Симферополь, 6 мая 1919 года, 20 ч. 45 м. — 21.15, 30 минут
Симферополь, 6 мая 1919 года, 20 ч. 45 м. — 21.15, 30 минут
К университетскому вопросу
Сегодня случайно прочел в одной биографии Гельмгольца, что его статья «Юбер ди Ерхальтунг дер Крафт» не была принята к напечатанию в «Анналах Богендорфа». Мне кажется, что при разработке объяснительной записки к проекту университетского устава следовало бы использовать этот постоянный остракизм выдающихся работ. В тетради 12 и в других местах уже найдется, вероятно, не мало примеров подобных явлений и наряду с ними следует поставить такие, где выдающиеся работы были напечатаны только потому, что были помещены авторами в небольших журналах, не претендующих на особую щепетильность. Сюда, например, относятся работы Менделя. Вспоминаю еще из доклада Тихомандрицкого, что одна из крупнейших работ Абеля не была напечатана в течение 15 лет после присылки, много лет после смерти автора. Сюда же относится история с педогенезом (Вагнер-Зибольд).
Практически следовало бы поступить так: составить список наиболее выдающихся работ, хотя бы XIX столетия (или наиболее выдающихся ученых) и против них поставить указания о тех злоключениях, которым подвергались данные статьи или ученые. Список, наверное, получился бы очень поучительный и показал бы весьма наглядно, что развитие науки шло не благодаря господствующей академической системе, а вопреки этой системе. Такое исследование имело бы тот смысл, что показало бы, что нет основания придерживаться западноевропейских схем, как чего-то единственно способного поддерживать научный прогресс, а что, очевидно, научный прогресс развивается совершенно независимо от этого. Вообще указание на испытанность системы высших учебных заведений (автономия и проч.), по-моему, настолько нелогично, как если бы кто стал критиковать принципы постройки аэропланов, исходя из того, что единственным испытанным в природе летательным аппаратом являются крылья птиц. Система западноевропейских университетов, как и крылья птиц (или английская конституция) является историческим продуктом и невозможно даже стараться перенести их на чуждую почву. Построение высшей школы в России должно быть совершенно независимым от западноевропейских образцов. Поэтому и принцип автономии, отдающий решение научных вопросов в руки посредственного большинства, должен быть по возможности заменен таким порядком, при котором удельно тяжелое мнение могло бы возобладать перед множеством мнений, основанных на косности и невежестве. Как этого достичь большой вопрос; весьма возможно, что значительно улучшило бы дело печатное обсуждение кандидатур на каждую кафедру в особом органе; очевидно, что должен быть установлен не только положительный, но и отрицательный ценз (например, прекращение научной деятельности, недопустимость замещения близких по характеру кафедр в одном университете близкими родственниками, наличность позорящих в научном отношении фактов и т. д.). Очевидно, что такое обсуждение должно отнять немало времени, вряд ли меньше года, и на это время кафедра может быть замещена только временным преподавателем. Такому же обсуждению должна подлежать и кафедра по отбытии срока избрания профессора.