Первый бой в городе

Первый бой в городе

Начало Великой Отечественной войны застало меня недалеко от г. Ковеля, где стояла наша часть. О первых неравных боях с фашистскими захватчиками, о тяжелых днях отступления на Восток рассказывать долго. Начну с тех дней, когда я после реорганизации части был направлен в 13-ю гвардейскую дивизию генерала Родимцева. Меня очень обрадовало, что я попал в гвардейскую часть.

Первое время я ведал боепитанием в третьем стрелковом батальоне 42-го гвардейского полка, которым командовал гвардии полковник Елин. Наша дивизия вела летом 1942 года упорные бои с врагом, рвавшимся к Сталинграду. Наши части наносили врагу большие потери, но гитлеровцы еще имели превосходство в силах и упрямо лезли вперед.

В июле дивизия была выведена из боев. Генерал Родимцев со своим штабом уже находился в Сталинграде. Бои шли в те дни в районе Донца и Дона.

Когда мы прибыли в Сталинград, то здесь еще не чувствовалось дыхания приближающегося сражения. Город жил своей повседневной напряженной трудовой жизнью. В свободный час мы с друзьями ходили по его красивым улицам, любовались его зданиями, новыми заводами, растянувшимися по берегу Волги на многие километры. Я вспомнил, с какой радостью в родной валдайской деревне Крестовой наши колхозники встречали в свое время прибывшие в МТС новенькие тракторы «СТЗ». Теперь я сам увидел громадный завод, где они изготовлялись. Но в те дни я еще не предполагал, что этот прославленный завод, этот город на Волге мне придется отстаивать самому в жестоких и длительных боях. [8]

Пробыв в Сталинграде три дня, мы отправились вверх по Волге в Камышин. Здесь наша дивизия стала готовиться к новым боям. Меня назначили командовать пулеметным отделением.

Весь август прошел в учебе. С фронта приходили нерадостные вести. Скоро нам стало известно, что фашисты несколько раз бомбили Сталинград. В десятых числах сентября на улицы этого города прорвались вражеские танки. Ходил слух, что в некоторых местах гитлеровцы около города вышли даже к Волге. Враги на Волге! От этих трех слов вскипала кровь. Мы горели нетерпением идти в бой. Нет, не должен враг перешагнуть красавицу Волгу, не должен захватить Сталинград, никогда не бывать этому!..

Сентябрьской ночью по тревоге наша дивизия на машинах двинулась вдоль волжского берега на юг. Под утро мы уже были в Малой Ахтубе против Сталинграда. Над громадным городом полыхало гигантское зарево. Волжские воды багровели отблесками пожаров. Грохот не смолкал ни на минуту. В небе все время висели самолеты. Вражеская артиллерия непрерывно била не только по городу, но и по противоположному берегу Волги. Наши машины шли под этим огнем без остановок. У пристани мы быстро выскакивали из машин, и они сразу уходили в тыл.

К пристани подошел катер с баржей, и мы начали грузиться. Нас, видимо, очень ждали на том берегу, потому что переправа началась, несмотря на дневное время и сильный обстрел.

Катер отошел от берега. Медленно пересекаем Волгу. Снаряды ложатся то спереди, то сзади нас.

На середине реки произошло несчастье. Какой-то трос намотался на винт катера, и мы остановились. Огонь врагов усилился. Командиры приказали в случае необходимости прыгать в Волгу и добираться до берега вплавь.

Должен признаться, что плавать я не умею, и тогда, на середине широкой реки, кипевшей от разрывов снарядов и мин, я очень пожалел об этом. Но, к счастью, все обошлось благополучно. Баржа оторвалась от катера, и течением ее понесло вниз. Нас догнал и подцепил бронекатер. Вновь поплыли к грохочущему боем, пылающему городу. Эта переправа через Волгу запомнилась мне на всю жизнь.

Вот, наконец, и сталинградский берег. Быстро спрыгиваем на сушу. Поднимаемся по берегу наверх. Города я не узнал. Полтора месяца назад его улицы были украшены прекрасными зданиями, а теперь на месте их стояли черные, обугленные скелеты домов, многие дома горели.

Мы шли по дымным улицам. Ни я, ни другие бойцы еще не знали, где же враги. В первые минуты думалось, что они вблизи города и пытаются штурмом взять его. [9]

Нас ведет командир роты лейтенант Наумов. Я иду следом за командиром взвода лейтенантом Бойко. Читаю название улицы: Солнечная. Сейчас на ней не то что солнца, но и неба не видно. В конце улицы видим трех милиционеров, примостившихся с винтовками у баррикады.

— Где фашисты? — спрашивает у них старший сержант Куке.

— Да вон на той улице, — отвечает один из милиционеров.

Нам не верилось. Но автоматная очередь, резанувшая по окнам первого этажа дома, вдоль которого мы пробирались, рассеяла все сомнения.

Враги на улицах Сталинграда! Трудно было примириться с этой мыслью. Мы не знали того, что Гитлер в эти часы уже хвастливо кричал, что его армия взяла Сталинград. Мы, вступив на улицы города, знали только одно: врагу никогда не взять Сталинграда! Этой мыслью мы жили, она вела нас в бой.

В бой мы вступили через сорок минут после высадки в Сталинграде. Взвод лейтенанта Бойко пошел выбивать фашистов из одного захваченного ими дома. Я со своими пулеметчиками должен был прикрывать его. Обнаглевшие гитлеровцы думали без труда сбросить нас, защитников Сталинграда, в Волгу. Они просчитались. С первых же минут боя мы не только не пустили их дальше, но и начали выбивать из отдельных домов. Наш взвод тоже захватил намеченный дом.

А ночью мне было приказано захватить одно здание, построенное в виде буквы «Г». С группой бойцов мы бесшумно подкрались к этому дому, сняли часового, перебили вражеских солдат и заняли дом. В подвалах обнаружили большое количество жителей. Их перевели поближе к берегу Волги, чтобы потом переправить на другой берег, а дом перешел во владение нашей седьмой роты.

Три дня мы держали в этом доме оборону, пока фашисты не снесли его снарядами. Но подвал остался целым, и важная позиция была сохранена.

Ночью к нам приползли два бойца из зоны, захваченной врагом. Проверив, кто такие, мы проводили их к командиру роты. Один из бойцов, с усталым, обросшим лицом, сообщил:

— Там, в здании комендантского управления, наша рота в окружении ведет бой с гитлеровцами. Ей нужны боеприпасы, нужна помощь, чтобы выйти сюда.

Лейтенант Наумов связался по телефону с командованием. Вскоре командир роты вызывает меня:

— Двенадцать солдат я вы за старшего пойдете на выручку комендантской роты. Эти два бойца тоже пойдут с вами за проводников.

Это была первая моя вылазка в тыл врага, и я, понятно, волновался. [10]

Во второй половине ночи через дворы, через проломы в домах, не выходя на улицы, поползли вперед. Комендантское управление было в другом конце города. Начало светать. Присмотрел я один небольшой кирпичный домик. Решил занять в нем круговую оборону и, выждав, вечером двинуться дальше.

Пригляделись к домику. Никто не входит и не выходит. Подползли к окну. Вижу, на кровати кто-то лежит. Решили войти. Тихо открыли дверь, смотрим — на кровати раненая женщина. Она приподнялась и ахнула:

— Господи, наши! Значит, фашисты не взяли Сталинграда!

— Правильно, не взяли! — отвечаю. — И никогда не возьмут!..

Я расположил бойцов так, чтобы держать круговое наблюдение. Еще на пути к дому в одном месте нас обстреляли, и мы потеряли несколько человек, в том числе одного из проводников. Если сейчас гитлеровцы обнаружат нас, то им легко будет разнести снарядами наш кирпичный домик.

Вдруг один из наблюдателей докладывает:

— Товарищ сержант, во двор вошла какая-то женщина.

— Не стрелять. Если подойдет к двери — впустить… Женщина эта вошла проведать раненую соседку. Увидев нас, она тоже была изумлена Похлопотав у раненой, она хотела уйти, но я не пустил. Тогда она стала плакать:

— Там у меня дети остались одни…

Пожалел я ее и покаялся потом. Только она вышла, смотрю подбегают к ней три гитлеровца, грозятся автоматами, потом направились к домику. Короткими очередями мы уничтожили их.

Вскоре на домик обрушился артиллерийский огонь. Оставаться здесь было нельзя. Женщина спряталась в погребе, а мы, приметив один из ближних больших домов, незаметно перебежали один за другим в его подвал. Фашисты, разрушив кирпичный домик, успокоились. Артиллерия умолкла.

День мы провели в подвале. В сумерках двинулись в дальнейший путь. Шальным осколком убило второго проводника. Что делать? Города я не знаю. На счастье, в одном из дворов натолкнулись на старика. Расспросили его, он объяснил куда идти.

Когда мы приблизились к комендантскому управлению, то увидели, что все здание уже занято врагом. Остатки комендантской роты, видимо, прорвались к своим до нашего подхода.

Моя группа основательно поредела. Надо было возвращаться. Идти прежней дорогой было неразумно. Враги, несомненно, искали проникшую к ним в тыл группу советских бойцов. Я повел своих солдат другим путем.

Это была тяжелая дорога, полная опасностей и неожиданностей. В коротких схватках мы уничтожили на пути более сорока фашистов. Вымотались изрядно. Трое суток ничего не ели. Страшно хотелось пить, но водопровод был разрушен.

Ползли через подвалы и дворы всю ночь. Под утро выбрались [11] к своим. Нас уже считали погибшими. Мы первым делом набросились на воду. Пили волжскую воду с наслаждением. Комбат приказал предоставить нам сутки отдыха. Я подробно доложил ему о всем замеченном во вражеском тылу. Все это было подробно записано. Так родилось мое первое большое разведдонесение.

Забрались в подвал на отдых. Под артиллерийскую «музыку» я сразу же уснул и проснулся ровно через сутки…