Жизнелюб

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Жизнелюб

Думаю, сегодня об этом уже можно рассказать: прошло много лет, главного героя этих «историй» давно нет в живых, да и сам мой рассказ, думаю, вызовет у читателя гораздо больше положительных, нежели отрицательных эмоций.

Несмотря на то что ко времени нашего знакомства дважды Герою Советского Союза генерал-лейтенанту авиации Георгию Тимофеевичу было около 60-ти, он был мужчиной крепкой стати. На него обращали внимание дамы и бальзаковского возраста, и значительно старше. Да что говорить, как-то озорно на него поглядывали и некоторые совсем юные особы, которые по его протекции попадали на работу в штабные отделы Центра подготовки. В общем, как говорится, большим жизнелюбом был командир, но что интересно — его за это практически никто не осуждал.

Старшее поколение и ровесники на вопрос: «Что с этим делать?», отвечали известной фразой: «Завидовать!» Те, кто помоложе, говорили так: «Он, как летчик-истребитель, — если зайдет противнику в хвост, то непременно собьет, если на хорошую женщину взгляд бросит, сделает то же». Как говорил в ту пору один из старых политработников: «Гарнизонный принцип — не гуляй, где живешь, — соблюдается, семьи из-за него не рушатся, женщины не обижаются!»

Естественно, хотя это и не было направлением деятельности Особого отдела, я знал многое из «амурных дел» Берегового, а он, как старый служака, знавший еще с военной поры, что такое Смерш, частенько сам заводил разговор на эту тему. Эдак лукаво поглядывая из-под густых бровей, он успокаивающе говорил: «Раньше я был молодой и красивый, сейчас же только красивый!»

Естественно, как опытный человек он понимал, что о нем не только шепчутся, но и говорят. Поэтому иногда задавал вопрос напрямую: «Антоша, что там обо мне судачат?»

Я отвечал, что если буду говорить, то только правду и без полутонов. «Говори», — соглашался он, и мы долго обсуждали все его «поведенческие» проблемы, а также реакцию подчиненных на те или иные принятые им решения. Он, конечно, что-то оспаривал, но надо отдать ему должное — правильно реагировал на представляемую информацию, в том числе и лично о нем. И только однажды он принял резкое решение в отношении одного из офицеров, допустившего серьезные предпосылки к разглашению совершенно секретных сведений, и отправил того служить на Дальний Восток. Правда, через два года он, по моей же рекомендации, способствовал возвращению этого офицера, но уже в Академию им. Ю. А. Гагарина.

Когда я писал эти строки, по телевизору шла передача о народном артисте СССР Владиславе Ивановиче Стржельчике, который родился, как и Г. Т. Береговой в 1921 году и ушел из жизни также в 1995-м. Так вот, о нем не только все актрисы, но и его жена говорили как о человеке, который «не пропускал ни одной юбки », но при нем любая женщина чувствовала себя красавицей. Жена добавляла, что о нем ходило много слухов, и она ему иногда говорила: «Ну, раз есть другая, уходи!» Он отвечал, что все это чепуха и любит он ее одну. «Да, несмотря на романы на стороне, — соглашались актрисы, — он уходил домой к одной-единственной и только ей уносил все цветы». Кажется, что таким мужчинам женщины прощают все... Именно таким был и Георгий Тимофеевич.

...Пословица гласит: «Седина в бороду, бес в ребро». «Женские истории» Берегового повторялись, о них говорили все громче... Однако окончательную точку в «женском вопросе» поставила одна экзальтированная, кстати, замужняя дама с шикарным бюстом, явно интересовавшая Берегового. Неведомо как она побудила командира на участие в решении своей жилищной проблемы, и когда решение это начало откладываться, стала все более настойчиво требовать от него конкретного результата. Дело дошло до прямого шантажа со сценами обмороков в кабинете и приемной. Вот тут-то слухи дошли до высшего командования, которое, недолго раздумывая, и приняло решение проводить Берегового на пенсию со всеми почестями, тем более что в ВВС вновь начались оргштатные изменения. Сказано — сделано. Командиром стал генерал-лейтенант Владимир Александрович Шаталов, который до этого был помощником главкома ВВС и отлично знал все космические тонкости. Он был руководителем другого, более мягкого стиля, но не менее требователен и более хозяйственен...

Береговой ушел и попытался найти себя в общественно-политической деятельности и зарождавшейся коммерции. Его часто использовали в качестве «свадебного генерала», и многие чиновники решали за спиной свои делишки, не всегда при этом поступая благородно со стареющим дважды героем.

Годы брали свое, а он не мог мириться с теми болячками, которые свойственны возрасту. Ему претила перспектива принимать таблетки, и ко всем проблемам он подходил радикально. Заболело сердце — и он уже ищет врачей, которые бы могли «отремонтировать мотор». Ему казалось, что «ремонт» — это новая жизнь...

Но несмотря ни на что, Георгий Тимофеевич оставался донжуаном. Как-то его супруга, статная, красивая женщина Л. М., бывший учитель истории, напоминающая Людмилу Зыкину, искала своего «Жору-пенсионера» и забеспокоилась. Нигде не обнаружив его следов, она двинулась в гараж, который был красиво обустроен и годился для дружеских встреч. Л. М. подошла к воротам гаража и, услышав, что оттуда доносятся не только мужские голоса, стала настойчиво стучать. Казалось бы, выхода нет, но ветеран принял мудрое решение. Уважительно обращаясь к жене, он сказал примерно следующее: «Л., ведь ты же умная женщина! Не надо шуметь и вызывать милицию, иди домой и я сейчас приду и все тебе объясню».

Инцидент был исчерпан. Жена поступила мудро и в который раз поверила ему, что в гараже был его друг с женщиной, а он лишь предоставил им возможность пообщаться.

Шел 1995 год и страна готовилась к празднованию 50-й годовщины Великой Победы советского народа во Второй мировой войне. Новые руководители Центра при активной поддержке фонда военной контрразведки организовали шикарный праздник, где главным фронтовиком был Георгий Тимофеевич Береговой. Он славно себя чувствовал и достойно веселился, традиционно завершая торжество рюмкой на вытянутой руке. Тогда же он объявил, что в июне-июле ложится на операцию, где ему «подремонтируют» сердце. Это была последняя радостная встреча, далее были траурные. Во время операции оторвался тромбик, и командир «ушел». Его похоронили на Новодевичьем кладбище.

Через несколько лет к нему «пришла» и разлюбезная его Л. М., сердце которой остановилось на Аллее космонавтов Звездного городка...