глава 5 ЕЩЕ ОДНА ВСТРЕЧА СО СТАРОЙ ЗНАКОМОЙ

глава 5

ЕЩЕ ОДНА ВСТРЕЧА СО СТАРОЙ ЗНАКОМОЙ

Веру можно кратко определить как нелогичную уверенность в существовании невероятного.

X. Л. Менкен «Предрассудки»

Я увижу Карлоса на следующей неделе, и мы разрешим тайну призрака моего отца. Тем временем Анна-Мари — Тайша Абеляр — приехала в «Гайа Букс», чтобы представить свою первую публикацию, «Магический переход. Путь женщины-воина», отчет об обучении у дона Хуана и Кастанеды.

Я нашла ее в книжном магазине в компании с Кэрол Тиггс. Ее натура не была столь импульсивной, как у Флоринды, но нежная грация Тайши была очень привлекательной. Она обрезала волосы, которые раньше доходили до пояса, и теперь носила их на мальчишеский манер, во всем другом она не изменилась: правильные черты лица, классическая элегантная одежда.

Тайша общалась с людьми в маленьком магазинчике, заполненном до предела. Она открыла свою лекцию словами:

— Добрый вечер, меня зовут Тайша Абеляр. Я обязана это подчеркнуть с магической целью. У меня много имен, так же как и у Карлоса Кастанеды. Каждая из его трех учениц — Флоринда Доннер, Кэрол Тиггс и я — знали дона Хуана под разными именами, потому что он был многосторонним существом. Нас обучали в соответствии с нашими способностями, воспитывали индивидуально в большой группе brujos и шаманов. Поскольку нам осталось недолго пребывать в этом мире, мы больше не можем учить таким способом. Карлос Кастанеда — последний по своей линии, и у него нет учеников, нет группы. Многие знают из его книг, что в мире магов нет добровольцев, знаки указывают на ученика (разве она не говорила только что, что нет учеников?) нагвалю, и потом он должен сделать так, чтобы тот стал его учеником. Или, поскольку Карлос Кастенеда — нагваль свободы, — любое существо, на которое обратит внимание Дух, будет притянуто к нему, а затем даст свое согласие. Но это ничего не гарантирует — это страшная война за каждую ступень на этом пути для того, чтобы не упасть. «Падение» — это слово маги используют для обозначения соскальзывания обратно к человеческой форме.

— Своим появлением перед вами сегодня я выплачиваю свой долг Духу, то есть делюсь знаниями дона Хуана единственно возможным способом. Это моя первая речь. Я очень нервничала перед выступлением и приготовила шпаргалки, которые показала Карлосу Кастанеде. К нему мы обращаемся «nagual» — это слово на языке нахуатль означает «непостижимое». Нагваль взял мои листы с напечатанным текстом — целую кипу листов — и разорвал их в клочки, повелев мне говорить те слова, которые придут на ум сами. Он сказал, что «ему не нужны записи».

Она продолжила рассказывать нам истории о сталкинге, который она называла «театром реальности», случаи из своей жизни, в которой она имела избавиться от того, что маги называли самой плохой ее чертой, — от жалости к себе.

Тайша утверждала, что в буддийском монастыре она имела облик мужчины, а в Мехико она была гринго по имени Рик, сквернословящим мелким воришкой. Она приделывала искусственный пенис под одеждой, училась ругаться и соблазнять женщин как мужчина.

Потом Тайша жила на дереве и спускалась вниз, только чтобы размяться. Еду ей поднимали на веревках, и она ни с кем не общалась. В течение этих двух лет она была известна как «девушкаобезьяна».

Сразу же после этого, чтобы достичь большего контраста, она стала пухленькой красивой дебютанткой с длинными золотыми волосами, в атласном платье шагающей на параде по площади в маленьком мексиканском городе рядом с ее duenas — «тетушками», — которые были на самом деле мексиканскими ученицами дона Хуана. В этой роли она влюбилась в ненормального поэта, нокаутировала его, связала и лебедкой подняла в дом на дереве для того, чтобы вылечить его от «трагической человеческой формы». Этот прием сработал, она вошла в образ и теперь могла спасти мужчину, которого любила. Маги забеспокоились, что она слишком глубоко войдет в эту роль, поэтому выплеснули на нее ведро воды и быстро трансформировали ее в еще один «персонаж».

Теперь она стала попрошайкой Альфонсиной, одетой в лохмотья, покрытой слоем грязи и всякой мерзости, искусанной мухами. Она жила в лачуге в маленьком городе с женщиной, которая была ей как мать и которая не знала ее настоящего происхождения. Альфонсина стояла с протянутой рукой, прося подаяния на паперти местной церкви. Нам было сказано, что если бы она «по-настоящему не победила жалость к самой себе», ей не было бы освобождения. Мага оставили ее умирать в этом обличье, если бы таковой была ее судьба.

Тайша подчеркивала, что дон Хуан и его группа не «имели жалости» ни к себе, ни к кому-либо другому. Если бы у нее не было «железной воли» воина, то она погибла бы от ран или умерла голодной смертью на улице, — «именно так». Испытывая зуд от вшей, она приносила несколько пенни домой, чтобы женщина покормила ее. Эта женщина была такой заботливой, что Тайша «первый раз в жизни по-настоящему полюбила, — и умерла бы за нее». Глубокие чувства уводили ее от постоянного сосредоточения на себе, и это было знаком освобождения от ежедневных страданий.

Однажды Альфонсину взяла к себе в дом богатая семья, члены которой испытывали к ней жалость. Ее вымыли, накормили и одели в чистую одежду — юбку и кашемировый свитер. Когда они увидели, что девочка-нищенка под слоем грязи имела белую кожу, то были весьма поражены. Их доброта сломала последние остатки «человеческой формы» Тайши — ей опять показали, что значит настоящая любовь. Она вернулась к дону Хуану.

Тайша, как и Карлос, была превосходным рассказчиком. Она обладала способностью заставить аудиторию слушать со слезами на глазах. Я помню тот вечер, когда мы встретились, и как она ошеломила меня своими рассказами.

Потом она стала отвечать на вопросы. Мужчина с явной гримасой страдания на лице и дикими глазами, толкаясь, грубо пробрался через толпу и спросил:

— Что делать, если тебя посещают видения? Я, например, не могу остановить их. Я вижу вещи, существа, тени… Что мне делать? Я не такой, как все.

— Пойдите работать бухгалтером, — предложила Тайша. Это было не насмешкой, а серьезным советом. — Или кассиром в банке.

Затем лицо Тайши озарилось улыбкой, и она сказала:

— Всякий раз, когда Флоринда читает лекции, в аудитории находится по крайней мере одна женщина, которая хотела бы развестись! — Это вызвало вопросы о любви и сексе.

Тайша сказала нам, что «страстный поцелуй и пожимание рук с большим чувством и сильным желанием могут освобождать больше энергии, чем собственно соитие», и посоветовала не слушать песен про любовь. Это, как объяснила она, пропаганда «социальных стереотипов», ведущая к ухаживаниям и заканчивающаяся тюрьмой брака. Даже эротические мечты об актере или рок-звезде могут остановить движение к свободе, предупреждала она, затраты ценной энергии колдун должен уметь приостанавливать и копить для дриминга и сталкинга.

Тайша закончила лекцию разговором о Селекторе. Она сравнивала Селектор с Духом, который Карлос описывал мне как «силу, которая управляет Вселенной». То, как Тайша описывала Селектор, испугало меня. Оно напомнило мне детское представление о Боге как о сердитом мужчине с бородой, который смотрит с неба и судит мои поступки, — этакий злобный Санта-Клаус. По словам Тайши, Селектор похож на «иглу, опущенную вниз и контролирующую фокус нашего сознания». — Мы не знаем, как Селектор действует. Все, что мы можем сделать, — это молча с ним соглашаться и действовать под его потрясающим, неумолимым давлением. У меня есть задание, данное мне Селектором. Позвольте мне показать вам одну персону, — Тайша надела парик и очки. — Теперь я Шейла Уотерс, бизнес-леди. Я делаю состояния и теряю их. На Шейлу мне указал Селектор. Тайша, в качестве Шейлы Уотерс, играла на бирже и вложила невероятную сумму денег в недвижимость у подножия горы Св. Елены. Когда вулкан стал извергаться, состояние было потеряно. Ее еледующей задачей, полученной от Селектора, было стать настоящим агентом по недвижимости. Суровое наказание, представляю.

После лекции я проводила Тайшу и Кэрол в местный ресторан. За обедом я была приравнена к особым высокопоставленным ведьмам и заметила, что, за исключением Флоринды, все обращаются к Карлосу, называя его нагвалем. Я не могла присоединиться к ним, для меня это звучало так, как будто они обращались к папе римскому. С одной стороны, я чувствовала, будто меня заманивают в ловушку, даже соблазняют, но, с другой стороны, я была заинтригована. И, кроме того, я чувствовала, что Карлос защитит меня от беды.

Речь велась об астрологии, в которую верила Кэрол. Я завела разговор о системе записи личности — анаграмме, которая родилась в суфийской традиции и была разработана философом и мистиком Г. И. Гурджиевым, чьи хорошо известные жесткие методы обучения были похожи на методы дона Хуана. Карлос, я знаю, был знаком с последователями Гурджиева: Клаудио Нараньо, Оскаром Ихаза и Кэтлин Спит — теоретиком, которая популяризировала анаграмму, училась в Америке, знала Карлоса и цитировала его на первой странице своей книги «Труды Гурджиева». Когда я затронула эту тему, Кэрол взорвалась.

— Неужели ты ничего не поняла сегодня? Все это — огромная тайна, вопросительный знак! А ты сейчас создаешь категории!

После этого взрыва беседа захлебнулась. Спустя много лет Кэрол сказала мне, что Карлос запретил ей познавать или каким-либо образом подогревать свой интерес к анаграмме.

Я пригласила колдуний в свой дом, в десяти минутах ходьбы от ресторана. Они приняли приглашение, вновь отклонив мою просьбу провести у меня остаток ночи. Визит был ужасным. Они с отвращением отнеслись к моим котам, правда Тайша одобрила аквариум. Кэрол говорила мало до тех пор, пока не заметила несколько писем в рамках и фотографий, висевших в ряд вдоль главной лестницы. Это были подарки моих родителей: письма Марселя Пруста, Оскара Уайльда, Шарля Бодлера — моих любимых писателей.

Кэрол усмехнулась:

— Как отвратительно! Посмотри, кем ты восхищаешься — они мужчины. Пруст особенно раздражал ее. — Тебе необходимо избавиться от него, — скомандовала она.

Я почувствовала одновременно и страх и возмущение. Страх победил. Я начала строить в уме планы, как продать автографы. Ведь это говорила женщина-нагваль — Кастанеда в женском облике.

Вскоре и Флоринда, и Тайша вернулись в «Гайа Букс» — так велика была потребность в их лекциях Был арендован зал побольше. Флоринду снова сопровождали Кэрол и две ученицы. Я была представлена Дороти, зажатой брюнетке, и ее ухмыляющейся компаньонке Тарине.

Флоринда была необычайно радушна, но когда я представила ее и Кэрол моей самой близкой подруге, которая обожала и книги Кастанеды, и этих дам, в их поведении появилась какая-то фальшь. Они отвели меня в сторону и зашипели, что подруга слишком толстая и плохо одета, а затем воскликнули:

— И это твоя подруга? Ты шутишь?

Я была задета и сердита на себя. Они отнеслись к моей ближайшей подруге со снобизмом, а я не смогла дать отпор.

Отведя меня в сторону, Флоринда с гримасой указала на Дороти и сказала:

— Видишь эту? Она вообразила себя невестой Карлоса! Можешь себе представить такое самообольщение?

Обе девицы обошлись со мной довольно злобно. Тарина зашла так далеко, что оборвала меня на полуслове, когда я к ней обратилась, и отправилась в туалет. Я простодушно последовала за ней, а она закрылась в кабине, игнорируя вопрос, который я задала. Я долго ждала ее у раковины, пока она не появилась (возможно, она надеялась, что я уже ушла), затем попыталась продолжить беседу. Она прошла передо мной и выскочила.

Войдя в зал, я увидела, как Дороти отчитывает мужчину с фотоаппаратом:

— Если вы не уберете это немедленно, мы будем вынуждены его забрать!

Он ошеломленно уставился на нее, потом повернулся ко мне и сказал, что он не знал, что нельзя фотографировать:

— Почему бы не сказать это повежливей? Вы не знаете, что такое с этими людьми? Они так много о себе воображают! — Он обратился к Дороти:

— Почему вы так грубите? Я был бы рад, если бы…

Дороти развернулась и ушла.

Флоринда в этот раз делала дерзкие замечания во время лекции, намекая на то, что сексуально активным был не только дон Хуан, хотя Карлос в своей книге писал, что соблюдает целибат именно по его настоянию. Это было загадкой. На предыдущей лекции Флоринды слушатель из аудитории спросил, имеет ли Карлос с кем-нибудь сексуальные отношения. Флоринда вспыхнула и ответила: «Надеюсь, что нет!»

Она вновь объявила аудитории, что «среди нас находится Кэрол Тиггс, женщина-нагваль, в которую переселилось таинственное существо — „Смерть-советчица“, живущее тысячи лет в телах магов».

Это было мощное вторжение «похитителей тел».

Флоринда продолжала нагнетать возбуждение «Мы считаем, что дон Хуан затерян в Бесконечном, во втором внимании.» Испуганные восклицания пронеслись по залу, когда она заканчивала речь, «…попавшись в ловушку, которую мы называем „слои лука“. Мы пытаемся накопить достаточно энергии, достаточно массы, чтобы освободить его, и мы ищем его во время дриминга. Мы надеемся, что коллективные усилия в этой комнате помогут нам».

Это была ошеломляющая новость для читателей Кастанеды, для тех, кто верил, что дон Хуан достиг полного освобождения, описанного в книгах.