Пермь, 24 февраля 1922 г., пятница

Пермь, 24 февраля 1922 г., пятница

Из недавнего разговора с профессором Д. В. Алексеевым мне до известной степени стало ясным основание моего, вообще говоря, враждебного отношения к логике. Я что-то начал говорить о концепции Бога по Джемсу (из плюралистической вселенной), где бог множественен и ограничен, и указывал, что, конечно, бог в такой же степени может нарушить законы природы, как по распространенному вопросу он не может создать комнату, в которую сам войти не может. Алексеев ответил, что это есть просто ограниченность нашего понимания и что, например, для бога не обязателен принцип исключения третьего. Я толком никогда не знал, что такое представляет из себя этот закон: оказалось очень простая штука: если А не равно Б, а Б равно В, то А не равно В. Мне тотчас пришло в голову, что и в области человеческого понимания человеческий интеллект уже перерос этот принцип: именно в категориях одинаковой мощности совокупностей (здесь понятие мощности есть обобщенное понятие величины, к которому уже закон исключенного третьего неприменим). Это меня навело на мысль, что подобно тому, как может существовать несколько метафизик, существует несколько метагеометрий и может существовать несколько логик, из которых все за исключением общепринятой могут называться металогиками. Подобно тому, как с геометрии, отбрасывая определенные аксиомы, строятся различные геометрии, так и в логике мы можем, отбрасывая некоторые основные законы мышления, строить металогические системы. И как вопрос о реальности определенных геометрических построений есть вопрос от этого совершенно независимый, так и тут. Весьма возможно, что неприязнь, с которой встречается, например, учение Бергсона со стороны представителей современной логики (например, Сынопалов), есть именно следствие того, что для придания законченности этому учению требуется построение своей логики, как, видимо, в настоящее время в физике склоняются к тому, что геометрия Риманна более реальна, чем евклидова, так, может быть, и одна из возможных логик окажется более реальной для изучения действительности, чем существующая в настоящее время.

Об удаче и случае

Интересно бы рассмотреть случаи удач при крупных культурных достижениях (например, Кювье с предсказанием на основе чисто эмпирических корреляций, Леверье с использованием закона Тициуса-Боде для предсказания Нептуна), нет ли здесь чего-нибудь аналогичного с тем неизбежным попаданием каких-то случайных явлений, о которых говорит Шопенгауэр (например, относительно блаженного Августина), нет ли и здесь какого-то подчинения высшей индивидуальности. Вообще, можно ли говорить о случайности, например, относительно появления тождественных кривых в различных рядах (например, кардиода в ряду конхоид круга и эпициклоид), не обнимает ли наше понятие случайности какого-то гетерогенного комплекса.