Ударники красного террора, или массовые наборы новых жертв для заточения на Соловки

Ударники красного террора, или массовые наборы новых жертв для заточения на Соловки

Кроме обычного порядка вытравливания политических недоброжелателей, часто мнимых, бывают еще случаи массового ареста, а затем массового расстрела, массового заточения на Соловки и массовых ссылок в отдаленные области. Такие чрезвычайные массовые наборы новых жертв именуются самими чекистами «УДАРНИКИ КРАСНОГО ТЕРРОРА». В Советском Союзе для обязательного выполнения чего-либо, например, срочных работ на разного рода производствах и особенно часто при хлебозаготовках, отдается распоряжение «выполнить в ударном порядке». Даже для очистки улиц и площадей устраиваются ударники, для чего сгоняют всех граждан.

ГПУ не намерено нарушать общий шаблонный порядок и в свою очередь устраивает «ударники красного террора», завершающиеся обычно массовым расстрелом, массовым заточением на Соловки и т. д.

* * *

Здесь я умышленно уклонюсь в сторону от изложения на основную тему и коснусь этого весьма важного и животрепещущего вопроса, кошмарного в истории Великой Русской Трагедии, именно вопроса о случаях массового ареста, массовых расстрелов тайно без суда и массовых заточений и ссылок, что практикуется часто, неизменно и в больших размерах палачами органа Красного Террора ОГПУ для уничтожения врагов пролетарской диктатуры. Как только что сказано, — это кошмарное массовое злодеяние именуется по чекистской междутоварищеской терминологии «ударники красного террора».

Несомненно, правдивое и верное освещение этого вопроса будет интересно весьма многим.

Я знаю, — есть люди, далекие от жизни в Советской России и знающие эту жизнь лишь по рассказам, которые относятся с недоверием к появляющимся в печати сообщениям о массовых расправах; они не допускают, чтобы на четырнадцатом году существования Советской власти могли быть такие кошмарные ужасы.

Есть другая категория лиц, которые сами много перестрадали и были очевидцами творимых зверств, у них, наоборот, тенденция преувеличивать звериные художества красных террористов.

Чтобы ответить на вопросы, — когда, где и при каких условиях устраиваются «ударники красного террора», я рассмотрю следующие положения из жизненной практики органов ГПУ.

* * *

Всякий и каждый, кто побывал во многих местах Советской России, конечно, без приставленных гидов, как путешествуют иностранцы, а ездил без соглядатаев и наблюдал за настроением народных масс, он замечал какое массовое враждебное отношение к Советской власти, какая злоба и ненависть против диктаторствующей партии. Лишь небольшая часть коренного населения, крестьянства и казачества, внешне лояльна и то до поры до времени.

При таком враждебном настроении громадного большинства населения Советского Союза, не смотря на страшный террор, свирепствующий уже четырнадцатый год, время от времени происходят вспышки народного гнева. К наиболее неспокойным и вспламенительным районам надо отнести: Кавказ, Крым, Туркестан, Дальний Восток и отчасти Дон.

В большинстве случаев эти вспышки неорганизованны, в малом масштабе, короче говоря, вспышки с отчаяния, — почему скоро подавляются. После этого ГПУ устраивает облавы для массовых арестов. Но как все это завершается? Предает ли ГПУ такие дела гласности, на открытый суд?

Ничуть не бывало... Это совсем не в интересах диктаторствующей партии, агенты которой трубят везде, и у себя дома и особенно заграницей, что в Советском Союзе тишь да гладь, везде Божья благодать; верноподданные пролетарской диктатуры благодушествуют; все обожают Советскую власть, и разные другие рекламные попугайные выкрики разглашаются за пределами Советского Союза.

И вдруг, то там, то здесь происходят восстания; причем, восстания с отчаяния измученного населения.

В этих случаях агенты Советского Правительства, как у себя дома, так наипаче заграницей, стремятся всемерно скрыть вспышки народного гнева.

ГПУ имеет на этот случай свой метод, выработанный продолжительной практикой: всех активных расстреливают; причем расстрел учиняется не в этом районе, где событие произошло, а увозят куда-нибудь подальше, чтобы спрятать все концы этого неприятного события; других, причастных к делу, отправляют в ссылки, или на Соловки, или в отдаленнейшие северные области.

Приведенные случаи массовых арестов, а затем применения жесточайших репрессий, назовем действительными, где на лицо есть виновники против Советской власти.

Но в большинстве случаев массовые аресты это такие, где действительных виновников нет, а все дело спровоцировано. Назовем их случаями мнимыми, провокационными, а еще есть случаи для устрашения населения.

Есть области в Советском Союзе, где гнев народный не выявляется в открытых враждебных действиях против представителей Советской власти.

Население спокойно и держит себя лояльно в отношении местных властей.

К числу таких областей следует отнести: Северо-Западную с центром Петербург; Центрально-промышленную, Область Коми, Белоруссию и Средне-Волжскую область.

Внешне кажется, что, как-будто, население охотно приемлет и Советский строй и диктатуру пролетариата. В действительности, совсем не то. Это лишь наружная сторона, а внутренняя скрыта до поры до времени и гнев народный вспыхнет в нужный момент.

В виду спокойного поведения населения в этих областях у многочисленных чекистов безработица; они изнывают от безделья.

Это еще полбеды; можно свободное время потратить на пьянство.

Гораздо серьезнее с чекистской точки зрения другая сторона такого затишья в работе.

А именно: Центральное ГПУ может предположить, что его представители на местах, в данном случае в областях со спокойным населением, неактивны, мало энергичны, и заключить, что не соответствуют назначению, и кое-кого могут убрать; или же вследствие затишья в делах могут произвести сокращения многочисленных штатов. Чтобы избежать того и другого, местные чекисты придумывают мнимые контр-революционные организации; измышляют и мнимые активные выступления с их стороны. Дальше работа во всем идет по установленному трафарету: массовые аресты, подтасованное следствие, рассылка одних по другим подвалам ГПУ, а там заключительный аккорд — расстрел; других же, малозначительных, ссылают на Соловки, или на Север Сибири.

* * *

В противоположность областям со спокойным населением есть области, которые перечислены выше, где население, буквально, клокочет, лишь только ждет толчка извне, чтобы подняться, как один человек, против своих поработителей. Как только чего сказано, — население этих областей часто не выдерживает. Происходят неорганизованные вспышки народного гнева; представители власти уничтожаются, а в первую очередь агенты ГПУ.

Понятно, в таких областях органы ОГПУ пребывают на вулкане перед извержением и, само собой, должны время от времени принимать меры предосторожности.

Такие меры они практикуют в виде «ударников красного террора» для устрашения населения и для уничтожения особенно воспламенительных элементов.

По заранее заготовленным спискам производятся массовые аресты без какого-либо повода и причины. Арестованных рассылают без задержки на месте по другим тюрьмам и подвалам ГПУ, а в дальнейшем все идет, как всегда: расстрел, тюрьма, ссылка.

* * *

Есть еще «ударники красного террора» иного порядка, так сказать, «сезонные»; это не политического, а уголовного характера. Тоже ОГПУ устраивает периодически облавы и производит массовые аресты: контрабандистов в пограничной полосе, спекулянтов, проституток и хулиганов в больших городах; религиозников и др.; в последнее время в громадном числе арестуются домовитые крестьяне (кулаки).

* * *

Таким образом, всеми путями, которые практикует ГПУ для изоляции всех неугодных ему элементов, в течение зимы накапливается много тысяч новых жертв для отправки на Соловки.

С самого основания Соловецкой каторги Соловки никогда не могли вместить то количество заключенных, которое ежегодно предназначается к ссылке туда, не взирая на чрезвычайную перегруженность всех помещений на Соловках, как жилых, так и нежилых; кроме того интенсивное строительство продолжается там непрерывно. Обычно, ежегодно часть приговоренных на Соловки, преимущественно уголовники, остается отбывать принудительные (каторжные) работы на материке в местных тюрьмах, слывущих суровым режимом.