Дело о «генеральском заговоре» разваливается

Дело о «генеральском заговоре» разваливается

Вернемся, однако, из октября в июнь 1996 года. Хотя Главная военная прокуратура начала проверку по обоим «делам» — и по утверждению Лебедя о заговоре в Министерстве обороны, и по инциденту с задержанием Евстафьева и Лисовского, — версия нового секретаря СБ о «новом ГКЧП» сразу же напоролась на серьезную критику. Что, разумеется, было неудивительно: невооруженным глазом было видно — никаких серьезных доказательств, кроме «оперативных», — попросту говоря, донесений каких-то стукачей или обычной «прослушки» (соответствующим образом интерпретированной), — за этой версией не стоит.

Уже на следующий день, 19-го, ряд думских депутатов публично усомнился в достоверности приводимых Лебедем сведений о заговоре. Госдума поручила двум своим комитетам — по обороне и безопасности — подробно разобраться в этом деле. Впрочем, уже на том же заседании глава одного из этих комитетов — по безопасности — Виктор Илюхин сообщил, что, по его данным, ни правительство, ни спецслужбы, не располагают ни малейшей информацией о заговоре.

В тот же день министр обороны Грузии Вардико Надебаидзе, которого Лебедь упомянул в числе организаторов попытки переворота (на свою беду этот деятель оказался в тот момент в Москве и, что еще хуже, — в российском Министерстве обороны), отверг обвинение, будто он участвовал в заговорщической деятельности (уже ему-то с какой стати сюда влезать — это действительно с самого начала было непонятно). За него вступился и грузинский президент Эдуард Шеварднадзе, сказав, что упоминание Надебаидзе в числе «заговорщиков» — результат какого-то недоразумения.

Вечером 19 июня в программе «Время» телеканала ОРТ было оглашено официальное письмо Управления информации Минобороны по поводу заявления секретаря СБ:

«…Появившиеся сведения о якобы имевшей место попытке заговора генерала армии Грачева и его ближайшего окружения от начала и до конца не соответствуют действительности. Обстановка в Вооруженных Силах спокойная, рабочая, личный состав ВС выполнял и выполняет только приказы Президента РФ, верховного главнокомандующего».

Однако утром 20-го, мы видели, Лебедь все еще продолжал настаивать: заговор в Минобороны существовал. Более того, по всей форме, хотя и с непонятным запозданием, доложил о нем президенту в присутствии министра внутренних дел Анатолия Куликова, с перечислением фамилий заговорщиков.

В этот же день несколько позже на своей второй пресс-конференции — в «Интерфаксе» — генерал вновь заявил: то, о чем он говорил ранее, подтвердилось. Правда, теперь Лебедь уже обвинял грачевское окружение не в организации «нового ГКЧП», а в «попытке силового давления на президента». Как видим, обвинение более мягкое и неопределенное. По словам секретаря СБ, виновники не будут подвергнуты уголовному преследованию, поскольку «в их действиях нет состава преступления», но «какая-то часть офицеров будет уволена» (напомню: указ об увольнении Ельцин подписал 25 июня).

Между тем критика лебедевской версии «нового ГКЧП» продолжалась. Вскоре после заседания Совета безопасности 20 июня пресс-секретарь правительства Виктор Коннов заявил: ни о каком «ГКЧП-3», угрозу которого раздули российские СМИ (как всегда, СМИ оказались крайними), речи не идет, и вообще для муссирования подобных слухов выбран не самый удачный момент.

О том же самом в эфире «Эха Москвы» сказал и заместитель председателя думского Комитета по обороне коммунист Михаил Сурков (этому комитету вместе с Комитетом по безопасности Дума поручила проверить утверждения Лебедя, но Сурков, не дожидаясь его результатов, поспешил оповестить слушателей о результатах собственной проверки):

— Высказывания… Александра Лебедя, по крайней мере в адрес Министерства обороны, не подтверждаются. Армия — на стороне президента и никаких переворотов не совершала… Мои беседы в Генштабе и штабе Московского округа убеждают меня, что командный и офицерский состав не предпринимал никаких активных действий для организации переворота, а бывший министр обороны Павел Грачев дал всем указание продолжать добросовестно выполнять свои служебные обязанности.

Несколько позже, 26 июня, на своей пресс-конференции довольно подробно о «генеральском заговоре» рассказал Виктор Илюхин. По его словам, хотя проверка еще не закончена, однако к настоящему моменту «абсолютно никаких сведений о попытке государственного переворота со стороны офицеров Генерального штаба и Министерства обороны» нет. Слухи о заговоре возникли, в общем-то, на пустом месте.

— После отставки Грачева, — сказал Илюхин, — действительно ряд офицеров высокого уровня собрались в кабинете, а потом около кабинета Павла Грачева. Конечно, были некоторые соболезнования, конечно, было употребление, незначительное употребление, спиртного по поводу его ухода, конечно, велись определенные разговоры. В том числе звучали и нелестные характеристики, высказывания в отношении Лебедя. Где-то промелькнуло о том, что, может быть, с учетом того, что Павел Сергеевич Грачев много сделал для Вооруженных Сил, и ту реформу, которая начата, находится где-то у середины своего развития, наверное, было бы целесообразно, как утверждали некоторые генералы, довести до конца Грачеву, — может быть, стоит обратиться к армии, чтобы она, в свою очередь, обратилась к президенту с просьбой оставить Грачева в занимаемой должности министра обороны. Вот и все. Больше никаких разговоров, никаких схем, никакого планирования государственного переворота не было. Никаких распоряжений, никаких команд в войска не отдавалось. Войска как находились в местах постоянной дислокации, так и остаются до настоящего времени.

Зачем же понадобилось Лебедю сочинять этот миф о каком-то «заговоре»? Версия Илюхина такова:

— На мой взгляд — и я в этом глубоко убежден, — Александру Лебедю сегодня, как никогда, нужен имидж — имидж великого, крутого человека, спасителя России. Это первое. И второе: ему нужно подправить свой имидж после того, как он переметнулся в стан президента и стал его помощником. Несомненно, этот шаг отторгнул от него значительную часть электората — тех россиян, которые отдали свои голоса за Лебедя. Вот поэтому его сегодня и преподносят как спасителя России, как человека, способного в одиночку навести порядок в России.

В общем-то, это было похоже на правду, хотя коммунисты в тот момент не столько жаждали правды (впрочем, они ее не жаждали никогда), сколько стремились нанести максимальный урон новому секретарю Совета безопасности, а через него — президенту.