ПРОДОЛЖЕНИЕ «РОЖДАЮСЬ»
ПРОДОЛЖЕНИЕ «РОЖДАЮСЬ»
(из III чешской черной черновой)
…В тот день были поставлены на ноги все Мокропсы и Вшеноры. Я и не знала,
что у меня столько друзей. Радость, когда узнали, что сын была всеобщей. Поздравления длились дней десять.
IV Союз[114] предложил С. назвать сына Иван, Лутохин[115] д. с. п. предлагает Далмат, я хотела Борис, вышел — Георгий.
Борисом он был 9 месяцев во мне и 10 дней на свете. Но — уступила. Уступила из смутного и неуклонно-растущего во мне чувства некоей несправедливости, неполности, нецельности поступка. Борисом (в честь Б. П.) он был бы только мой, этим именем я бы его отмежевала от всех. Радость С. меня растрогала и победила: раз радость — то уж полная радость, и дар — полный дар.
2) Назовя мальчика Борисом, я бы этим самым ввела Б. П. в семью, сделала бы его чем-то общим, приручила бы его — утеряла бы Б. П. для себя. Тонкое, но резко-ощутимое чувство.
3) Имя Борис не сделает его ни поэтом (достаточно <пропуск одного слова>!) ни Пастернаком.
4) Хороша звуковая часть: Георгий Сергеевич Эфрон — вроде раската грома.
5) Св. Георгий — покровитель Москвы и белых войск. Ему я своего будущего сына тогда, в Москве, посвятила. Имянины мальчика будут 23-го апреля, в Егорьев день — когда скот выпускают и змеи просыпаются — в Георгиев день — праздник Георгиевских кавалеров. Георгий — символ Добровольчества. (Одна чекистка — в 1922 г. — мне (была перехвачена та почта) — «Почему они все — Жоржики?» — «Не Жоржики — а Георгии!»)
6) и главный (все главные!) довод: — Назвав его Борисом я бы этим отреклась от всего будущего с Б. П. — Простилась бы. — Так, за мной остается право.
7) легче уступить, чем настоять.
* * *
Девиз своему сыну я дарю:
* * *
Ne daigne![116]
* * *
Неожиданно осенило за несколько дней до его рождения, применительно к себе, без мысли о нем. (М. б. он во мне — мыслил?) Девиз, мною найденный и которым счастлива и горда больше, чем всеми стихами вместе.
Ne daigne — чего? Да ничего, что — снижает: что бы оно ни было. Не снисхожу до снижения (страха, выгоды, личной боли, житейских соображений — и сбережений).
Такой девиз поможет и в смертный час.
* * *
Внешность — аккуратная светлая голова, белые ресницы и брови, прямой крупный нос, чуть раскосые, с длинным разрезом средней величины стально-синие глаза, рот с сильно-выступающей припух<лой?> верхней губой, острый подбородок. Руки с чудесными глубокими линиями жизни, ума и сердца. Глубока и сильна линия дарования (на левой руке — от четвертого пальца вниз).
Общее выражение: добродушное, милое. Ни секунды не был красен. Все говорят: красавец. (М. Н. Лебедева [117]: — «Таким маленьким красивыми быть не полагается».) Красивым не назову, но — мой: сердце лежит!
Через лоб — огромный и совершенно-законченный — ярко-голубая жила: Zornesader.[118]
* * *
Уменьшительные: Егорушка и чешское Иржик (был у чехов такой король) — на память о Чехии.
* * *
Приданое великолепное: ни одной вещи купленной: сплошь подношения! Меньше всего пеленок, больше всего кофточек: не шутя — штук 50! Этим обилием — устрашена.
Есть раздвижная американская коляска — для когда постарше — купленная за 50 крон у каких-то русских.
В<оля> Р<оссии> подносит ему настоящую, с верхом. — Письмо приведу. — Пока спит в андреевской бельевой корзине. Есть ванна (одолженная). Есть — всё. Ни один мой ребенок так не был встречен. Дай Бог РОСТУ и ВЕКУ!
* * *
В вечер дня его рождения актер Брэй[119] (редкий и страстный знаток стихов и такой же поклонник Пастернака) читал в Чешско-Русской Едноте мои стихи, в частности «Посмертный марш» и «Новогоднюю».
* * *
Третий день как встала. Чую, что скоро будут стихи.
* * *
(Помню как ни за что не хотела выходить на волю. «Да Вы — выйдите, погода чудная» — и т. д. Как под теми или иными, вовсе не моими — предлогами: слабость, усталость, не знаю чего — оттягивала. Мне казалось просто немыслимым — перешагнуть порог. И диким, что никто этого не понимает. Точно так просто — взять и выйти.
Нежелание выходить из <пропуск одного слова> круга чрева.)
* * *
— Счастливый мальчик! Весной родился! (докторша Романченко, как я чувствовавшая 1-ое февраля — весною. А какая тогда бушевала метель!)
* * *
Третий день как встала. Чую, что скоро будут стихи.
* * *
С спокойствием кормящей
* * *
Лирическое млеко
* * *
(Состав: ревность, гордость, обида, пр. Всякими ядами.)
* * *
— не молоко:
Чистейшее вдохновение!
* * *
Мысль: (NB! Я всё, что не стихи, тогда называла мыслью. А м. б. так и есть — у меня?)
Никогда я так не чувствовала отдельности души от тела, как этот год. Душа моя живет не во мне, а вне. Она меня зовет. ( — Wo bleibst Du denn? [120]) Совсем не удивилась бы, встретив ее на улице. — «Ты похожа на мою душу».
А что такое тело (я)? Тело — опустелый дом души, сознание отсутствия ее, тело: тоска по душе.
(NB! a чем тоскуешь?)
* * *
Душа — охотник, охотится на вершинах, за ней не угонишься. Моя тяга в горы (физическая!) только желание <пропуск одного слова>. День встречи с моей душой был бы, думаю, день моей смерти: непереносность счастья.
* * *
Живу как сомнамбула: ем, пью, перекладываю, кормлю. И вечная посуда. И соринки, которые подбираю. Нужно это моей душе? Нет. Точно меня кто впряг — и везу. И совсем не хочу прислуги. Всякая относительность отношения — и существования — для меня — оскорбление. Tant pis — tant mieux.[121] И обратно. Это не лечится из кап?льниц. Сама жизнь — болезнь. Всякая.
А может быть, если бы я как В<олкон>ский брала билет на пароход в Тунис, я говорила бы иначе.
* * *
У меня по отношению к себе (душе и телу) — садизм. (NB! ненавижу медицинские термины. Всё нужно иносказывать.) Желание загнать насмерть. «Надорвалась, кляча!» (К. И.)
* * *
Живу, везу. Но глаза весь день полны слез и что-то внутри так натянуто, как ни одна струна ни под одним смычком. Так только жилы натягиваются — на дыбу.
* * *
18-го февраля 1925 г.
А стихов нет. (Как Аля в детстве: «Стихи устали». Конечно устали — биться и разбиваться в дребезги — о посуду, qui, elle, reste intacte.[122] Я глиняную миску больше берегу!) Вспоминаю Жан-Кристофа и ту музыкальную лавину вместе с Foehn’oм.[123]
Большая головная усталость — д. б. от бессонных ночей. Для других я еще — Кастальский ток, для себя —
Бывало — и проходило (приходили). И, конечно, — пройдет (придут). Но сейчас без них тяжело, просто — доказательство несуществования.
* * *
(NB! Всё это накануне Крысолова. Если б знать! 1933 г.)
* * *
У погоды и времени года
Память собственная, за нас
Помнящая...
* * *
Нет забывчивей моей | крови...
нашей |
* * *
Я не помню, но что-то помнит...
* * *
Та весна окликает эту
(Иль сия окликает ту?)
* * *
Невозвратна как время
Но возвратна как вы, времена
Года...
* * *
Равнодушна как вечность,
И пристрастна как первые дни
Вёсен...[124]
* * *
Спроси у волны морской:
Кто именно?
Беспамятность! — лишь с мужской
Сравнимая...
* * *
Из письма:
Лилит: пра-первая, нечислящаяся. Ревность к звуку. Дробление суток. Все мужчины (если они не герои, не поэты, не духи и не друзья)...
От безмыслия — к бессмыслию (поэтический путь Б<альмон>та). Трагедия вселюбия? Комедия вселюбия. Дон-Жуан смешон. Петух на птичьем дворе. Дон-Жуан — функция.
* * *
Аля: — Он мужчина и потому неправ.
* * *
Aus meinen kleinen Leiden
Mache ich grosse Lieder... [125]
* * *
Стихи:
«Променявши на стремя» — д. б. начало марта.
* * *
Запись: — У меня ничего не было за душой, кроме больших слов. Они и были мною.
* * *
Великие слова!
Они и были мною.
* * *
О Крысолове (Hammeln).
* * *
Дочка, дочка бургомистрова!
(NB! Первая строка Крысолова.)
* * *
И ивы нежные мои,
Лениво зазеленивающие.
* * *
мечта о крыселове
(Небольшая поэма)
Посвящается моей Германии.
(Начато 1-го марта 1925 г. Георгию — месяц.)
быстрые...
Дочка, дочка бургомистрова!
* * *
Краткая фабула (по легенде).
Город (Гаммельн) погибает от крыс. Бургомистр назначает награду: тому кто город Гаммельн от крыс избавит — руку своей дочери (красотки). Явление зеленого охотника (J?ger’a). Ратуша. Предложение. Подтверждение. Крыселов играет на дудке и уводит (неизвестно куда) всех крыс. На след<ующее> утро — в ратушу. Отказ бургомистра отдать ему свою дочь. (Предшествует целый ряд предложений (замен) к<отор>ые Крыселов отвергает.)
Угроза Крыселова. Третий день. Утро (или полдень?). Звуки волшебной дудки. (Что встает? Дать постепенность.) Дети — мальчики и девочки. Если будни — с школьными ранцами, если воскресенье — с игрушками и молитвенниками. Мимо ратуши. Из ворот — дочка бургомистра с молитвенником. Врастающий в землю бургомистр. (Лучше — бегущий вслед!)
Два варианта: или описание озера: постепенность захождения, погружения. Вода смыкается над головой. Центр — бургомистрова дочка.
Либо — по слухам — завел их всех в гору. (Горное озеро, внутри горы.)
* * *
Толкование:
Охотник — Дьявол — Соблазнитель — Поэзия.
Бургомистр — быт.
Дочка бургомистра — Душа.
Крысы — земные заботы, от которых Охотник освобождает город. (?)
Быт не держит слова Dichtung,[126] Dichtung — мстит. Озеро — вроде Китеж-озера, на дне — Вечный Град, где дочка бургомистра будет вечно жить с Охотником.
Тот свет.
(Входят в опрокинутый город.)
* * *
Шляпа с огненным пером (от какой птицы?).
* * *
Главы:
1. Крысиная напасть.
2. Охотник.
3. Увод крыс.
4. Бургомистр.
5. Увод детей.
6. Озеро.
* * *
Две музыки: первая — для крыс: крупами, сахаром, сальными огарками — врывается Индия: тропики. Тропическая крыса зовет.
Другая: каждый ребенок слышит в ней свое: мальчики — барабан, сражение (конские гривы, хвосты, литавры, раны...), девочки (и т. д.), некоторые идут — сонные, другие — за подарками, иные слышат звон медных кастрюль и видят гигантские игрушечные кухни: плиты, сковороды и т. д.
Дочка бургомистра: пение ангелов? (дать демонов). Просто — рай?
NB! Эпизод: бургомистр, видя напасть, затыкает ей уши воском (венчальные свечи под колпаком).
Проходит сквозь воск.
(«Музыка прошла сквозь воск!»)
* * *
Хорошенько дать крысиную толкучку, грызню, возню, «крысы ноги отъели»...
* * *
NB! Лирические отступления.
* * *
Тих и скромен город Гаммельн...
(Здесь начинается черновик Крысолова)
* * *
Мысль: Единственная женщина, которой я завидую — Богородица: не за то, что такого родила: за то, что так зачала.
* * *
Старый Немирович-Данченко, при встрече:
— Ну, как Ваш Дофин?
* * *
Строки:
Ваше небо — бэль-этаж
* * *
Не иконами — талисманами
* * *
Остров, где заключаются браки
По соответствию голосов
(Борис, Борис)
* * *
D-r Franti?ek Kubka. Vratislavova ul<ice> ?<?slo> 4 ?i?kov.
* * *
Попытка письма к Розенталю[127] (по совету O. E. Черновой)
Многоуважаемый Леонид Михайлович,
Я ничего не знаю о Вас, кроме Вашего имени и Вашей доброты. Вы же обо мне еще меньше: только имя.
Если бы я по крайней мере знала, что Вы любите стихи — моя просьба о помощи была бы более оправдана: так трудна жизнь, что не могу писать, помогите. Но если Вы стихов — не любите?
Тем не менее, вот моя просьба: нуждаюсь более чем кто-либо, двое детей (11 л. и 6 недель), писать в настоящих условиях совершенно не могу, не писать — не жить.
Если можно, назначьте мне ежемесячную ссуду, ссуду — если когда-нибудь вернется в России прежнее, и субсидию — если не вернется.
(Про себя: знаю, что не вернется!)
Деньги эти мне нужны не на комфорт, а на собственную душу: возможность писать, то есть — быть.
Могла бы ограничиться официальны прошением, но Вы не государство, а человек <фраза не окончена>
* * *
Руки — чтоб гривну взымать с гроша...
(Очевидно, ассоциация с Розенталем — кстати, ловцом жемчуга (NB! чужими руками) и, кстати, естественно мне никогда ничего не ответившим.)
* * *
10-го марта 1925 г.
Если бы мне сейчас пришлось умереть, я бы дико жалела мальчика, которого люблю какою-то тоскливою, умиленною, благодарною любовью. Алю бы я жалела за другое и по-другому. Больше всего бы жалела детей, значит — в человеческом — больше всего — мать.
Аля бы меня никогда не забыла, мальчик бы меня никогда не вспомнил.
О его имени: мое имя было Борис, был бы Борис — с первого дня был бы Борисом: Борюшкой, Барсиком. Георгий — Сережино имя, мой дар С. и мой удар — себе, потому, д. б. не зовется.
Когда начну?
Буду любить его — каким бы он ни был: не за красоту, не за дарование, не за сходство, — за то, что он есть. М. б. это самая большая любовь моей жизни? Может быть — СЧАСТЛИВАЯ любовь? (Такой не знаю. Любовь для меня — беда.)
И чуть с языка не сорвалось: — Борюшка! — нет, в этом я честна, ну пусть — Георгий. Барашек мой.
— Господи! — (думаю о смерти) не узнать каким ты будешь, не увидеть тебя. Я на тебя за все эти пять недель ни разу не рассердилась (нужно знать меня, мою физическую любовь к свободе и повышенную слуховую чувствительность!). Самое мое острое и частое чувство к тебе — благодарность.
* * *
(Продолжение Крыселова: гимн пуговице.)
* * *
Волосы вверх, как у музыкантов,
Гениев, прощалыг...
* * *
И была доброта в той руке...
(NB! — чьей? 1933 г.)
* * *
Запись:
Сыну своему я пожелаю быть, как я, произведением природы, а не искусства.
* * *
Демон
Шуман
* * *
(Об утрачиваемости первоначального смысла больших имен. Шуман — (Schumann) — башмачник, а звучит как шум потоков — как оно и есть. Особенно для русских.
Кто же сейчас думает, что Пушкин — от пушки, Некрасов — от некрасивости, Фет — от fett [128], <фраза не окончена>
* * *
Мысль:
Влияние далекого современника уже не влияние, а сродство. Для того, чтобы, напр., Генрих Гейне (1830 г.) повлиял на меня (1930 г.) нужно, чтобы он заглушил во мне всех моих современников, он — из могилы — весь гром современности. Следовательно, уже мой слуховой выбор, предпочтение, сродство. Не подчинение, а предпочтение. Подражатель не выбирает.
* * *
50 гр. воды, 50 гр. молока, неполную чайную ложку манной крупы, варить 5 мин.
Два раза в день по две ложки.
(Здесь начинается манный прикорм Георгия. Шесть недель. Переносит отлично.)
* * *
Мысли и строки
(Борису)
Мы встретимся как покойники
* * *
Не иметь уже права дарить (брак), не иметь уже права терять (нищета). В обоих случаях ничто не твое, в первом — ни улыбки, во втором — ни копейки.
* * *
А главное (нищета) масса лишнего хламу, который не имеешь права выбросить.
* * *
Удивляюсь любящим землю как лучшее мыслимое, ничего кроме нее не желающим. «Не желаем, потому что не знаем». А я желаю, потому что знаю. Мое желание и есть знание. Если не нравится эта — значит, есть другая. Не было бы другой — нравилась бы эта. (Заложенность другой — внутри.)
И еще: у меня к земле в лучших ее случаях неизменное: се n’est que ?a? [129] (Лучший ее случай — <пропуск одного слова>.) В лучших ее, потому что музыка, небо — иногда любовь — не ее (случаи), иной земли — законы.
* * *
(NB! А материнство? А природа? — Додумать. — 1933 г.)
* * *
«Вот моя деревня,
Вот мой дом родной» —[130]
что касается меня — я всегда предпочту родной «деревне» — чужой «город», своему маленькому — чужое большое. (А разве есть свое маленькое и, главное, разве есть чужое большое?)
* * *
Что же касается деревни и города — Дольние Мокропсы поныне предпочитаю Парижу. Там были гуси — и ручьи — и вдоль ручьев дороги — и красная глина из которой Адам, красная глина как на Кубани, где я никогда не была — и тот мой можжевеловый кипарис (Борис <фраза не окончена>
Таруса — Langackern — Коктебель — Мокропсы (Вшеноры) — вот места моей души. По ним — соберете.
В Париже (живу восемь лет) и тени моей не останется. Разве что на Villette (канал, первый Париж...). 1933 г.
* * *
Сравнение: курит как цыганка.
* * *
Запись:
— «Чего только ни сделаешь, чтобы они не плакали!»
Это у женщин распространяется и на мужчин.
* * *
(Первая глава Крыселова закончена 29-го марта 1925 г. — Писала ровно месяц.)
* * *
Попытка 1-ой главы н?чисто
крыселов
* * *
— Теперь о Крыселове. Так и напечатали в Воле России — Крыселов. Редактора друг другу: — Но почему Крыселов? Разве Крыселов? Наверное ошибка, описка... Но нет: — везде. М. б. М. И. так больше нравится? И только один Сталинский, безапелляционно: «Раз у М. И. Крыселов — значит Крыселов и есть. М. И. не может ошибиться. Значит мы все ошибаемся».
Так и оставили. Так и стояло в (кажется мартовском) № Воли России: КРЫСЕЛОВ.
Потом — началось. Главный редактор — лютый старичок Лазарев [131]: — «Товарищи, мы опозорились». И все знакомые: — В чем дело?
Дошло до словаря (с него бы нужно было начать!). КрысОлов. Я: — Ошибка. Смотрим в другом: КрысОлов. Во всех словарях Праги, Вшенор и Мокропсов (Дольних и Горних) — КРЫСОЛОВ.
— Но, господа, в чем же дело?
— Не знаем. — Вам знать.
— Но я была уверена... голову на отсечение... я и сейчас так слышу... м. б. потому что крысы — гнусность, а так: селов — еще гнуснее? А м. б. от: мышеловка? — и т. д.
Следующая глава уже была: КРЫСОЛОВ. Но позорище мое д. с. п. в №-ном количестве экз<емпляров> — по белу свету — да, и в России! — Воля России № III март.
МАРИНА ЦВЕТАЕВА — КРЫСЕЛОВ
И эсеры — до сих пор не забыли! И сейчас, восемь лет спустя:
— А помните, М. И., как Вы нас тогда всех подвели с КрысЕловом? Мы все были уверены, только один Евсей Александрович:
— Раз М. И. — так и есть.
* * *
(Первая глава крыселова «Город гаммельн» закончена 19-го марта 1925 г. 1 — 19 марта 1925 г.)
* * *
Записи: (20-го — 22-го марта 1925 г.)
Ценность книги я измеряю срочностью необходимости выписки. Если нечего выписать, или — есть что, но время терпит, она мне не нужна.
Чтобы необходимость жгла руку, а карандаш — бумагу.
* * *
Теперь у меня есть всё: дом — любовь — Мечта — воспоминание.
* * *
— «Eh bien! abuse. Va, dans ce monde, il faut ?tre un peu trop bon Dour l’?tre assez».[132]
(Гениальное слово Marivaux)
— Комедийный писатель, а какая грусть! Почти — Христос.
— Нечего сказать — «marivaudage»![133]
* * *
Б. П., когда мы встретимся? Встретимся ли? Дай мне руку на весь тот свет, здесь мои обе — заняты!
* * *
Б. П., Вы посвящаете свои вещи чужим — Кузмину [134] и другим, наверное. А мне, Б<орис>, ни строки. Впрочем, это моя судьба: я всегда получала меньше чем давала: от Блока — ни строки, от Ахматовой — телефонный звонок, который не дошел и стороннюю весть, что всегда носит мои стихи [135] при себе, в сумочке, — от Мандельштама — несколько холодных великолепий о Москве [136] (мной же исправленных, досозданных!), от Чурилина — просто плохие стихи (только одну строку хорошую: Ты женщина, дитя, и мать, и Дева-Царь), от С. Я. Парнок — много и хорошие [137], но она сама — не-поэт, а от Вас, Б. П. — ничего [138].
Но душу Вашу я взяла, и Вы это знаете.
* * *
(От Маяковского, в ответ на то, в Ремесле [139] (читанное ему еще в Москве) и приветствие в № I Евразии — за которое меня тогда погнали из Последних Новостей — тоже ничего. — «А, знаете Цветаева меня приветст<вовала?> в этих строках. Я сразу не понял. Значит — одобряет? Передайте ей, что я непременно, непременно ей напишу».
Но, занятый племянницей Яковлева — танцовщицей, кажется... [140] Во всяком случае, скача вслед за ней через кобылу, набил себе шишку...
Бедный М<аяковский>. Кто о нем так горюет как я?)
* * *
Единственный с лихвой мне вернувший
Князь Сергей Михайлович Волконский, посвятивший мне целую книгу, открыто и <пропуск одного словах «Милая Марина...»
Единственный, из моих современников, человек моего поколения. (Родился 4-го марта 1858 г., т. е. за 35 лет до меня, мог бы быть почти моим дедом!)
* * *
И Кузмин никогда не ответил на стихи. И Sigrid Undset [141] — на письмо (о ней же). И Comtesse de Noailles [142] (о ней же — и как!). Всех не перечесть!
Повторяющаяся случайность есть судьба. (1933 г.)
* * *
Lieblingskind hat viele Namen [143]. Кстати, Георгий у меня — Барсик: хвостик Бориса, тайный.
(А оказался — Мур!)
* * *
Строки:
«Хорошо поедете,
Холодком поедете...»
(Тот свет)
* * *
Дай мне руку на весь тот свет —
Здесь мои обе — заняты.
(Из письма)
* * *
Дописать:
Как билась в своем плену
От скрученности и скрюченности...
И к имени моему
Марина — прибавьте: мученица.
* * *
Сижу — и
Сижу — и слушаю,
Как расстояние растет
* * *
И католическая душа у меня есть (к любимым!) и протестантская (в обращении с детьми), — и тридцать три еретических, а вместо православной — пусто. Rien [144].
* * *
Тарусская, хлыстовская...
(душа)
* * *
Написать Б. П. «Расстояние»
Нас расставили, рассадили...
* * *
Аля:
Я (о себе и критике, невозможности им охватить меня целиком, ибо предела — нет):
— Словом, нужно ждать, чтобы человек помер...
Аля: — Пойман!
* * *
Выгребая золу:
— Правда, печка живая! Как живое существо, которое нужно освобождать от сгоревших радостей.
* * *
Макса [145], Макса забыла, с его посвящением — мне — лучшего сонета (Бонапарт) [146] в ответ на что? — на мою постоянную любовь к другим — при нем, постоянную занятость другими, а не им, заваленность всеми — на его глазах. Макса, которому я даже никогда ничего не подарила (нужно знать меня! Без подарка в дом не вхожу!) — а он мне — сколько моих любимых книг! — Макса, которому я ничего не дала, кроме радости, что я есть.
Единственного человека, которому я ничего не дала, а он мне — всё.
Показательно, что — «забыла». Последняя (по счету и качеству) неблагодарность. (1933 г.)
<Вдоль левого поля:> И главное — писав о нем в течение 6-ти мес.! Макс один мне дал и передал за всех.
* * *
Дальнейший план Крыселова.
1. Город Гаммельн (Введение)
2. Сны
3. Город Гаммельн бьет тревогу
(Базар. Хозяйки. Герольд.)
4. Увод крыс (Да — да, нет — нет)
5. Честность честных (В ратуше)
6. Дочка Бургомистра
7. Озеро
* * *
II. Сны
Город Гаммельн спит. Муж видит во сне жену, жена мужа, сын — страницу чистописания, дочь — заштопанный отцовский чулок, служанка — добрых хозяев (или печной горшок). (Что может видеть добродетель во сне? Собственные добродетели.) И — нашествие крыс.
* * *
Рас — стояние: версты, мили.
* * *
Рас — стояние: врозь-стояние
* * *
Ах, рублем разменяли —
Мостом —— развели
Разводным...
* * *
Ах, мостом (с тобой) развели
Разводным...
* * *
Нас рублем разменяли царским,
Ах, мостом, с тобой, развели
Разводным...
* * *
(разменяли:)
Нас рублем, с тобой, неразменным! |
Рублем сказочным неразменным |
Ах, рублем, с тобой, разменяли |
Ах, мостом, с тобой, развели
Разводным...
* * *
«Расстояние: версты, мили...» — 24-го марта 1925 г.
Любопытна судьба этих стихов: от меня — к Борису, о Борисе и мне. Часто, и даже годы спустя, мне приходилось слышать: «Самые замечательные во всей книге», узнавать, что эти стихи — чьи-то любимые: гвоздь в доску и перст в рану. Оказывается, они большинством были поняты, как о нас (здесь) и тех (там), о нас и России, о нас вне России, без России
(По просторам земных широт
Рассовали нас как сирот...)
И теперь, перечитывая: всё, каждая строчка совпадает, особенно:
Разбили нас — как колоду карт!
Строка, за выразительностью, тогда мною оставленная, но с огорчительным сознанием несоответствия образа: двух нельзя разбить как колоду, колода — множество, даже зрительно: карты летят!
Даже мое, самое личное, единоличное:
Который уж, ну — который март?
(Месяц того потока стихов к Борису) март — почти что пароль нашего с Б<орисом> заговора — даже этот март оказался общим, всеобщим («Которую весну здесь сидим и сколько еще??»)
Редкий, редчайший случай расширения читателем писательского образа, обобщения, даже увечнения частности.
Ни о какой эмиграции и России, пиша, не думала. Ни секунды. Думала о себе и о Борисе. — И вот —
Запись:
Милые! А может быть я так много занимаюсь собой потому что никто из вас мною не занялся достаточно?
* * *
Записи (24-го марта)
Брови — в угрозу
— Слово, точно слетевшее с змеиных уст Вольтера. Общее в разрезе губ: щель, а сквозь щель — свист.
(Гейне?)
* * *
Мальчиков нужно баловать, — им может быть на войну придется.
* * *
Аул — аул!..
* * *
Тайное, как рот
* * *
Княже! Друже!
* * *
— Но лица моего не забудь!
— Я его никогда не знал.
* * *
Русской ржи от меня поклон — 26-го марта
(Последний стих «После России»)
* * *
Краской ли? кожей ли?
Запахи ожили!
Тайная исповедь:
Запахи рыскают
* * *
Ищут щелей...
* * *
Оперение, оветвление деревьев...
(не стих)
* * *
Откровенное как черновик
* * *
Черновика откровеннее
* * *
Сокровенней рта
* * *
Аля (о Георгии) — Теперь я ему молочная сестра! (допивает остатки «ишки»)
* * *
Если кто-нибудь черезмерно восхваляет Вам свою ненаписанную вещь — не возмущайтесь: это замысел. Каждая мать вправе надеяться, что родит — гения. Жалка и отталкивающа только переоценка данного. Материнская (вернее отцовская) слепость на сбывшееся (несбывшееся). Но ребенок растет и может вырасти. Рукопись же <пропуск одного слова > — раз навсегда.
* * *
Замысел автору предстает всегда как исполненный Гёте. Автор еще не успел столкнуться со своей несостоятельностью. Первая строка докажет — несостоятельность каждого замысла в нетех руках.
* * *
В моем лице Вы столкнулись с Романтизмом всерьез: непродажным, т. е. платным.
Ибо: что не продаешь — за то платишь (платишься!). Всю жизнь плач? (плачусь!).
* * *
Не дитя укачиваю...
Думу — убаюкиваю
* * *
Не дитя укачиваю —
— утихомириваю...
* * *
Занавешенная шалью —
Как печалью
* * *
«Пока не требует поэта
К священной жертве...» [147]
— А меня — всегда тербует! И я всегда погружена! (в заботы мелочного света). И не малодушно (гениальное слово!), а — великодушно: п. ч. мне ничего не нужно (из сует).
* * *
Шахматная партия страстей...
(Строка во сне)
* * *
...Отдай я Вас на людской суд — Вас бы люди разорвали. А я, как видите, Вас даже иногда во сне вижу...
* * *
Если Вы щадите себя (свою душу) Вы — презренны. Если мою — Вы просто меня не поняли.
* * *
Пес видит — будку
Цыган — судьбу
(Гаммельн: Сны)
* * *
— — — всей колоды
Карта — пр?игрышн?йшая!
* * *
Аля: 3-го апреля 1925 г.
— М.! Две вещи разные и равн?-ужасные: икона — зеркало.
* * *
(Я:) Икона — око. Если не око — картина.
* * *
Каждый день — в новой шали,
Каждый день — в новой лжи... |
— в старой лжи |
(Очевидно вяжу ту голубую шаль, к<отор>ую потом из-за единственной ошибки, никому не заметной, не вынеся сознания несовершенства подарила Кате Рейтлингер. 1933 г.)
* * *
(Всё это, то-то и то-то)
...Позади, как детские прозвища...
* * *
Паровоз похож на Петра. Царь-рабочий. Паровоз — бунт в шорах, взрыв в латах. Движется и движет, п. ч. взрывается.
Паровоз ожидаем: сигналы, флажки. Ограничен и предначертан: рельсы. Позади — порядок. Паровоз — законен, автомобиль — весь — произволен. Под поезд — бросаются. Автомобиль — переезжает. (Слепой дурак.)
* * *
Европа собирает остатки древности, как стареющая женщина остатки красоты. В обоих случаях — музей. (Если не морг.)
* * *
Пыль, пригвожденная дождем
(прогвожденная?)
* * *
— Tu l’as voulu, Georges Dandin! [148]
— И странных же вещей я «хотела»!
* * *
Записи:
Недоступный как горизонт.
* * *
(недоступить!)
* * *
70-летняя старуха, крадущая для 14-летней внучки — пудру. (Быль.) Какая сила женского сочувствия!
* * *
А особенное — в подвалах:
Неособенен — особняк!
* * *
Запись:
В Вербное воскресение (чешская Пасха) 12-го апреля Мурзик весил 5 кило 5 гр. (На наши деньги 121/2 ф<унтов> с хвостиком. 21/2 мес. Ест «ишку».)
* * *
...Швейцар с булавою,
А я с головою:
Сквозь стену пройду!
* * *
Запись (16-го апреля, Страстной Четверг) У меня с каждым евреем — тайный договор, заключаемый первым взглядом.
* * *
Ограниченным может быть только бездушный. Душа — безгранична, и акт (факт) ее — снятие всех границ. (А умственных? Додумать. 1933 г.)
* * *
Строка:
Я дарю тебе,
Сына, на меня похожего
* * *
Я дарю тебе Урал |
Кавказ |
Сибирь |
Сына, на тебя похожего
* * *
(лучше всего Урал, п. ч. мужское и явно-русское)
* * *
(Чистовик II главы Крысолова «Сны» — 22-го апреля 1925 г.)
* * *
Строки, случайно выпавшие при переписке:
(Бюргеры, ей — бюргерши...)
Той — пропавший без вести,
Этой — Цезарь рядышком...
Женщине ж порядочной —
Ничего не грезится
* * *
Запись:
Есть элегическое материнство, лирическое. Черновик — под ключ! И есть чревное, черновое: пеленками в нос.
* * *
(Проще: вежливое — и невежливое. 1933 г.)
* * *
Пеленки: черновики материнства (младенчества).
* * *
Вполоборота — как смотрят в прошлое
* * *
Выразительнее руки,
Судорогой сжимаемой
* * *
Марки, короны, франки,
Доллары — имена
Многи, одна — чеканка!
Будет одна жена —
Мужу, жене — единый
Муж. Потому-то так
Дружно друг другу спины
Дружный воротит брак
…
…
Жизни моей нен?висть,
Н?нависть: верность из
* * *
Вторая глава Крысолова — Сны — закончена 22-го апреля 1925 г.
* * *
Следующая глава: Базар. NB! Можно покупательниц изобразить в виде кухонной утвари.
* * *
Ратуша — кирка — рынок
(Kinder — K?che — Kirche [149])
* * *
Ратуша — кирка — рынок
(Ну, а по-нашему, значит, так:
Церковь — острог — кабак)
— вдова —
Русь, и — злословить!
Ратуша — Гаммельну — голова,
Гаммельну — кирка — совесть
Рынок же — — живот:
Чем человек живет
* * *
(Строки, не вошедшие. Жаль. 1933 г.)
* * *
...ни в любовь, ни в дружбу —
Верю только в ворожбу.
* * *
Лишь о любви — — совсем:
Всё — переговорили!
* * *
Запись:
Аполлону служат наедине, Вакху же — вкупе. Бог душ и бог толп (стай, свор). Только путем этой установки осмыслила свое отвращение от этого бога. (S’encanailler! [150] 1933 г.)
* * *
У всех по-разному разрывается душа и у всех по-одинаковому нарывает палец. Есть, конечно, еще мой ответ на эту боль, но это уже корректив Психеи: не палец — по-разному, а мы (она) по-разному.
Ограниченность физической боли и радости, ограниченность возможностей их и в них, безвыходность, тупик. (Это меня возвращает к моей очень молодой — 17-го года — записи: Безысходны только вещи физические.)
От сахара заведомо сладко. Можно из-за этого возненавидеть сахар.
(26-го апреля)
* * *
Строка:
Забывается, как кукушка...
* * *
(NB! от лета — к лету. Мы настолько забываем ее, что никогда не ждем — и всегда удивляемся)
* * *
26-го апреля, в воскресение, Мур весил 5 к. 85 гр., т. е. 6 к. без 15-ти — 3 мес. без 4 дней. Почти 15 русск<их> фунтов.
* * *
Строки и записи:
Место — имение: не имею
Места...
* * *
Место — имение: места нету
Мне...
(NB! Хорошо, что остановилась, ибо вместо имени: вместо — имение! 1933 г.)
* * *
«Более, чем красиво! более, чем <пропуск одного слова>!» Более нету. Каждое качество и есть свое более.
* * *
Стихи везде хороши, и стихам везде плохо.
(как мне)
* * *
Место имев в моем сердце,
По мою правую руку...
* * *
(То из чего потом возникло, хотя совсем по-другому, — «Как живется Вам с другою?» [151])
* * *
Какая у меня тоска — в женском обществе! Именно тоска, а не скука. Точно я уже обречена на них — как пятидесятилетняя, без права предпочтения их (женщин) —
* * *
Спрятаться, потеряться — мечта, как себя помню. Раз даже осуществила: 4 г., пассаж, белый медведь, негр над сухим фонтаном. — Как тебя зовут, девочка? —
Для того, чтобы быть собой, мне нужно потеряться (потерять себя). Как во сне. Как (иные) в вине. Быть сонной: с?мой: пущщей собой.
Я, это когда меня нет. Только мой восторг. Alles andere schenk ich ihnen... [152]
* * *
Почему я сажусь на конце стола, оставляя пустоту. Для невидимого, незримого.
* * *
Друг, по горячему следу
Слез...
Препечальная почесть!
— «С Вашим счастливым соседом
Я поменялся бы тотчас!»
Обомлевать, распинаться,
Льстить? (Возвеличен, целован!)
Мой сотрапезник парнасский —
С бедным соседом столовым?
Но не за высшим ль столом ты?..
— Нет! не пойму! надоумьте! —
Для передачи солонки?
Для пополнения рюмки?
Только-то?.. Кравчий имперский —
С кем?
И с усмешкой, как внуку:
— Место имев в моем сердце
По мою правую руку!
* * *
29-го апреля 1925 г.
* * *
(Дура, дура! Разве не легче поухаживать за ужином, чем — любить?? 1933 г.)
* * *
Строки:
(когда кончутся)
Строки и сроки
* * *
В час, когда все пройдут
Строки и сроки
* * *
След
Слез
Свеж
* * *
Непроливающиеся, — такие крупные!
* * *
В них несбывающееся — не ты, несбывшийся!
* * *
Слезы задерживаемой...
* * *
Непроливающиеся, в счет не идущие...
* * *
1-го мая 1925 г. — ПАСТЕРНАК — ВЕЙМАР. Мурке ровно 3 месяца.
* * *
(День когда мы должны были «через два года» с Пастернаком встретиться в Веймаре.)
* * *
Записи:
Призраки вызываются нашей тоской. Иначе они не смеют. (С робостью призрака) Доведите ее (дотоскуйтесь) до отчаяния, и они станут полновластными хозяевами ваших дней и ночей. Если призрак является днем — вы дотосковались до смерти. (Призраку переступить порог зари!)
* * *
(Всё сказанное — обо мне.)
* * *
«Призраки являются когда их не ждут».
(Эпиграф к предыдущему отрывку)
* * *
Не шелестенье бумаги — враг:
Я! — — —
— — как
Призраки входят — без спросу:
Дотосковался!
* * *
Душа не может быть заполнена никем и ничем, ибо она не сосуд, а содержание. (Тело — сосуд.) Ибо она — заполняющее, единственное заполняющее. Это во-первых. Во-вторых же: — ибо она беспредельна.
Душа может быть заполнена только душою, т. е. собой же. Как море — морем, небо — небом.
* * *
Строки (NB! неважные, важна только интонация)
— В день один не вложишь г?да!
— Вложишь! Жизнь в единый час —
Вкладываю
Мур:
3-го мая (3 мес. 3 дня) Мур весил 6 к. 40 гр. чистого весу. (NB! как золото!) Первое слово (нёбное, горловое) совершенно явственно, с характерным франц<узским> r — «heureux» [153].
* * *
10-го мая Мур весил 6 к. 70 гр. чистого весу.
17-го мая — 7 к.
24-го мая — 7 к. 20
31-го мая — 7 к. 50 (4 мес. — 1/2 пуда 1 ф<унт> с хвостом)
* * *
Строка:
Счастье — курчавое
(предвосхищение будущих Муриных кудрей!)
* * *
С ручками, с ножками
— Ушки сторожкие —
* * *
Эх, вишенка | моя
ягодка |
Скороспелочка!
Колясочка моя
Тарахтелочка!
* * *
Каждую народную песню, будь то русская, французская, немецкая, пр. — я неизменно чувствую — моею.