Вашингтон

Вашингтон

Нет, я не буду сейчас писать про Вашингтон. Зачем мне порядок? Я же не отчет составляю. Начну сразу с главного, с сердцевины, с Нью — Йорка.

Сколько бы ни говорили сами американцы, что Нью — Йорк — э, то не Америка, что это город не типичный, из ряда вон, я скажу: ничего подобного. Нью — Йорк самый типичный город Америки. Нью — Йорк самая что ни на есть Америка, и все в Америке, хочет она того или не хочет, равняется по Нью — Йорку.

Мы в этот Вавилон попали в конце поездки. Уезжать домой надо было именно из Нью — Йорка. Так уж мы и построили маршрут, исходя из этого обстоятельства, чтоб не делать лишнего крюка. Сознаюсь с полной откровенностью: ни с одним городом мира, ни с одной статуей, ни с одним музеем мне не хотелось встретиться так, как с Нью — Йорком. Уж читал?то, слыхал я о нем столько и невесть что. Видимо, большую роль играла прежняя недосягаемость расстояния. С детства привык считать: Америка — это где?то там, за тридевять земель, в некотором царстве, в тридесятом государстве. А собственно, добираться туда сейчас в три раза быстрее, чем в 1923 году от Ветлуги до Шарьи, куда мы с семейством ехали лошадьми на санях по первопутку с ночевкой в деревне, где разместились в избе вповалку на полу и над нашими головами уютно шуршали сонмища тараканов. А чуть забрезжил свет, в горнице запели девушки, которые пряли лен, и жуж- жали — шумели веретена, те самые, которые я могу теперь увидеть только в балете «Спящая красавица» в Большом театре. Я ту ночь не спал совсем (я уже писал, что был мальчик нервный, впечатлительный), не спал, а все слушал ночные шумы и глядел во тьму. Та поэтическая ночь в какой?то деревне на полпути от Ветлуги до Шарьи до сих пор во мне — что?то сказочное, нежное, далекое.

…Во вторую поездку, когда мы летели через тот же Атлантах ческий океан с Граниным, я сказал Даниилу Александровичу, дотоле не бывавшему в Соединенных Штатах:

— Америка — страна необычайная, рот разинете.

Сдержанный, никогда не распахивающийся настежь Гранин ответил:

— Виктор Сергеевич, я так много ездил по свету, бывал и в Австралии, так что вряд ли разину.

— Разинете, Даниил Александрович!

— Едва ли.

И разинул. Как только увидел, так и разинул. И произнес банальнейшую фразу: «Вот это да!»

Такой требовательный художник слова, и нате: «Вот это да!»

И не закрыл рот до конца поездки. Этим мне Гранин очень понравился. Не скрыл, не притворился. И был поражен именно в Нью — Йорке, где мы приземлились в дождливый майский день на аэродроме имени Кеннеди и, собственно, даже с аэровокзала и носа еще не высовывали, ждали самолета на Вашингтон и разглядывали поразительный зал ожидания, достроенный финским архитектором Эрве Саариненом в форме огромной гранитной пещеры со всякими закоулками, переходами, выемками, в которых размещены выставки, буфеты, столики.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.