«Покровители» наук

«Покровители» наук

Мечников в течение многих лет жил в Париже, на улице Дюто, поблизости от своей лабораторий. Он был постоянно занят вопросами улучшения и расширения работы Пастеровского института, популяризации его научных трудов. Он писал статьи в журналы, читал лекции по бактериологии для медиков при Пастеровском институте, беседовал с журналистами; охотно делился сведениями с людьми, проявлявшими интерес к данной области знания. Наука никогда не оставалась для Мечникова мертвой буквой.

Всей душой преданный своему делу, Илья Ильич не терпел расхлябанности, в его лаборатории работали дружно; стремления всех были сосредоточены на разрешении общих задач.

Много лет подряд Мечников проводил лето на даче в Севре, а с 1903 года перебрался туда на постоянное жительство. Илье Ильичу исполнилось тогда пятьдесят семь лет. Чем старше становился он, тем более жизнеутверждающим и радостным становилось его мироощущение. «Чтобы понять смысл жизни, — говорил он, — надо прожить долго; иначе находишься в положении слепорожденного, которому говорят о красоте красок».

Имя Мечникова стало известно всему миру. Его приглашали делать научные доклады во многие страны Европы и Америки. Илья Ильич не хотел прерывать ни на один день своей исследовательской работы. Надо было так много сделать, а годы быстро проходили — не до поездок и визитов Мечникову. Исключением из этого правила оставалась родина — Россия. Илья Ильич нередко предпринимал далекие путешествия на родину. Эти его поездки были обычно связаны с практическими научными целями. То он выезжал на борьбу с какой-либо эпидемией, то на научный съезд или для чтения лекций русским микробиологам и учащейся молодежи.

Особенно настойчиво приглашали Мечникова американцы. В 1904 году в Соединенных Штатах, в городе Сан-Луи, должна была состояться международная выставка. Организаторы выставки пожелали пригласить в рекламных целях к открытию возможно большее количество европейских знаменитостей. От приглашения Илья Ильич отказался. Тогда настойчивые американцы решили предпринять обходный маневр. Они обратились к доктору Ру с просьбой подействовать на несговорчивого русского ученого. Письмо Ру написали не дельцы, а по их настоянию это сделал американский ученый астроном Ньюкомб. Он просил Ру уговорить Илью Ильича приехать в Америку. Мягкосердечный Ру обещал свою помощь и, в свою очередь, писал Мечниковым:

«Несколько дней назад я получил письмо от знаменитого американского астронома Ньюкомба, который просит быть его ходатаем перед Мечниковым, чтобы он выступил в Сан-Луи в 1904 году с несколькими крупными лекциями на американской выставке. Американские ученые и комитет, во главе которого стоит Ньюкомб, просят Мечникова выступить на тему о бактериологии и предупреждении болезней. Меня просят ходатайствовать как можно настоятельней перед Мечниковым и добиться его согласия.

Лекторы, которые уже согласились, перечислены в списке, при сем прилагаемом. Выставочный комитет дает каждому лектору сумму в пятьсот долларов для оправдания дорожных расходов. Я, конечно, знаю, что поездка скучная, но трудно обратиться к кому-нибудь другому, когда вопрос стоит об иммунитете и предупреждении болезней. В этой области Мечников — общепризнанный чемпион».

Илья Ильич не поехал в Америку. Он был слишком занят, чтобы в качестве выставочной знаменитости фигурировать в Сан-Луи.

…Трудно работать в Пастеровском институте из за постоянной нужды в денежных средствах. Многие исследования требуют дорогостоящего оборудования и животных для экспериментов, а денег нет. Частная благотворительность вещь весьма непостоянная. Сколько унижений приходится переносить, чтобы получить у богачей жалкую подачку для науки!

В институт Пастера однажды пожаловал миллионер Бишофсгейм. Илья Ильич встретил богатого посетителя. Он подумал, что, быть может, в темной душе миллионера появились какие-нибудь великодушные планы по отношению к институту, и с величайшей любезностью стал показывать гостю научные лаборатории.

Это было горячее время для Мечникова, и он ни за что бы не оторвался от проводимых им опытов, если бы не маленькая надежда на материальную поддержку институту со стороны этого миллионера. Что ему стоит подарить научному учреждению, которое бьется за здоровье людей, какие-нибудь несколько десятков тысяч франков.

Бишофсгейм был доволен вниманием, проявленным со стороны всемирно известного ученого. Он стал расспрашивать Илью Ильича о денежных ресурсах института. Мечников очень обрадовался такому завершению утомительной прогулки с миллионером и рассказал ему, что институт находится в бедственном положении: «Нам не на что его содержать».

Для иллюстрации состояния института Илья Ильич привел самый свежий факт: когда Бишофсгейм зашел в кабинет Мечникова, в нем находился Лаверан[33]. Ученый просил Мечникова, занимавшего тогда пост директора института Пастера, отпустить средства для покупки нового микротома[34]. Стоимость микротома составляла всего лишь каких-нибудь сто пятьдесят — двести франков.

— И несмотря на то, что Лаверан знаменитый ученый, я мог только обещать ему похлопотать о приискании соответствующей суммы, до того мы стеснены в средствах, — рассказывал Илья Ильич богатому посетителю.

Не успел Мечников изложить этот факт, как Бишофсгейм выкинул из кармана на стол двести франков и попросил принять их для института на микротом. Миллионер, сделав при этом широкий жест рукой, сказал:

— Каждый раз, когда у вас окажется подобное затруднение, прошу обращаться ко мне…

В письме к Ольге Николаевне Мечников завершил эту историю такими словами:

«Бишофсгейм перехитрил меня и оставил в дураках. От такого архимиллионера, как он, я рассчитывал получить не 200, а 200000 франков. При случае расскажи эту смешную историю Ру…»

Ничего, конечно, смешного здесь не было. В мире чистогана, в мире богатства и нищеты, существовал крупнейший на земле бактериологический институт, носивший имя Пастера. Мечников и Ру, руководители института, замечательные охотники за микробами, вынуждены были унижаться перед ничтожествами, карманы которых были туго набиты золотом. На подачки капиталистов существовал институт Пастера и многие другие научные учреждения Франции.