Лени Рифеншталь, 2000

Лени Рифеншталь, 2000

«Vanity Fair» направил меня сделать еще один портрет Лени Рифеншталь. Мы впервые встретились в Гаване в 1987 году и завязали довольно странные взаимоотношения: я восхищался ею как великим кинорежиссером и фотографом, а она казалась польщенной, что немецкий еврей, пользующийся репутацией скандального фотографа, проявляет неподдельный интерес к ней. Будучи подростком, я видел все ее картины, такие, как «Голубой свет», «Белый ад» и так далее. В основном это были фильмы о немецких горах, героических лыжниках и летчиках, снегах и ледниках.

В то время берлинцы называли ее не иначе как «Reichsg-letscherpalte» — труднопереводимое слово, приблизительно означающее «ледниковая подстилка германского рейха», — поскольку они не сомневались, что она была любовницей Гитлера. Разумеется, это было неправдой, но Лени действительно когда-то сходила с ума по Гитлеру. После войны осталась не удел, но суд не нашел в ее прошлом ничего предосудительного.

Я был хорошо знаком с ее работами и часто упоминал о них в своих лекциях. За это я получал упреки от множества людей, включая Джун, не понимавших, как еврей может одобрительно отзываться о человеке, чьи политические симпатии весьма сомнительны. Однако я могу отделять людей от их работы.

Лени Рифеншталь, 2000 г.

В своей недавней лекции я говорил о ней как о талантливой художнице, несмотря на ее работу в пользу нацистской пропагандистской машины. В июне 2000 года, когда я приехал в ее дом под Мюнхеном для последнего фотосеанса, она усадила меня за большой стол, ломившийся от кофе и пирожных, взяла меня за руку и долго не отпускала — должен сказать, у этой девяностодевятилетней дамы была железная хватка, — а потом ткнула мне в лицо газетную статью и сказала: «Хельмут, обещай мне не называть меня старой нацисткой, иначе я никогда больше не разрешу тебе фотографировать меня». Что я мог поделать? Будучи старым pute[ 14 ] и думая только о фотографиях, которые я надеялся отснять в тот день, я мог пообещать даже жениться на ней. Поэтому мы приступили к съемкам. Лени носила брюки, и я знал, что она очень гордится своими ногами и считает, что они лучше, чем у Марлен Дитрих. Я попросил ее надеть юбку. Что ж, брюки исчезли в мгновение ока, и она предстала передо мной в коротенькой юбочке. Что же, я не был разочарован. Как говорится, «ноги уходят последними».