Читайте также
Из дневника («Опять зима… Опять снега…»)
Опять зима… Опять снега
Укрыли землю белой шалью,
Опять душа больна печалью
И ночь томительно-долга.
Трещит пылающий камин
И сидя перед ним уныло,
Я вспоминаю все, что было
И почему теперь один.
Вчера, еще до темноты,
Ты собралась
54. «Опять тоска, опять сомненье…»
Опять тоска, опять сомненье:
Да надо ль было столько слез,
Чтоб над могилой упоенья
Один лишь горький терн возрос.
Чтоб из всего, что так манило
И обещало столько нег,
Один лишь стон погасшей силы
Душе запомнился навек.
13 сентября
Глава тридцать пятая. Опять Бутырки. Опять трибунал
После бани меня повели в новый спецкорпус. Бело-синие стены, синие металлические лестницы, синие «палубные» галереи с железными перилами и синие железные сетки между этажами. В большой каптерке выдали не только матрац и
МАЛЕНЬКАЯ ЗАПИСНАЯ ЧЕРНАЯ
Прага Октябрь-ноябрь 1923 г. (Карандашом в книжку, очень сокращённо и почти совсем стерто) Вернувшись лежала как мертвая на полу. Я перед Вами не виновата (я Вас тогда не знала), я перед любовью виновата, я готова была молиться, у меня была вера
ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ ЧЕРНОВАЯ:
Совесть: око недрем?нное. * * *И душу дробя Вздох тихой страды: Два дня без тебя: Два дня без воды! * * *24-го Окт<ября> 1923 г. * * *Отрывки: Улицы — не виноваты в ужасах Нашей души. * * *Наборщики слепнут Над нашими жалобами. * * *Наблюдения: Дерева как взрывы * *
ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ ЧЕРНОВАЯ
1924 г. Schon in meinem achtundzwanzigsten Jahre gezwungen Philosoph zu werden; es ist nicht leicht, f?r den K?nstler schwerer als f?r irgend jemand. Beethoven (Testament)[20] Моравская Тшебова Снилось (приблизительно, во сне снилось — формулой): любовь надежнее всего весною, когда она совсем бессмысленна, вся — из двух
ЛИЛОВАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
— начало 1930 г. — МёдонМур, видящий похороны: — А покойник — с открытыми глазами! (и т. д. — Эта запись, в полном виде, уже имеется.)* * *— А лошади — тоже покойники?* * *— А Л<ебеде>в, мужчина-Л<ебеде>в[152] — тоже будет? А то всё дамы да дамы.* *
МАЛЕНЬКАЯ ЧЕРНАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА, КОЖАНАЯ, С ЗАДВИЖКОЙ — AGENDA
Мур — 28-го янв<аря> 1931 г. (только что прошел Крещение)Я: — А для чего крестная мать и крестный отец?Мур: — Для того, чтобы если настоящая мать умрет, еще бы запасная оставалась. Как в машине — колесо запасное.* *
ТЕПЕРЬ ГОЛУБО-СИНЯЯ ЗАПИСНАЯ,
о к<отор>ой уже сказано):— Почему Бог не сделал уродов еще и злыми, а красивых еще и добрыми. Так бы лучше было.* * *— Почему Вы меня так незнатно назвали — Георгий Сергеевич?— А что ты думаешь — знатно?— Чтобы все знали.— Ну, какое имя
ЗАПИСНАЯ КНИЖКА 1938 Г
9-го мая 1938 г. (переписываю год спустя — 28-го мая 1939 г.) еще Ванв.Говорим с Муром об идолопоклоннической любви некоторых к собакам — сажают за стол, повязывают салфетку — как ребенку, к<оторо>го — нет.Мур: — По-моему — для себя нелестно: породил —
ПОСЛЕДНЯЯ (ЛИ?) ЗАПИСНАЯ КНИЖКА:
Осень 1938 г. — весна 1939 г. — толстая, клеенчатая, трепаная,с черновиками стихов к Чехии — верный спутник* * *Выписки:Вокруг — грозные моря неуюта — мирового и всяческого, мы с Муром — островок, а м. б. те легкомысленные путешественники,
П. А. Вяземский[643]
Старая записная книжка
Строгость наказаний доходила во времена Аракчеева до ужасных размеров. Прежде чем собирали войска на ученье, привозили на плац целые возы розог и палок; кулачная расправа была самою умеренною из мер наказаний… Во многих полках
Записная книжка. 1915–1916 гг.[61]
Одна из самых пленительных вещей — это писать на книге непрочитанной или непонятой. Пусть это использовано — все равно: из ложного чувства порядочности я от этого воздерживался… Отныне мое глубокомыслие примет самый легкомысленный вид. Да
ЗАПИСНАЯ КНИЖКА В. Ф. ЭРНА[1941]
<1913—1914 ?>Выписки и заметкиВремя и пространство."В наше время!" Что такое наше время? Его время — вовсе не мое время, быть может… Он живет вчерашней остылой новизной, которая по закону инерции еще действует нынче, и будет участвовать