ВОЙНА СОВСЕМ НЕ ФЕЙЕРВЕРК…
ВОЙНА СОВСЕМ НЕ ФЕЙЕРВЕРК…
С началом Великой Отечественной войны 5-й артиллерийский гаубичный полк успешно отражал ожесточенные атаки фашистов и в организованном порядке отошел вначале до рубежей Гомель — Речица, в дальнейшем до города Карачева. В августе 1941 года он прибыл на станцию Татищево Саратовской области и приступил к напряженной учебе. В декабре 1941 года старший лейтенант М. Г. Григорьев назначается на должность начальника штаба 1-го дивизиона этого же полка.
В марте 1942 года на базе 5-го начал формироваться новый 1025-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности, в который М. Г. Григорьев был назначен первым помощником начальника штаба и допущен к временному исполнению должности.
В мае 1942 года Григорьев отзывается в распоряжение Управления кадров артиллерии Красной Армии. Член военного совета артиллерии поручает ему проверку состояния учебного процесса в дивизионе резерва офицерского состава в Южно-Уральском военном округе.
После выполнения этого задания, в июле 1942 года Михаил Григорьевич возвращается в Управление кадров артиллерии Красной Армии и получает назначение на должность командира 85-го отдельного гвардейского минометного дивизиона (катюш). В этом же месяце он вместе с дивизионом убывает на Калининский фронт, где подразделение принимало участие в боях 30-й и 31-й армий Калининского фронта в районе города Ржева.
В сентябре 1942 года Григорьеву присвоено воинское звание капитан.
С Калининского фронта дивизион перебрасывают на Волховский, а затем в октябре 1942 года снова на Калининский фронт. В 1942 году в боях за город Великие Луки капитан Григорьев был тяжело контужен.
В декабре 1942 года на базе ряда отдельных дивизионов на Калининском фронте была сформирована 10-я гвардейская минометная бригада. Капитан М. Г. Григорьев назначен заместителем командира этой части. В январе 1943 года бригада была переброшена на Волховский фронт и принимала участие в боях по прорыву блокады Ленинграда.
В феврале 1943 года, в районе деревни Бабаново Мгинского района Ленинградской области, оперативная группа гвардейских минометных частей Волховского фронта на базе 509-го и 512-го отдельных гвардейских минометных дивизионов приступила к формированию 7-й гвардейской минометной бригады в составе 509, 512, 573 и 574-го минометных дивизионов. К этому времени 509-й и 512-й гвардейские минометные дивизионы уже принимали участие в боевых действиях на Брянском и при прорыве блокады Ленинграда на Волховском фронтах.
Я спрашивал у нескольких офицеров в звании полковника: «А как вообще вы представляете себе минометный залп?» Почти все ответы были идентичными и основывались на кадрах фронтовой кинохроники: «Подъехали, прицелились, «пульнули» по врагу и быстренько оставили огневую позицию». Таков упрощенный взгляд у офицеров. Что тут говорить о младшем поколении, которое Великую Отечественную представляет себе только по кинофильмам?
Поэт-фронтовик Михаил Кульчицкий в 1942 году написал: «Война ж совсем не фейерверк, а просто — трудная работа…» Для личного состава многих минометных частей бой — это прежде всего каторжный труд. Считаю необходимым пояснить, что представляла собой минометная бригада, на вооружении которой находились реактивные снаряды М-30.
В июне 1942 года на вооружение Советской Армии были приняты реактивные снаряды М-30 и М-20 и тем самым положено начало созданию тяжелой полевой реактивной артиллерии. Хотя официально термин «тяжелая полевая реактивная артиллерия» никто не устанавливал, на практике он применялся в отношении частей, вооруженных реактивными снарядами М-30, М-31 и М-31-12, для отличия их от частей с реактивными снарядами М-8 и М-13. Разница состояла в том, что последние решали огневые задачи, типичные для легкой полевой артиллерии, а части М-30, например, решали огневые задачи, типичные для тяжелой полевой артиллерии. Новые снаряды обладали значительно большим весом и более мощным фугасным действием, обеспечивавшим возможность надежного поражения огневых средств и живой силы противника, укрытых в прочных оборонительных сооружениях полевого типа. Это был ответ на запросы фронтов в связи с переходом наших войск к наступательным действиям.
Снаряд М-30 имел калибр 300 миллиметров, вес — 72 килограмма, (а с укупоркой — более 100 килограммов), вес разрывного снаряда — 28,9 килограмма, дальность стрельбы — 2800 метров, и обладал высокой точностью — отклонения по дальности не превышали 30 метров и по направлению не более 20 метров. Для стрельбы снарядами М-30 были сконструированы специальные станки — рамы М-30. На них для стрельбы в первое время укладывалось четыре снаряда М-30 в специальной укупорке.
Для стрельбы снарядом М-30, обладавшим специфическими особенностями (малая дальность стрельбы, трудоемкость работ по подготовке к залпу и т. д.), необходимо было иметь специально обученные части. Первоначально формировались дивизионы трехбатарейного состава (по 96 рам М-30 в каждом дивизионе). Позже практика боевого применения показала, что наличие в составе подразделения такого большого количества рам создает значительные трудности при выборе и оборудовании огневых позиций, в подвозе боеприпасов, так как транспорт дивизиона не мог поднять в один рейс и половины дивизионного залпа. Поэтому перешли к формированию подразделений М-30 в составе двух батарей по 24 рамы в каждой, соответственно в дивизионе — 48 рам.
Дивизионы стали более подвижными, значительно упростились управление ими, выбор и оборудование огневых позиций, а также подготовка подразделений к открытию огня.
Но вместе с тем значительно уменьшилась плотность огня дивизионного залпа. Для создания необходимой плотности огня на поражаемой площади нужно было уже сосредоточивать огонь трех-четырех дивизионов. Поэтому первоначально их стали временно объединять в полки четырехдивизионного состава.
Как только Красная Армия начала переходить в наступление на различных фронтах, были проведены соответствующие мероприятия по реорганизации частей и подразделений реактивной артиллерии. В конце 1942 года начали формироваться тяжелые гвардейские минометные бригады. По штату, предложенному командующим гвардейскими минометными частями Ставки Верховного Главнокомандования, тяжелая гвардейская минометная бригада состояла из четырех или шести отдельных дивизионов М-30, имела штаб с взводом связи, взвод технического обслуживания, отделение снабжения и пункт медицинской помощи.
Введение на вооружение полевой реактивной артиллерии снарядов М-30 и рам для них создало благоприятные условия для нанесения крупных потерь пехоте противника и ее огневым средствам, находившимся в прочных укрытиях полевого типа. Моральное же воздействие на гарнизон опорного пункта залпового огня, например четырех дивизионов М-30, было чрезвычайно сильным, так как такой концентрации одновременных разрывов тяжелых снарядов на ограниченной площади в то время не могли создать ни бомбардировочная авиация, ни части тяжелой артиллерии.
Опыт боев вскоре показал, что при правильном наложении залпов дивизионов М-30 и М-31 на любой опорный пункт противника создавалась возможность захватить данный объект без потерь своей атакующей пехоты, если атака проводилась непосредственно после залпа не позднее 10–15 минут, необходимых пехоте для преодоления расстояния до опорного пункта. Таким образом, целесообразность быстрого развития полевой реактивной артиллерии в больших масштабах полностью подтвердилась.
Вот такая бригада полевой реактивной артиллерии и формировалась в районе деревни Бабаново. К 1 марта 1943 года формирование было завершено. Командиром бригады был назначен гвардии майор Михаил Григорьевич Григорьев. Ему недавно исполнилось только 25 лет.
Вначале он пытался отказаться от командования соединением, ссылаясь на то, что маловато опыта, что он еще молод для столь серьезной и ответственной должности. Но разговор в Управлении кадров артиллерии Красной Армии был коротким: «Образование академическое. Коммунист. Фашистов ненавидишь. Справишься!»
По штату от № 08/402 от 13 февраля 1943 года в состав бригады входили штаб со взводом связи, политический отдел, отдел тыла, медицинский пункт, четыре огневых дивизиона трехбатарейного состава и парковый дивизион. Позже, где-то с ноября 1944 года, в бригаде была введена должность начальника топографической службы — помощника начальника штаба по топографической службе и сформирован взвод топографической разведки. При штабе бригады также была создана вычислительная команда в составе старшины и трех вычислителей. В состав дивизионов также введены должности старшего вычислителя, вычислителя и отделение топографической разведки. Это способствовало значительному повышению точности огня минометных частей и сократило время, необходимое для сосредоточения огня дивизионов в ходе боя.
Огневой дивизион в свою очередь имел штаб со взводом управления, в который входили отделение разведки, два отделения связи и три огневые батареи с огневым взводом и тремя огневыми группами каждая.
Парковый дивизион имел по штату 48 трехтонных автомашин под боеприпасы и 8 полуторатонных автомашин под горюче-смазочные материалы. Он мог поднять одновременно две трети бригадного залпа, остальная треть залпа перевозилась машинами огневых дивизионов.
Личный состав: офицеров — 118, сержантов — 194, рядовых — 740. Автомашин: легковых — 7, грузовых — 125, специальных — 4. Рам М-30 — 288.
Уже в ходе формирования бригады стало ясно, что Михаил Григорьевич Григорьев — зрелый, грамотный командир, обладающий незаурядными организаторскими способностями. Он сразу сумел определить главные задачи. Времени на формирование бригады было отпущено немного, так как обстановка на Волховском фронте оставалась сложной. Днем и ночью, главным образом ночью, шло сколачивание расчетов, батарей, дивизионов, отрабатывались временные нормативы по занятию боевых позиций, их оборудованию и перемещению. С первых дней боевой учебы огромное внимание уделялось вопросам взаимозаменяемости в боевых расчетах, изучению материальной части установок, реактивных снарядов и другим вопросам боевой подготовки.
К моменту формирования бригады блокада Ленинграда была прорвана, но враг на многих участках по-прежнему оставался у стен города и продолжал обстрелы и варварские бомбардировки. Задача полного снятия блокады все еще стояла перед Волховским и Ленинградским фронтами. Войска Волховского фронта, находясь к этому времени в активной обороне, готовились выполнить приказ Ставки Верховного Главнокомандования — сорвать готовившееся противником новое наступление на Ленинград для восстановления блокады.
В середине марта силами 8-й стрелковой армии, в состав которой вошла 7-я гвардейская минометная бригада, планировалась Карбусельская операция с задачей — прорвать оборону врага в районе Мги и Синявино и уничтожить группировку немецких войск.
17 марта бригада получила приказ командующего артиллерией армии подготовить залпы двумя дивизионами по узлу сопротивления противника в районе высоты 70,4 и двумя дивизионами — по безымянным высотам и поддержать наступление 374-й стрелковой дивизии. Готовность к открытию огня была назначена на 8.00 19 марта.
Получив приказ, командир бригады с командирами дивизионов произвели рекогносцировку местности, выбрали огневые позиции и определили пути подъезда к ним.
Начальник артиллерийского снабжения бригады капитан М. Г. Брагин, умело используя вверенный ему автотранспорт, обеспечил подвоз реактивных снарядов поближе к огневым позициям, практически на передовую.
Ночью, сгибаясь под тяжестью стокилограммовой массы снаряда, иногда ползком по болоту или по колено в воде, бойцы доставляли все необходимое на огневые позиции и готовились к залпу. Если учесть, что одновременный залп бригады состоял из 684 снарядов, то общий вес одного залпа насчитывал более 60 тонн. К этому нужно добавить вес станков-рам с подрамниками и сошниками. И всю эту многотонную массу металла и снарядов необходимо было поднести на руках в течение одной ночи на огневой рубеж.
Хорошо проведенная подготовка, желание всего личного состава выполнить свой воинский долг обеспечили успешное решение поставленной задачи, и к установленному командованием сроку все дивизионы были готовы к ведению огня.
19 марта 1943 года в 8.12 утра прогрохотал первый залп гвардейских минометов 7-й бригады. В течение 6–8 минут по врагу было выпущено 663 реактивных снаряда, которые точно накрыли цель и проложили путь пехоте. Так, залпом гвардейских минометов началась Карбусельская операция.
День первого залпа и стал днем рождения 7-й гвардейской, первой страницей ее славного боевого пути. Залпом бригады было уничтожено до 200 солдат и офицеров противника, до 20 огневых точек, разрушено около 30 дзотов. После каждого проведенного залпа всегда составлялся акт о его результатах за подписью двух сторон: представителя бригады и представителя поддерживаемой воинской части. Акт обычно подписывал сам комбриг.
После артиллерийской подготовки, которая продолжалась 2 часа 35 минут, части 374-й стрелковой дивизии почти без всякого сопротивления прорвали передний край обороны противника и, углубившись на 3–4 километра, достигли Карбусели и подошли к железной дороге Кириши — Мга.
В приказе по 7-й ОГМБ № 011 от 23 марта по поводу первого боя М. Г. Григорьев отмечал: «Несмотря на небольшой боевой опыт, вновь сформированная бригада в боях с немецкими оккупантами показала неплохие результаты. 19 марта вместе с частями 8-й армии, выполняя приказ Верховного Главнокомандующего и приказ командующего Волховским фронтом по разгрому Мгинско-Синявинского укрепленного района с мощной группировкой противника, бойцы и командиры с энтузиазмом боролись за выполнение поставленной боевой задачи по прорыву укрепленной полосы противника на участке 374-й стрелковой дивизии, в результате чего наша пехота имела успех. Это еще раз подтверждает, что наше оружие является самым мощным и надежным средством при прорыве укрепленной полосы обороны противника. В этих боях отличились подразделения гвардии капитанов И. С. Косова и Б. А. Белова, где командный состав показал свою организованность и умелое руководство своими подразделениями…»
Все участники первого боя проявили беспримерное мужество, но и среди них появились настоящие герои, о которых с восхищением и уважением заговорили в бригаде.
Помощник командира первой батареи 509-го дивизиона лейтенант Алексей Кузьмич Дорожкин был, что называется, душой подразделения. Во время залпа он находился недалеко от пусковых установок, по которым противник открыл огонь. Вражеские снаряды стали разрываться между рамами, и осколком были перебиты электропровода. Нависла угроза срыва залпа. Лейтенант А. К. Дорожкин понял это и, не раздумывая, бросился восстанавливать перебитую электросеть, не обращая внимания на рвущиеся снаряды. Осколком Алексею оторвало два пальца правой руки, хлынула кровь. Но мужественный офицер не покинул огневую позицию, а продолжал устранять повреждения. И только после того как электропроводка была исправлена и с установок батареи сошли все мины, Алексей обратился за медицинской помощью. Он был первым воином в составе бригады, награжденным орденом Красной Звезды.
Аналогичный случай произошел и на огневой позиции 574-го дивизиона, где под огнем противника перебитый электропровод восстановил электротехник лейтенант В. А. Алин, за что был награжден медалью «За отвагу».
Через четыре дня после первого залпа, 23 марта, 512-й и 574-й дивизионы нанесли удар по укреплениям врага в районе деревни Вороново. Выпущенными 564 снарядами была уничтожена батарея шестиствольных минометов немцев, разрушены их укрепления и нанесен большой урон живой силе противника. В этом бою особенно отличился 574-й дивизион. А месяцем позже он вновь показал пример выполнения воинского долга. Получив приказ о переезде на новые огневые позиции, командир дивизиона капитан С. Бракин умело организовал марш и 23 апреля в 2 часа ночи скрытно, используя рельеф местности и редкий лес, занял огневые рубежи в восьмистах метрах от переднего края противника. Позднее немцы обнаружили появление дивизиона и стали усиленно обстреливать его позиции. Но это уже не могло остановить боевой порыв гвардейцев. К установленному командованием сроку дивизион был готов к открытию огня. Под непрерывным обстрелом артиллерии и минометов врага гвардейцы, готовые в любую минуту устранить возможные повреждения, зорко следили за состоянием установок. Разрывом снаряда была перебита электропроводка во второй батарее. Электротехник батареи старший лейтенант И. Г. Бадулин и сержант А. Я. Кадыков, невзирая на разрывы снарядов и мин, пренебрегая опасностью, бросились к перебитым проводам и в считаные минуты устранили повреждения в электросети. В ходе боя А. Я. Кадыков был ранен и ему приказали покинуть огневую позицию. Раненый сержант отказался это сделать и, превозмогая боль, продолжал устранять повреждения. После производства залпа А. Я. Кадыков обнаружил, что отдельные мины не сошли с установок, и он, переползая от одной установки к другой, подключал эти мины к сети, обеспечивая их выпуск. За этот смелый поступок сержант А. Я. Кадыков был награжден орденом Красной Звезды.
В кратчайшие сроки бригада успешно выполнила все задания командования. Тридцать шесть наиболее достойных солдат и офицеров были отмечены правительственными наградами.
В последних числах апреля, в связи с наступившим относительным затишьем на фронте, подразделения бригады сосредоточились в районе постоянной дислокации. Стало известно, что в день 1 мая бригаде будет вручено гвардейское Знамя.
Ветераны бригады вспоминают, что к предстоящему торжеству готовились все. Чистилось и гладилось обмундирование, подшивались подворотнички… Даже никогда не брившиеся молодые бойцы впервые удаляли с лица едва заметную растительность. Старший фельдшер медицинской части бригады лейтенант В. С. Маркевич организовал баню. На кухнях дивизионов был приготовлен праздничный обед.
1 мая 1943 года в приподнятом настроении, которое не испортил даже пасмурный со снегом день, на лесной полянке выстроился весь личный состав 7-й гвардейской минометной бригады. Командир бригады гвардии майор М. Г. Григорьев отдал рапорт прибывшему заместителю командующего гвардейскими минометными частями Красной Армии гвардии генерал-майору артиллерии П. Н. Кулешову. Генерал Кулешов в наступившей тишине зачитал приказ от 1 мая, отданный на основании приказа Ставки Верховного Главнокомандования от 9 марта 1943 года, и вручил командиру бригады гвардейское Знамя. Солдаты и офицеры, опустившись на одно колено перед воинской святыней, произнесли слова клятвы:
«Мы, гвардейцы-минометчики, получая Гвардейское Знамя, клянемся нашему народу, Советскому правительству, нашей славной Коммунистической партии, что высокое звание гвардейцев мы оправдаем с честью. Мы клянемся, что не пожалеем своих сил и своей жизни в борьбе с заклятым врагом человечества — германским фашизмом.
Мы клянемся, что эту святыню — Гвардейское Знамя, на котором изображен образ великого Ленина, мы пронесем сквозь огненные шквалы грядущих боев по всем городам и селам, временно оккупированным врагом.
Мы клянемся, что под непобедимым Гвардейским Знаменем мы придем к полной победе и окончательному разгрому фашистской нечисти.»
Каждый гвардеец, давая эту клятву, понимал, что для ее выполнения потребуется мобилизация всех духовных и физических сил, пройти через многие сражения и быть готовым отдать жизнь за Родину.
После торжественного построения и праздничного обеда состоялся концерт фронтовой бригады артистов.
Вскоре бригада перешла в резерв начальника оперативной группы ГМЧ Волховского фронта генерал-майора артиллерии Героя Советского Союза Л. М. Воеводина. От Ставки Верховного Главнокомандования координацию действий всех гвардейских минометных частей осуществлял генерал-майор артиллерии Л. М. Гайдуков.
В течение мая бригада, с целью дезориентации противника, вела беспокоящий огонь кочующими установками, выпустив по врагу 406 снарядов и уничтожив своим огнем 2 склада с боеприпасами, 1 танк и 16 дзотов противника.
В июне бригада продолжала практиковать стрельбу кочующими установками и сбросила на головы гитлеровцев 479 мин.
В соответствии с разработанным командованием Волховского фронта планом 8-я стрелковая армия во взаимодействии с 87-й армией Ленинградского фронта начала вести подготовку к нанесению удара по войскам противника, расположенным в районах Мги, Вороново, Карбусели и Туришкино. Главной целью этой операции являлся срыв планов немецкого командования по подготовке наступления на Ленинград. Необходимо было сковать части 18-й немецкой армии (командующий генерал-полковник Г. Линдеман) и путем массированных ударов артиллерии и авиации уничтожить возможно большее количество живой силы противника. В своих воспоминаниях бывший командующий Волховским фронтом маршал Советского Союза К. А. Мерецков писал, что в разговоре с ним Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин сказал по поводу предстоящей операции: «Главное для вас — не захват территории, а уничтожение немецких дивизий».
В этой операции, продолжавшейся с 22 июля по 22 августа и вошедшей в историю Великой Отечественной войны под названием Мгинской, наряду с другими реактивными частями принимала участие и 7-я гвардейская минометная бригада.
Следует отметить, что штаб бригады за время нахождения в резерве наряду с организацией боевой учебы и стрельбы по противнику одиночными установками уделял большое внимание изучению местности предстоящих боев. Выезжая на рекогносцировку, командир бригады М. Г. Григорьев, начальник штаба майор Г. И. Грузин, его помощники капитан С. И. Бирюков, старший лейтенант А. П. Поихало и исполняющий обязанности командира взвода разведки сержант В. Н. Кузнецов с помощью командиров пехотных подразделений тщательно обследовали передний край, нанося на карту укрепления и огневые точки противника.
Выяснилось, что враг создал мощные оборонительные сооружения, использовав крутой берег реки Поречье, возвышающийся над местностью до семи метров. По всей линии обороны фашистских войск шло проволочное заграждение, за ним простиралось минное поле, после которого тянулась полного профиля траншея с многочисленными пулеметными и минометными гнездами, дополнявшимися орудийными точками и врытыми в землю танками. От основной траншеи в тыл немецких войск были вырыты ходы сообщения, и между ними располагались дзоты, всевозможные укрытия и блиндажи. За основной траншеей, на расстоянии 100–200 метров, располагалась масса противотанковых заграждений. Вся эта полоса обороны хорошо простреливалась многослойным огнем. Такую мощную оборонительную систему предстояло преодолеть нашим войскам. Главная роль в этом отводилась артиллерии, в том числе и реактивной.
Огневые позиции 7-й гвардейской минометной бригады были выбраны недалеко от деревни Вороново, расположенной в верхнем течении реки Назии, где находились порядки наступавшей 286-й стрелковой дивизии.
В условиях бездорожья и болотистой местности, покрытой мелким кустарником, под покровом ночной темноты и постоянно моросящим дождем воины-гвардейцы готовили бригадный залп. Соблюдая возможную маскировку, в течение одной ночи из заранее подготовленных мест сосредоточения на огневые позиции был доставлен полный комплект установок и реактивных снарядов. Тяжело пришлось электрикам. Необходимо было в короткое время произвести монтаж многокилометровой электросети, тщательно изолируя провода, что в условиях дождливой погоды и болотистой местности было сделать непросто. Противник своими действиями еще больше осложнял выполнение задачи. По всей линии фронта фашисты выпускали осветительные ракеты, вели эпизодический ружейно-пулеметный огонь, совершали артиллерийско-минометные обстрелы наших позиций.
Но ни погода, ни болотистая местность, ни вражеский огонь не остановили боевого порыва гвардейцев. В установленный срок все командиры дивизионов доложили о готовности своих подразделений к производству залпа.
В дождливое утро 23 июля 1943 года в 5.45 бригада, поддерживая наступление 18-й стрелковой дивизии, произвела мощный залп и выпустила по узлу сопротивления в районе Тортолово — Мишкино 1070 реактивных снарядов. Это был сигнал к артиллерийской подготовке, продолжавшейся 2,5 часа. 24 июля бригада повторно нанесла огневой удар, выпустив по этому же узлу сопротивления еще 553 снаряда.
Многие воины соединения показали образцы подлинного героизма. В тяжелой обстановке, в условиях бездорожья и болот, под огнем противника, бойцы перенесли на своих плечах и выпустили по врагу 1832 тяжелых реактивных снаряда. Тогда же в бригаде было освоено двухрядное закрепление снарядов на станке-раме.
В прошедших боях все солдаты и офицеры, независимо от военной специальности и занимаемой должности, показали пример служения Родине. Мужественно и храбро действовал электрик 2-й батареи 512-го дивизиона младший сержант В. М. Черкашин. Под огнем противника он неоднократно исправлял повреждения электропроводов, а когда от разрыва вражеского снаряда вспыхнул деревянный ящик с реактивным снарядом, В. М. Черкашин снял с себя шинель и бросился к горящему ящику, не страшась возможного взрыва, и, обжигаясь, погасил огонь.
Как пример мужественного и самоотверженного выполнения воинского долга, боевая история бригады хранит подвиг Евгения Ивановича Алымова. Семнадцатилетний паренек из деревни Рыблово, что недалеко от города Серпухова, пришел в армию добровольно. В свои молодые годы Евгений был, как говорят, уже закаленным бойцом. Начиная с 19 марта он участвовал во всех боях бригады.
При выполнении боевого задания 22 июля немецкие войска обрушили на огневые позиции первой батареи 512-го дивизиона ураганный огонь. Земля превратилась в бушующее море пламени, металла и камней. Личный состав ушел в укрытия. Разрывами снарядов была опрокинута пусковая установка, перебита электропроводка. Это могло привести к срыву залпа. Огонь противника достиг максимального напряжения. И в этот опасный момент Евгений Алымов выскочил из укрытия и с возгласом: «Ребята, за мной! Комсомольцы не должны бояться смерти. За Родину!» — бросился к установкам. Мужественный поступок комсомольского вожака увлек за собой гвардейцев, товарищей по оружию. К нему присоединились электрик В. Ю. Бадовец и другие бойцы. Они быстро устранили повреждения, и залп по врагу был произведен вовремя. Вдруг совсем рядом разорвался снаряд. Осколок сразил любимца дивизиона, а В. Ю. Бадовец был контужен. Ценой своей жизни комсорг Алымов обеспечил успешное выполнение боевой задачи. За свой подвиг гвардии сержант Е. И. Алымов был посмертно награжден орденом Отечественной войны.
В приказе по оперативной группе ГМЧ фронта от 31 августа 1943 года отмечалось, что «в проводимой войсками фронта операции по уничтожению живой силы противника на Мгинском направлении в июле — августе гвардейские минометные части справились с поставленными задачами и еще раз подтвердили, что они являются мощными и надежными средствами наземного оружия по обеспечению действий пехоты. Из трех бригад, находящихся в равных условиях, примером хорошей слаженности и организованности в работе, в процессе подготовки к выполнению боевых задач и при их выполнении, является 7-я бригада, которая с честью оправдала свое высокое звание «Гвардейская».
В бригаде достаточное внимание уделяется сохранности материальной части, рамы после залпа всегда опускаются и маскируются. Всегда удаляются из ящиков укрепляющие планки, в результате не наблюдалось ни одного случая падения снарядов в расположение своих войск. Потери в 7-й бригаде, в людях и технике, самые низкие».
И это чистая правда. За все время боевых действий соединение потеряло убитыми 51 человека. Конечно, гибель каждого бойца — трагедия, но это самый низкий показатель среди аналогичных минометных бригад за период военных действий. Здесь надо отдать должное комбригу. Он постоянно напоминал своим командирам дивизионов и батарей, что самое ценное для офицера — люди и их надо беречь. При передислокациях бригады на другие фронты или участки фронта Михаил Григорьевич обычно ставил перед медицинской службой задачу: по возможности собрать всех своих раненых из армейских и фронтовых госпиталей и долечивать в медицинском пункте бригады.
Григорьев не хотел терять проверенных в суровых испытаниях людей. И так было на протяжении всей войны. Каждый воин бригады твердо знал, что после выписки из госпиталя он вернется в родную часть. Все это способствовало поддержанию высокого морально-политического духа и отличной слаженности боевых расчетов.
Командир всегда был для личного состава образцом мужества и самообладания в боевой обстановке. В период августовских боев 1943 года, сразу после взятия нашими войсками мощного опорного пункта Поречье, М. Г. Григорьеву было приказано тщательно обследовать этот, захваченный с таким трудом участок вражеской обороны. Всех интересовало, каким образом, за счет чего немцам удавалось так долго и упорно удерживать его в своих руках.
Передний край наших войск проходил по низкому заболоченному месту. Разделяла наши и немецкие позиции узенькая речушка Назия, за которой на высоком берегу находилась когда-то деревня Поречье. За время длительных боев от деревни практически ничего не осталось, и на ее месте немцами был оборудован мощный опорный узел. После очередного наступления нашим войскам все же удалось выбить немцев с насиженных мест и оттеснить их от реки на 1,5–2 километра. В период артиллерийского обеспечения прорыва эллипс залпа бригады как раз накрывал все Поречье. По всей видимости, командиру бригады и вменялось тщательно проверить результаты нашего залпа, все как следует разведать и представить отчет вышестоящему командованию в форме акта с зарисовками, фотографиями и чертежами. Задача была сложная, опасная и ответственная. Но такие задачи выполнялись, как правило, только в присутствии комбрига. Он старался сам увидеть результаты огня и убедиться, что эллипс залпа лег правильно.
Вспоминают ветераны бригады: «Михаил Григорьевич отобрал небольшую группу, куда включил командиров дивизионов Б, Д. Белова и С. С Бракина, помощника начальника штаба А. П. Поихало, гв. лейтенанта Федорова как художника-чертежника, фотографа, несколько разведчиков, сына полка Павлика Кудрявцева, который со слезами на глазах упросил командира взять его с собой. Ну и для медицинского обеспечения вошел в эту группу военфельдшер В. С. Маркевич. Возглавил группу М. Г. Григорьев.
Рано утром, едва забрезжил рассвет и солнце только собиралось выглянуть из-за горизонта, а туман все еще цепко держался за землю, мы тронулись в путь. Все, кто оставался в блиндажах, вышли нас провожать, ободряюще хлопали по спинам, пожимали руки, давали напутствия. Каждый понимал, куда мы идем. Весь противоположный берег дыбился от разрывов, немцы свои оставленные позиции всегда хорошо пристреливали. Мало кто надеялся на благополучное возвращение.
Ползком и перебежками миновали мы разрушенные траншеи бывшего нашего переднего края, прошли нейтральную полосу, перебрались через речку, заваленную трупами, и, когда солнце наполовину уже высунулось из-за горизонта, вскарабкались на высокий семиметровый берег, на котором только что располагался передний край противника. Оборона немецкая действительно была мощной. В песчаном грунте проходили траншеи полного профиля, до бруствера рукой не дотянешься. На каждом шагу «лисьи норы», куда мог прятаться не один человек, доты, дзоты, бронеколпаки, даже не нужно было вылезать из траншеи по нужде, туалет располагался тут же.
Все, что мы увидели, было зафиксировано в рисунках, чертежах и фотоснимках. Измерили величину своих воронок, подсчитали их количество на гектар, а В. С. Маркевичу, как самому рослому, командир приказал измерять расстояние между воронками в шагах. Выполнять приказание приходилось короткими перебежками, а где-то и на четвереньках. Весь участок, на котором мы ползали, был перепахан вдоль и поперек. От леса, который когда-то здесь был, ничего не осталось, только местами торчали избитые осколками пни. Большинство укреплений было полностью разрушено, но часть из них каким-то чудом сохранилась. Весь день, пока мы проводили исследование местности, огонь противника не утихал, накрывала нас и артиллерия, и минометы, как обычные, так и шестиствольные; все простреливалось ружейно-пулеметным огнем.
Закончилась наша операция настолько успешно, что лучше и не придумаешь. Вернулись мы в свое расположение под вечер, все целехонькие, только кому-то каблук осколком оторвало да кому-то продырявило шинель. Видимо, все в «рубашках» родились. Встречали нас восторженно, криками «ура!». Задание было выполнено в срок и, самое главное, без потерь».
22 августа 1943 года комиссией под председательством командира 7-й гвардейской минометной бригады гвардии майора М. Г. Григорьева и ее членов: командиров 512-го и 574-го дивизионов гвардии майора Б. Д. Белова и гвардии капитана С. С. Бракина, помощника начальника штаба дивизиона гвардии старшего лейтенанта А. П. Поихало — был составлен краткий доклад о результатах обследования Пореченского узла сопротивления с зарисовками, схемами и фотографиями, а также с предложениями по организации и планированию в последующем огня М-30 на участке прорыва.
Исследование Пореченского узла показало, что разрыв снарядов М-30 в 3–5 метрах от дзотов срывал с последних перекрытия или полностью заваливал их взрывной волной. Размер воронок М-30 составлял 2–2,5 метра глубиной и 6–8 метров в диаметре. Подсчет воронок в трех различных местах обследуемого узла свидетельствовал, что на один гектар приходилось 48–60 воронок. В связи с большим моральным воздействием разрывов снарядов М-30 на свою пехоту было предложено центр цели располагать так, чтобы наша пехота находилась в 150–200 метрах от ближайших разрывов. Кстати, ветераны 7-й бригады в беседе со мной с гордостью отмечали, что за весь период боевых действий не было случая, чтобы хоть один снаряд попал в расположение наших войск.
19 сентября 1943 года приказом командующего артиллерией Красной Армии комбригу М. Г. Григорьеву присвоено очередное воинское звание — гвардии подполковник.
За образцовое выполнение боевых задач командования и проявленные при этом доблесть и мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября 1943 года 7-я гвардейская минометная бригада награждена орденом Красного Знамени. Указ Президиума Верховного Совета СССР был опубликован в печати 1 октября 1943 года.
В архивных материалах сохранились наградные и аттестационные документы на 7-ю гвардейскую минометную бригаду от 23 сентября 1943 года. В них, в частности, отмечается, что «19 марта 1943 года был произведен первый бригадный залп, который открыл счет боевых подвигов бригады. В боях за Карбусельский узел сопротивления с 17 марта по 6 апреля особенно отличились 509-й и 512-й отдельные гвардейские минометные дивизионы, которые с расстояния 1–2 км нанесли сильный удар по укреплениям противника, в результате чего передний край немцев был прорван. Все последующие месяцы, вплоть до 22 июля, бригада вела огонь на участке 8-й армии кочующими установками, которыми уничтожила 2 склада с боеприпасами, 16 дзотов, 1 танк и до батальона пехоты противника.
С 22 июля по 26 августа бригада поддерживала наступление армии с целью уничтожения Мгинско-Синявинской группировки. За этот период бригада произвела одиннадцать залпов, огнем которых было уничтожено до полка пехоты, 5 минометных батарей, 2 склада с боеприпасами, взорвано до сотни дзотов, блиндажей и огневых точек. В этих боях бригада показала себя мощной боевой единицей, способной выполнить любое боевое задание.
Личный состав в этих боях продемонстрировал подлинный героизм и хорошую боевую выучку. За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецкими захватчиками, более 50 человек было награждено правительственными наградами.
В ходе Мгинско-Синявинской операции бригада была признана лучшей среди минометных бригад фронта».
За образцовое выполнение боевых заданий командования, за мужество и героизм личного состава 7-я гвардейская, — как заключал начальник оперативной группы гвардейских минометных частей фронта, — «достойна правительственной награды — ордена Красного Знамени».
Таким образом, в длительных боях на болотах Волхова, под Ленинградом бригада выдержала суровый экзамен. Здесь она родилась, здесь грохотали ее первые мощные залпы, здесь на ее гвардейском Знамени засияла первая боевая награда — орден Красного Знамени.
Многие воины бригады были удостоены различных правительственных наград. На груди каждого гвардейца появилась медаль «За оборону Ленинграда».
По окончании Мгинской операции и непродолжительного отдыха 7-я гвардейская в конце сентября 1943 года передислоцировалась на левый фланг Волховского фронта, северо-восточнее Новгорода, войдя в подчинение командующего 59-й армией генерал-лейтенанта И. Т. Коровникова.
Большая часть личного состава и техники подразделений перемещалась автотранспортом, покрыв расстояние в 200 километров, а некоторые подразделения совершали переезд по железной дороге через станции Волхов — Тихвин — Неболчи — Малая Вишера.
Хорошо проведенная подготовка и организация переезда, строгое соблюдение всем личным составом дисциплины на марше обеспечили успешное перемещение бригады без каких-либо происшествий.
По прибытии на новое место расположения, в 50 километрах от станции Малая Вишера, бойцы дивизионов приступили к оборудованию аппарелей для автомашин, рытью землянок и устройству фронтового быта. Офицеры знали, что вопросам размещения личного состава, создания ему элементарных бытовых удобств, организации питания, соблюдения требований гигиены подполковник М. Г. Григорьев уделял большое внимание. Он лично проверял, как размещены солдаты, качество приготовляемой пищи, состояние медицинского обслуживания, требуя от интендантов и медицинских работников при первой возможности организовывать помывку бойцов в бане. Эта требовательность командира бригады оказывала необходимое влияние на действия командиров дивизионов при размещении личного состава и создании для него возможных бытовых удобств.
Еще не были закончены работы по обустройству бойцов на новом месте, как, в соответствии с полученным приказом от 7 октября 1943 года, бригада принимает участие в боях в районе пионерского лагеря «Онега», поддерживая огнем части 6-й стрелковой дивизии 59-й армии.
12 октября состоялось торжественное построение соединения по случаю вручения ему ордена Красного Знамени. Праздничного торжества не нарушила даже ненастная погода. Член военного совета оперативной группы ГМЧ Волховского фронта гвардии полковник А. В. Иванов зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября о награждении 7-й бригады и в наступившей тишине прикрепил орден к ее Боевому Знамени. Это была награда за массовый героизм и мужество, проявленные в ходе напряженных многодневных боев в период Карбусельской и Мгинско-Синявинской операций. Торжественный день закончился праздничным ужином и концертом фронтовой бригады артистов. Эта первая награда наполнила бойцов гордостью и сознанием, что их ратный труд получил высокую оценку.
За непродолжительное время своего существования, участвуя в боях, 7-я гвардейская окрепла организационно. Входящие в ее состав дивизионы, как правило, действовали с одной огневой позиции и управлялись с бригадного командного пункта. Для лучшего управления дивизионами, их маневрирования и обеспечения боеприпасами, а также учитывая, что в предстоящих боях бригада будет использоваться для прорыва укреплений противника как боевая единица, входящие в ее состав дивизионы получили новые названия. Отдельные дивизионы стали именоваться: 512-й — первым, 509-й — вторым, 573-й — третьим и 574-й — четвертым.
За время многомесячных боев на Волховском фронте подразделения бригады понесли потери в личном составе от артиллерийско-минометного огня и налетов авиации противника. Из строя было выведено большое количество автотранспорта и другой техники. Соединение нуждалось в пополнении людьми и техникой, для чего требовалось вывести его из числа действующих боевых частей и передислоцировать в тыл. 12 декабря 1943 года был получен приказ командующего оперативной группой гвардейских минометных частей Волховского фронта о погрузке бригады на станции Малая Вишера в вагоны для дальнейшего следования в Москву.
Командир бригады подполковник М. Г. Григорьев подробно ознакомил личный состав с предстоящим путем следования по железной дороге, порядком погрузки личного состава и техники и необходимостью соблюдения строгой дисциплины в пути.
По мере подачи эшелонов на железнодорожную станцию 19 декабря началась погрузка подразделений бригады в вагоны. В течение суток все они были размещены в эшелонах и 20 декабря выехали в Москву, куда прибыли 22 декабря. После выгрузки бригада вошла в состав 6-й гвардейской минометной дивизии и расположилась в лесу, в районе поселка Щемилово, недалеко от станции Балашиха.
В представленных для размещения личного состава землянках в течение нескольких дней были проведены работы по благоустройству, подготовлены помещения для прибывающего пополнения.
Предстояло заново сформировать пятый (парковый) дивизион и по одной дополнительной батарее на каждый дивизион. Офицеры штаба бригады, в соответствии с указанием комбрига, самое серьезное внимание обращали тогда на качественный состав прибывающего пополнения. М. Г. Григорьев сам лично выезжал в места расположения резерва офицерского состава и в учебные центры ГМЧ для отбора командного состава и рядовых. Вот как вспоминает те дни ветеран бригады гвардии старшина в отставке И. А. Мягкий: «В полковую школу ГМЧ, где я находился, прибыл гвардии подполковник Григорьев для отбора младших командиров в свою бригаду. Проходя вдоль строя, комбриг своим острым взглядом изучал каждого, задавал несколько вопросов и, если человек подходил на определенную должность, тут же заносил его данные в свой блокнот».
Сам И. А. Мягкий был одним из первых зачислен на должность старшины паркового дивизиона. Обладая могучим телосложением, веселым нравом и, как позднее оказалось, прекрасным голосом, Мягкий, естественно, сразу попался на глаза командиру бригады. Включая его в свой список, Михаил Григорьевич весело добавил: «С такими гвардейцами мы быстро дойдем до Берлина». Слова командира оказались пророческими. Вскоре после победы над фашистской Германией в первую экскурсионную поездку в Берлин вместе с комбригом отправился и старшина паркового дивизиона Иван Алексеевич Мягкий.
Поступающие на пополнение офицеры и солдаты в основном уже имели опыт боев в составе гвардейских минометных частей. Прибывшим в бригаду офицерам Михаил Григорьевич тут же давал полезные советы и наставления, как быстрее вживаться в новый коллектив. Напомнив, что времени для комплектования отпущено слишком мало, он основной упор при выработке взаимоотношений между командиром и подчиненным делал на высокую требовательность к себе. Он подчеркивал, что только строгая взыскательность к самому себе поможет завоевать авторитет у подчиненного. На любой должности надо любить свое дело, жить им и отдавать ему все свои силы. Необходимо, напоминал он, всегда и во всем быть мастером своего дела, постоянно повышать свои знания.
Значительное пополнение бригады личным составом потребовало от командиров и политработников усиленной работы по сколачиванию боевых расчетов, взводов и батарей и проведения с ними напряженной учебы, используя свой опыт прошедших боев. Упор делался на изучение материальной части и на усовершенствование тактики применения реактивных снарядов в наступательном бою. Использовалась каждая возможность для изучения установок, тренировки расчетов по быстрому приведению реактивных минометов в боевую готовность. Для проведения практических занятий дивизионы выезжали на полигон.
Отдельные подразделения бригады привлекались к испытанию новых видов ракет и установок, над усовершенствованием которых продолжали работать советские конструкторы. Командир взвода Г. А. Иванов вспоминал, что одна из батарей под командованием старшего лейтенанта И. В. Вудянского выезжала в феврале 1944 года на испытание новых образцов пусковых установок, смонтированных на автомашинах и предназначенных для запуска снарядов М-31. Позже эти снаряды поступили на вооружение бригады.
В сжатые сроки все подразделения были укомплектованы личным составом, автотранспортом, средствами связи и другим необходимым имуществом. 3 марта 1944 года на станции Ленинградская-Товарная Московской железной дороги началась погрузка бригады в вагоны. В течение суток все подразделения были размещены в трех эшелонах и 4 марта в 3 часа ночи двинулись в северном направлении.
Четверо суток эшелоны продвигались на север. Позади остались древние русские города Ярославль и Вологда, станция Няндома. Не доезжая 119 километров до Архангельска, на станции Обозерская, свернули на северо-запад и продолжили путь по построенной во время войны железной дороге между Обозерской и Беломорском.