгоруковской ул., пересел в трамвай, доехал до Бутырской заставы, пересел на паровичок и, доехав до Соломенной Сторожки, слез и пошёл на Новое шоссе, на дачу Битрих, где был оставлен».

Нетрудно догадаться, что этим «Кленовым» был Владимир Маяковский, а «оставлен» он был на той самой даче, на которую их семья переехала 3 мая.

О владельцах дачи и о том, что там тогда происходило – в воспоминаниях Людмилы Владимировны:

«В первом этаже жили хозяева дачи – Битрих (совладельцы булочной Бартельс у Никитских ворот). Они не любили нас, называли «революционной бандой» и однажды донесли в полицию, что у нас часто бывают собрания. В результате этого доноса полиция, конная и пешая, оцепила дачу, закрыла все выходы и провела ночью проверку всех живущих. Когда вошли в комнату Володи, он спал. У него ночевал товарищ и тоже спал. Полицейские удивлённо спросили:

– Как, вас двое, и вы спите?

На что Володя ответил:

– А вам сколько надо? – повернулся на бок и заснул».

Сохранились и воспоминания товарища Маяковского (Сергея Медведева):

«Я заночевал у них в Петровско-Разумовском. Вдруг ночью трясут меня за плечо. Смотрю – полицейские. Оказывается, сообщили, что Маяковский неблагонадёжен, что к нему ходят какие-то подозрительные лица, и вот, проследив, что я остался ночевать у Маяковских, полиция решила сделать налёт. На этот раз всё обошлось благополучно, арестован никто не был».

Людмила Владимировна:

«Таким образом, затея наших хозяев не удалась, но они не оставили нас в покое и подали на нас в суд, требуя выселения».

21 июня слежку вел новый филёр, который, увидев встречавшихся «Дубового» и неизвестного молодого человека, записал последнего под кличкой «Новый». Но потом филёру, видимо, разъяснили, кто есть кто, и в тетрадке сыщиков это слово было зачёркнуто и над ним написана прежняя кличка: «Кленовый».

23 июня в дом, где жил «Дубовый»…

«… в 6 часов вечера пришёл «Кленовый»… пробыв 1 час 20 м., вышел, пошёл без наблюдения к Сухаревой».

28 июня в квартире Сахаровых дома Соколова (он находился в ведомстве 1-го участка Арбатской полицейской части) собрались члены Московского комитета РСДРП. Обсуждался вопрос о создании очередной подпольной типографии. В самом разгаре дебатов в квартиру нагрянула полиция. Десять человек, в том числе и Владимир Вегер, были арестованы. Московские социал-демократы разом оказались обезглавленными.

Маяковского на том заседании не было – членом городского партийного комитета он уже не состоял.

Тем временем предварительное следствие по делу о подпольной типографии завершилось, и 8 июля следователь Тихон Руднев сделал в нём последнюю запись:

«Делу дать направление в порядке, указанном 35 статьёй Устава уголовного судопроизводства».

4 августа в доме Дербенёвой на Садово-Триумфальной улице состоялась ещё одна нелегальная сходка социал-демократов. Филёры её, конечно же, выследили. На Маяковского, который там присутствовал, был заведён персональный дневник наружного наблюдения. В нём он именовался уже под двумя кличками:

««Высокий», он же «Кленовый». Взят первый раз 4 августа 1908 г. со сходки из дому Дербенёвой».

С дачи к тому времени Маяковские уже съехали – ведь хозяева подали на них в суд. Людмила Владимировна писала:

«Мы, не дожидаясь суда, до окончания дачного сезона переехали в Москву».

Квартиру сняли на Долгоруковской улице. И с этого момента Владимир Маяковский стал регулярно попадать в записи сыщиков:

«В августа 1908 г.

«Высокий» проживает в доме Бутюгиной № 47 по Долгоруковской улице.

В 8 часов утра вышел из дома и пошёл в Верхние Торговые ряды, где и был утерян, в 7 час. 50 мин. вечера вторично вышел из дома и прошёл несколько раз по Долгоруковской улице и вернулся домой.

6 августа 1908 г.

… вышел из дома в 10 час. 40 мин. дня с неизвестным молодым человеком, и пошли в дом Персиц по Триумфальной Садовой, во дворе.

7 августа 1908 г.

В 11 часов 30 мин. дня вышел из дома и пошёл в Городские номера по Никольской ул., где пробыл 35 мин., возвратился домой, откуда выхода более не видели.

8 августа 1908 г.

… вышел из дома в 11 час. дня и пошёл в Городские номера по Никольской ул., где пробыл 30 мин., вышел и пошёл в дом Биркель по Даеву переулку, во двор, налево, где проживает «Дубовый», где пробыл 30 мин., вышел вместе с «Дубовым», дойдя до Сухаревской площади, разошлись; «Дубовый» пошёл под наблюдением, а наш пошел домой, более выхода не видали.

9 августа 1908 г.

… вышел из дома в 11 час. дня и пошёл в Городские номера по Никольской ул., где пробыл 30 мин., вышел и пошёл в дом Биркель по Даевому пер., где проживает "Дубовый "пробыл 2 часа, вышел, на Садово-Сухаревской встретился с неизвестным молодым человеком, немного поговорили и пошли на Цветной бульвар, где просидели 20 мин. на лавочке, расстались. Неизвестный пошёл в д. Воронцова по Цветному бульвару,… «Высокий» пошёл домой.

В 6 час. 15 м. вышел из дома с двумя неизвестными барыньками, по Каретной Садовой все втроём зашли в булочную Алиханова, где купили булок и пошли в дом Елизарова, угол Лихова пер. и Малой Спасской, в подъезде №№ 9-16, через 10 мин. вышел «Высокий» и пошёл в Крымскую кондитерскую по Триумфально– Садовой, где что-то купил и вернулся в д. Елизарова, где пробыл 2 час. 30 мин., вышел и пошёл домой. А две неизвестные барыньки остались в д. Елизарова, выхода их не видел, которым будет кличка «Лихая» и «Шустрая». Наблюдение составлено в 10 час. 20 мин. вечера».

Существует предположение, что клички «Лихая» и «Шустрая» филёры дали сёстрам Сергея Медведева Людмиле и Елене.