Глава одиннадцатая. ПЕРВЫЕ ШАГИ В НОВОМ СВЕТЕ

Глава одиннадцатая. ПЕРВЫЕ ШАГИ В НОВОМ СВЕТЕ

НЬЮ-ЙОРК И ВАССАР-КОЛЛЕДЖ

Солнечным октябрьским днем 1923 года я сошел с парохода на берег американского мегаполиса. Неся два страшно тяжелых чемодана, набитых в основном рукописями и книгами, я решил для экономии не брать такси, а пройти пешком до конторы организации, занимающейся помощью русским студентам. Она располагалась по соседству с Центральным вокзалом. Здания и ущелья улиц огромного города, люди, движение и весь окружающий пейзаж были столь новыми, захватывающе интересными и волнующими воображение, что я устал, взмок, но не замечал этого, пока не добрался, наконец, до оффиса "Помощи русским студентам". Там я нашел секретаря-распорядителя этой организации мистера Алексиса Вирена и нескольких его служащих. Все они были чрезвычайно любезны и готовы помочь самыми разными способами: от поиска дешевого жилья для меня в одном из домов с меблированными комнатами до практических советов относительно подземок, недорогих мест питания и прочих важных подробностей жизни в этом удивительном городе. Они также сообщили о моем приезде доктору Б. А. Бахметеву, послу Временного правительства в Соединенных Штатах (позднее профессор Колумбийского университета), и лидерам различных групп русских эмигрантов в Нью-Йорке. Ближе к вечеру мистер Вирен отвел меня в меблированные комнаты. Так началась моя жизнь в Новом Свете.

Пожалуй, самой характерной чертой новой жизни была ее противоречивая двойственность. Весьма ограниченные финансовые средства и нежелание просить денежную помощь у кого бы то ни было вынудили меня жить среди бедняков в очень скромных условиях. С другой стороны, мои честолюбивые стремления и маленький престиж, которым я пользовался у самых разных русских и у некоторых американцев, сразу же дал мне возможность контактировать с целым рядом интеллектуалов, политиков, артистов и деятелей культуры обеих национальностей, чей образ жизни был совершенно другим, нежели у моих соседей по меблированным комнатам.

В течение первых нескольких дней пребывания в Нью-Йорке я встретился и пообедал вместе со знавшим меня еще по России сэром Полом Виноградовым (*1) из Оксфорда, который тогда читал лекции в Колумбийском университете. Я также провел несколько вечеров в дружеской компании известных артистов Московского Художественного театра, игравших в то время в Нью-Йорке. Затем посол Бахметев устроил обед в мою честь, где я познакомился с профессором Гиддингсом, Алексисом Кэрроллом и несколькими другими американскими учеными. Бахметев также представил меня кое-кому из влиятельных американцев, интересующихся русской революцией и мировой политикой. Вскоре группы дореволюционных и послереволюционных эмигрантов из России пригласили меня прочесть лекции о русской революции и вместо гонорара преподнесли теплое зимнее пальто, в котором я по холодной нью-йоркской погоде сильно нуждался. Среди русских эмигрантов я познакомился с Игорем Сикорским (*2), который в то время пытался построить - в простом сарае и практически без капиталов - предшественника его впоследствии знаменитых гидросамолетов и вертолетов. Его положение тогда во многом напоминало мое: мы оба боролись с трудностями и преодолевали препятствия на пути реализации наших стремлений. Наконец, меня попросили написать несколько статей для русских и американских периодических изданий за небольшую плату, которая частично покрыла мои скромные расходы на жизнь. Большую часть моего времени, однако, я отдавал изучению английского языка. С этой целью я ежедневно ходил на разного рода публичные лекции и собрания, проповеди в разных церквях, где слушал английскую речь и сам старался говорить на языке при любой возможности.

Все это поддерживало во мне жизненную энергию и надежду, что каким-то образом я все же займу определенное научное положение в этой чрезвычайно деятельной и жизненно активной нации, чтобы привезти сюда жену и осесть здесь до конца наших дней.

Эти надежды значительно укрепились, когда я неожиданно получил приглашение от президента Вассар-колледжа, Генри Н. Мак-Кракена, приехать гостем в Вассар на несколько недель, чтобы подучить там английский и подготовиться к моим запланированным лекциям. Я познакомился с ним на одном из обедов у президента Масарика в Чехословакии. Мак-Кракен и его супруга хорошо знали бедственное положение русских, польских и других эмигрантов-интеллектуалов и самым щедрым образом помогали многим из них на первых порах в Соединенных Штатах. Когда они узнали о моем приезде в Нью-Йорк, то с большим тактом, пониманием и дружеским расположением пригласили меня в ноябре 1923 года приехать в Вассар, сняли для меня комнату в расположенном поблизости местечке Поукипси и предоставили в мое распоряжение библиотеку колледжа, дали возможность посещать лекции, питаться в колледже и общаться с очень близкой мне по духу компанией преподавателей и студентов. Едва ли я тогда мог желать чего-либо лучшего, чем эта неожиданно найденная "золотая жила".

Много лет спустя я посвятил книгу "Власть и нравственность" президенту колледжа мистеру Генри Ноублу Мак-Кракену и его супруге. В предисловии я написал: "Посвящение этой книги есть знак глубокой признательности за их щедрую помощь мне в трудный период моей жизни, после приезда в эту страну в 1923 году". Их щедрая помощь действительно была наиболее значимой поддержкой, которую я тогда получил.

Те шесть недель, что я провел в Вассаре, оказались действительно счастливыми и удачными. Ежедневно я посещал несколько лекций, многое узнал об американском стиле преподавания и образе жизни в академических кругах, работал над своими предстоящими лекциями в университетах Иллинойса и Висконсина, восполняя пробелы в знаниях современной американской социологической литературы, и всей душой наслаждался дружественной атмосферой в колледже, президентской семье и среде преподавателей и студентов.

В конце моего пребывания в этом дружелюбном сообществе я рискнул прочитать первую лекцию на английском языке. Языком, конечно, я пока владел плохо, но друзья в Вассар Колледже подбадривали меня, уверяя, что мой английский вполне хорош.

Впоследствии я не раз был свидетелем чрезвычайной терпимости американской аудитории к ужасному английскому языку иностранных лекторов. Не думаю, что такая сочувственная терпимость существует или существовала где бы то ни было еще, кроме Америки. До окончания моего пребывания в Вассаре, благодаря любезным усилиям президента Мак-Кракена и некоторых профессоров, мною были заключены еще несколько контрактов на чтение лекций весной 1924 года в различных колледжах и университетах США. Примерно в это же время я закончил рукопись о социологии революции (на русском языке), договорился о ее переводе на английский для издания в социологической серии издательства Липпинкотт под редакцией профессора Эдварда Кэри Хайеса и должен был приступить к работе над "Листками из русского дневника" для "Э. П. Даттон энд компани", согласившихся опубликовать эту работу. (Обе книги увидели свет в конце 1924 года.)

После Рождества 1923 года я благодарно попрощался с друзьями, получив от них шутливое прозвище "выпускник Вассар Колледжа", и выехал в г. Урбана, в Иллинойский университет, читать курс лекций по русской революции.

По пути в Урбану я на два дня остановился в Чикаго у профессора Самюэла Харпера из Чикагского университета и помимо теплого гостеприимства получил от него полезные советы по целому ряду практических вопросов относительно лекционной и политической деятельности.