Мои отношения с печатниками, 2001

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Мои отношения с печатниками, 2001

Печать черно-белых фотографий является умирающим искусством. Я знаю очень мало специалистов во Франции и в Америке, способных удовлетворить мои требования и напечатать снимки в моем особом стиле.Таких людей нужно поощрять, холить и лелеять.

Чой разрезает забракованный отпечаток

Они отличаются тонкой натурой, часто со странностями, и мои отношения с ними иногда напоминали отношения между любовниками. По моему убеждению, если человек проводит большую часть своей жизни в комнате, освещенной лишь тусклой оранжевой лампой, или в полной темноте, его поведение должно быть немного эксцентричным.

Помню одного превосходного печатника по имени Марк Пи-ко из лаборатории «Сентралколор» в Париже, которого я неумышленно обидел, в результате чего он уведомил меня, что наши отношения закончились и он больше никогда не будет печатать мои негативы. Мне пришлось устроить ему уважительную встречу, а потом практически встать на колени и умолять о прощении. Он простил меня, и наше плодотворное сотрудничество продолжилось.

В 2001 году я готовился к выставке под названием «Секс и ландшафты». Размер каждого отпечатка составлял 160 на 120 сантиметров, и многие негативы были трудными для печати. Вероятность успеха составляла 50 : 50. Всего было более полусотни снимков, и с каждого делали три отпечатка плюс один пробный для фотографа.

Мастер-печатник Чой, с которым я работал несколько лет и состоял в превосходных отношениях, изготавливал эти отпечатки в течение многих месяцев. Мне пришлось совершить ряд поездок в Париж, чтобы проверять, как идет работа. Во время последнего сеанса печати я очень устал и, должно быть, разговаривал с ним неоправданно раздраженно, когда отказался принять некоторые отпечатки. Я вернулся в Монте-Карло, а на следующий день партнер Чоя сообщил мне, что он выбежал из лаборатории в слезах и вернулся лишь через два дня, все еще очень расстроенный. Они решили, что больше не станут работать для меня.

Я оказался в отчаянном положении, так как должен был представить все отпечатки к определенному сроку. Мне ничего не оставалось, как снова посыпать голову пеплом и написать письмо с извинениями. Во время следующей поездки в Париж я обнял Чоя и дважды расцеловал его в каждую щеку.