Пролог
Пролог
16 декабря 1942 года, 2.13.
Немецкий шпион выбросился из самолета-разведчика, черного «фокке-вульфа» над Кембриджширом. Шелковый парашют, шурша, раскрылся, и целых двенадцать минут он планировал в тишине. Ярко светили звезды, но на земле в военное время тщательно блюли светомаскировку, и все было погружено во тьму. У него пошла кровь носом.
Он прекрасно экипирован, этот шпион. На нем английские десантные ботинки и шлем. В кармане у него — бумажник, взятый у британского солдата, убитого четырьмя месяцами ранее в Дьепе, в котором два фальшивых удостоверения личности и вполне подлинное письмо от его настоящей подружки Бетти. В его рюкзаке лежат спички, пропитанные хиной, — для тайного письма, рация, военная карта, 990 фунтов потрепанными купюрами разного достоинства, пистолет системы Кольта, саперная лопатка и несколько пар очков с простыми стеклами — для маскировки. Его четыре новеньких золотых зуба оплачены из средств казначейства Третьего рейха. Под летным комбинезоном у него — гражданский костюм, когда-то скроенный по последней моде, но теперь довольно поношенный. В отвороте его правого рукава зашита пластиковая капсула с цианистым калием — надежное оружие самоубийцы.
Шпиона зовут Эдвард Арнольд Чапмен. Британской полиции он известен также как Эдвард Эдвардс, Эдвард Симпсон и Арнольд Томпсон. Его немецкие шефы дали ему кодовое имя Фриц, или, ласково — Фрицхен, «маленький Фриц». А вот британская контрразведка пока не успела присвоить ему имя. Вот почему в этот вечер начальник полиции графства Кембриджшир, после срочного телефонного звонка от одного джентльмена из Уайтхолла, приказывает своим людям начать поиски некоего «агента Икс».
В 2.25 Эдди Чапмен приземлился на свежевспаханном поле, ткнувшись лицом во влажную землю. Еще не успев прийти в себя, он выпутался из парашютных строп, скинул забрызганный кровью комбинезон и, свернув всю эту кучу тряпок в узел, быстро его закопал. Затем он переложил пистолет в карман и стал рыться в рюкзаке в поисках карты и фонарика. Карты не было. Наверное, он выронил ее в темноте. Он искал, ползая на четвереньках, и в конце концов, выругавшись, сел на землю. На холодной земле, в глубокой темноте, он размышлял о том, кто он, где он и на чьей он стороне.