глава 21 ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВАМПИРЫ

глава 21

ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВАМПИРЫ

Каким бы именем вы ни называли Господа, Он пребывает на небесах, а демоны, несомненно, — внизу, несмотря на личины, в которые они рядятся. Господу вы поклонялись, демонам противостояли — все просто. Вам только нужно было извернуться так, чтобы не утратить веры. Природа же веры не играла никакой роли… если что и имело значение, так это ее сила, граничащая с религиозным помешательством.

Т. Е.Д. Клейн «Церемонии»

Тема энергетического вампиризма обсуждалась в течение всех лет, что я провела с магами, и это было одним из наиважнейших вопросов в публичных и частных беседах Кастанеды.

В книгах читателей уверяли: дети крадут вашу энергию точно так же, как и родители. Во время оргий дона Хуана с ведьмами изготовлялись тайные снадобья для восстановления утраченной энергии — в книгах Карлоса зрелого периода было полно черной магии. Одна из ведьм, известная по его произведениям, пыталась убить своего сына, чтобы восстановить силу, но ее потомство перехитрило ее. На читателей это произвело глубокое впечатление — им фактически было рекомендовано убивать своих детей?!

Насколько мне известно, ни один читатель не пытался это осуществить, хотя как-то мне принесли в офис компании «Клеаргрин» душераздирающее письмо от женщины, которая, читая книги, пыталась стать хорошим магом и отдала своего ребенка бывшему мужу. Ребенок умер из-за плохого ухода.

Страдающая мать спрашивала, как обрести мир после того, что она сделала, стала ли она хорошим воином или потерпела неудачу? Такое письмо я должна была передать наверх. Я так никогда и не узнала, получила ли она ответ. Другая женщина, начитавшись книг Карлоса, однажды очнулась в психиатрической больнице после передозировки белладонны.

Другие последователи боялись, что они не состоятся как воины, если не сообщат своим родителям то, что диктовал Карлос: «У вас больше нет ребенка. Вы — не моя мать. Моя мать мертва». За спиной Карлоса и ведьм я настоятельно советовала последователям не делать ничего из того, что будет противоречить их собственным принципам, несмотря на то что это написал или сказал Карлос, а может и другой авторитет во время лекции, заставляя людей поступать именно так. Я всегда обращала внимание на то, что в пределах группы инструкции были индивидуальны, и была благодарна за то, что мне не было приказано разорвать связи с моей семьей, хотя на самом деле я этого не сделала. Я была убеждена, Карлос с самого начала знал, — раз он так стремился заполучить меня и следил за мной в течение двадцати лет, — что он должен принять необработанный алмаз.

«Если бы Ирвинг был жив, — часто говорил он мне, — он никогда бы не позволил тебе уйти». Он был уверен в этом, ни в малейшей степени не принимая во внимание то, что я сама никогда бы «не позволила» разорвать свои отношения с отцом.

Энергетический вампиризм был самой настоящей кражей энергии. Тони-лама запечатлел на фотографиях этот пограничный мир, а Карлос объяснил:

— Тони как-то побывал у тибетских буддистов в Теотихуакане — ну, знаете, он знаком с Далай-ламой, — это было весеннее равноденствие. Там на пирамидах собралось сто тысяч человек. Из-за такой концентрации «спиритуального», — что на самом деле просто фальшь и эгоцентризм, — из-за объединенного намерения этой массы на фотопленке запечатлелись неорганические существа в антропоморфном виде. Тони — очень странный человек! С ним происходит много чего непонятного, но этот случай — самый потрясающий! Он сфотографировал важнейшую тайну учения дона Хуана — он поймал на пленку воладореса, или летуна.

— Дон Хуан говорил мне: «Эта информация слишком опасна, слишком изменчива, чтобы обнародовать ее, но жуткие фотографии Тони — это особый знак, значит Дух хочет, чтобы я сообщил тебе: нас пожирают. Я говорил тебе многое, не сказав всего». — Карлос метнул на меня взгляд и продолжал: «Я говорил тебе, что мы — пища. Мы — цыплята! Это так! Co?o! Qu? horrible! Чудовищно! Нечто пожирает наше сознание каждый день и в состоянии бодрствования, и даже во сне». Этих существ дон Хуан называл летунами, или прыгунами.

Карлос пустил по кругу черно-белые фотографии размером восемь на десять дюймов. На фоне пирамид и огромной толпы низко в небе висело черное существо длиной в дюйм и полдюйма в диаметре. Его очертания были нечеткими, только размытая форма, и оно напоминало горгулью на готическом храме — раскрытые крылья, руки откинуты назад, тело выгнуто дугой. Фото выглядело зловеще, и показалось мне похожим на монтаж. Но я была уверена, что Тони Карам не пойдет на уловки. Когда эти фотографии показывали на семинарах, некоторые слушатели отмечали, что «горгулья» была похожа на расплывчатое облако пыли. Но все-таки мне казалось, что у изображения было больше индивидуальных черт, чем просто у облака пыли. Наш класс дружно содрогнулся, а я притворилась. «Скай-фай[38] философия» Карлоса никогда не привлекала меня, и фотография напоминала мне какую-то мультипликацию. И все же Карлос клялся, что это была самая важная тайна дона Хуана, наконец обнародованная.

Карлос продолжал объяснять:

— Эго — «я-я-я», «мне-мне-мне» — вызвано летунами, пожирающими нас. Сияние нашего осознания вокруг тела должно иметь овальную яйцеобразную форму. Но она изъедена до самых пят. Представьте себе хозяина курятника. Он же не заботится о благополучии цыплят! Он просто выращивает их для еды, — летуны поступают с нами так же. Если цыпленок сбегает, они не тратят время на погоню. Некоторые из нас могут сбежать, совершая магические пассы и перепросмотр. Я не могу спасти вас! Но и без меня у вас нет никакого шанса.

Я вспомнила свой первый примирительный телефонный разговор с Карлосом. Он приказывал преодолеть недоверие и признать, что мы — «пища», «потому что это — Вселенная хищников».

— Человек подвергается уничтожению, — продолжал он. — Нет НИЧЕГО своего в нашем осознании! У нас ОСОЗНАНИЕ ЛЕТУНОВ. Разум, согласно энергетическим провидцам, совершает движения туда-сюда, как маятник, — это от летунов. Они угнетают нас, погружают в депрессию, они наполняют наш ум фантазиями о сексуальных извращениях, — все мастурбации от летунов. Но мы даже наши собственные гениталии не любим! Это тоже от летунов. Они делают нас фригидными.

Возможно, у них есть некий инструмент, который уничтожает энергию, и только нагваль может выявить это, И эта «лю-боффъ» — худшее из всего возможного — человеческая любовь. — Карлос изобразил обкурившегося хиппи, играющего на гитаре. — Поиски «любви» — это уловка летуна, но мы просто заменяем одну голову другой! Это не любовь.

— И так как разум есть ничто иное, как устройство, внедренное чужаками, он соглашается сам с собой! Ни один из наших вопросов не исходит от нас — они все от того, что владеет нашим разумом.

Вы разговариваете сами с собой обо всем. И это все — летун, летун и летун. Я посмотрел недавно фильм с Мэрилин Монро. Я не мог поверить! Почему она была так популярна? Это одна из самых тупых женщин. Вот! Это летуны в действии.

— Но вот самый главный секрет: не пытайтесь заниматься творчеством. Это невозможно. Нет такой вещи, как искусство. Ни у кого никогда не было ни одной оригинальной мысли. Я знал парня, который сказал: «Я хочу снять реальный фильм о своей истинной самости». Это абсурд! Он ничего не сможет, он будет иметь аудиторию из себя самого! Никто не может создавать реальное искусство.

Вам позволено видеть только то, что одобрено цензурой, то, что предварительно просмотрено. Когда мы думаем, что обращаемся к «ИСТИННОМУ „Я“», мы находим лишь другой слой Бобби-летуна. Я называю их Бобби, потому что это имя маленького мальчика, маленького мальчика в шортах.

Я поражалась тому, как Карлосу удалось сделать популярными свои книги и философию, которая привела целое поколение к признанию чего-то, что в нашей жизни находится за пределами видимого.

Карлос описывал также механизм пожирания у летунов:

— Я спросил: «Но как же они поедают нас, дон Хуан?» Дон Хуан ответил мне: «Своими жирными, плоскими языками». Летуны, огромные, как здания, бродят по земле, парят и пикируют; они любят города, Буэнос-Айрес — их родина! В Буэнос-Айресе самая высокая концентрация летунов. Единственная страна, где они не могут обитать, — это Ирландия. Они остановились в умственном развитии в возрасте десяти-двенадцати лет. Летуны любят тьму, но еще больше — людей. Они лижут нас как мороженое в вафельном стаканчике.

Я расстроилась, слушая, как он рассказывает о летунах, одолевающих маленькую Кандису, которая, как сказал Карлос, «еще не имела летунов, угнездившихся в ее сознании». Внедрение похоже на атаку осьминога. На сухой поверхности он может присосаться намертво — не сдвинешь. Но там, где мы немного увлажним, можно чуть-чуть сместить присоски. Кандиса спрашивала меня: «Сколько щупалец у меня сейчас сдвинуто?»

— Три.

— Хорошо, если я буду стараться по-настоящему, может быть, я смогу сместить еще одну.

Потом Карлос затронул тему, которая насторожила меня больше, чем все другие его рассуждения.

Он начал с того, что сообщил нам:

— Когда летуны победили, они научили человека страху Божию, люди должны были признать свою вину и молить о прощении, глядя вверх на некое огромное единое целое. Летуны были особенно сильны в средневековье, когда все контролировала церковь (Тайша же говорила о средневековье совершенно противоположное — человечество было тогда свободнее).

— До сих пор католики и другие верующие находятся в роли молящих и просящих, хотя дон Хуан говорил, что таким способом ничего не добиться. Вы распоряжаетесь «Этим!» Если вы начинаете просить о чем-то «Это», особенно, если вы говорите «пожалуйста, пусть нечто не случится со мной!», тогда ЭТО НЕЧТО С ВАМИ ПРОИЗОЙДЕТ НЕПРЕМЕННО. «Это» сделает все, чтобы нечто произошло. Поэтому, если есть что-то, чего вы бы не хотели, дон Хуан говорит вам: «Не просите!» Не говорите, что вы не хотите, чтобы это случилось, mierda! «Это» ловит людей, которые находятся в позе умоляющего.

Я все еще верила, что можно молиться без просьб. Однажды я спросила Тайшу, каково ее мнение о классической книге по христианской мистике «Облако незнания», которая в самые мрачные моменты моей жизни, в период изгнания из группы, давала мне надежду. «Все, что успокаивает ум, хорошо для нас», — ответила она. А я обратилась к любимой цитате «Бог смотрит любящим взглядом не на того, кем вы является сейчас, и не на того, кем вы были, но на того, кем вы хотели бы стать».

Когда мы сидели на крыше моего дома, Тайша заметила, что самое безопасное место — «повыше и подальше от оркестра человеческих мыслей, которые инфицируют нас, — там, где летунам труднее достать нас. Они не любят, когда мы долго находимся на деревьях или на каком-то расстоянии от земли».

Раза три, как я полагала, я видела летунов.

Покидая нью-йоркский семинар, я видела в аэропорту на плечах человека что-то напоминающее черную глыбу. Карлос торжественно подтвердил это, но не сказал больше ничего.

Второй случай — в офисе Гвидо. Я услышала, как он ходит по комнате, и вошла, чтобы поздороваться с ним. Но там никого не было, только тень, перемещающаяся по стене, хотя никаких окон в комнате не было. На Карлоса второй случай произвел сильное впечатление, и он рассказал об этом классу.

Третий раз я видела, как тень медленно двигалась под дверью моей спальни. Я вскочила, но никого не было. Я побежала к телефону, чтобы позвонить Карлосу.

— Действительно ли это был летун? — спросила я испуганно.

— Конечно, ты, ошибка природы! Cojuda! Ты что, думаешь, это было привидение?

В конце жизни у Карлоса было видение. Он увидел, еще одну форму неорганической жизни — существовали не только Бобби-летуны, но и так называемые «сеймуры», которые пожирали продвинутых практиков, тех, кто мог «видеть шире». Сеймуры были длинными, веретенообразными, похожими на палки летунами, которые могли проскальзывать в щели под дверьми и проникать в душу. Он понял, что опасных слоев существует намного больше. Никто в нашей группе, кроме него, не был свободен по-настоящему. Он с жадностью исследовал этот предмет, пытаясь исполнить свой последний долг, открыв «самое существенное тайное знание дона Хуана».

Фотографии Тони были особым знаком, указывающим на него как на преемника Карлоса. Примерно каждая вторая женщина говорила о себе, что именно она была Электрической воительницей, но, насколько я знаю, Тони был единственным человеком, кому было предложено стать «преемником».

Он отказался, рассказав мне много позже, что, хорошо зная мексиканскую культуру, считал дона Хуана вымышленным персонажем. Получилось бы так, что он стал лидером группы, исповедующей учение, основанное на лжи, — Тони не считал это «магией». Карлос наказал его, не рассказав нам, что случалось на самом деле. Тони ушел со смирением, которое меня удивило, — я всегда, все годы, проведенные среди этих людей, считала его по-настоящему «безупречным». Он никогда не принимал участия в иерархической борьбе, не соблазнился предложением Кастанеды, почувствовав, что это противоречит его принципам, и сохранил привязанность и уважение ко всему, что было самым замечательным в «nagualito».