Ставропольским зэкам сказали: «Вас повезут в Россию» Nov 22@16:15

Ставропольским зэкам сказали: «Вас повезут в Россию»

Nov 22@16:15

24 сентября утром я был полностью собран и готов к этапированию. У меня получилось, что я беру с собой три большие сумки: одна с вещами, вторая (самая большая) с продуктами, и третья - с самыми ценными книгами и материалами моего уголовного дела. Получилось достаточно тяжело и неудобно, но я рассчитывал, что этап будет длиться не меньше месяца, поэтому продуктов взял по максимуму. Забегая вперед, скажу, что мне их вполне хватило до приезда моей жены ко мне на свидание 3 ноября.

Рацион моего ежедневного питания был таков: утром я запаривал овсяную кашу с добавлением в нее сухих сливок, плюс хлеб или печенье (которое выдавали) с джемом, плюс чай с лимоном. Обед - если был приличный суп на Централе, то ел его, если нет - то заваривал суп из пакетика. Ужин - сухая картошка или лапша быстрого приготовления и мелко-мелко нарезанная сырокопченая колбаса (ее я ел в первую очередь), или рыбные консервы (тунец, сайра). Причем банки консервов я купил такие, чтобы можно было открывать без консервного ножа. Если этого было мало, то ел еще грецкие орехи или арахисовое масло. Конечно же, еще я взял с собой разных сигарет, от Marlboro до «Примы», спички, рассыпной чай для чифира - все это пригодилось.

При этапировании необходимо знать, что с собой можно иметь не более 50 кг багажа, при этом количество мест багажа не ограничено. Как сами справитесь. У меня одна сумка была через плечо и по одной в каждой руке. В день отъезда я попрощался со всеми руководителями колонии. Каждый из нас, как я думаю, вздохнул свободнее. Я - от того, что двигался на более облегченный режим содержания, а мои начальники - от того, что у них отпала необходимость готовить зону к приезду очередных корреспондентов.

Надо сказать, что приезд в зону представителей прессы всегда стрессовая ситуация для руководства, сродни приезду самой высокой московской проверки. И если московская проверка приезжает раз в пять лет, то пресса в этом году была уже трижды, не говоря уже о приездах моей жены.

...В этот же день, 24 сентября, я оказался на ПФРСИ (помещение формы режима следственного изолятора) ИК №1 в центре г. Тамбова, где был распределен в камеру к осужденным по режиму колония-поселение, и стал дожидаться этапа в следующий пункт назначения - Саратов.

ПФРСИ г. Тамбова за год с небольшим, прошедший с тех пор, как я здесь был последний раз, стал только лучше. Во всех помещениях свежий ремонт, на всех стенах расклеены не только обязанности, но и права осужденных. Здесь по-прежнему лучшие дворики из всех виденных мною где-либо и когда-либо. Они примыкают прямо к камере. Их открывают в 9:00, а закрывают в 18:00, - гуляй хоть весь день. Если на улице холодно - можно прикрыть массивную дверь, отделяющую дворик от камеры (или наоборот).

Мои сокамерники - ребята, приехавшие на тамбовскую колонию-поселение из Ставропольского края. Их несколько человек. И объединяет их то, что все они приехали из зон строгого режима, где отбывали наказание за особо тяжкие преступления - убийства, разбой. Все они отсидели не менее 10 лет, работали на своих зонах (а приехали они из разных зон) кто электриком, кто сварщиком. Были на хорошем счету, получали поощрения, гасили иски. Стало подходить время УДО. Каждый стал готовить для этого документы. Вот только сотрудники администраций местных колоний сказали ребятам: «На УДО не надейтесь. Местные суды получили указание - в связи с близостью Олимпиады по особо тяжким статьям никого не отпускать. Даже если вы погасили иски, вели себя образцово, имеете возможность быть трудоустроенными на воле, - Олимпиада важнее».

Чем дольше человек сидит, тем более умным он становится, вникающим в самые мелкие детали. «А что, - спрашивают ребята, - разве были приняты соответствующие поправки в УК РФ, как по педофилии, согласно которым мы должны сидеть до «звонка»?» «Нет, - говорят им, - просто дано такое указание, вы разве не знаете, где живете? В общем, вы ребята трудолюбивые, видно, что исправились, поэтому советуем вам подать документы на изменение режима со строгого на колонию-поселение. У нас все колонии-поселения переполнены, так что вас повезут в Россию, там закона побольше и уйти по УДО вам будет легче». На этом месте я прерываю их рассказ вопросом: «В какую такую Россию вас должны были привезти? Вы же сидели в Ставропольском крае, и сами - русские». «Нет, - говорят ребята, - Ставропольский край - это Северный Кавказ, отдельное государство со своими законами и понятиями, а Россия - это то, что севернее Ростова. Мы там все так и говорим, и думаем. В России закона больше, там ведь не будет Олимпиады, и там отпускают по УДО».

Продолжаем беседу, спрашиваю: «Долго ли ехали к нам сюда, в Тамбов?» «Нет, - говорят ребята, - недели полторы-две, сейчас этапы идут очень быстро - это здорово. Вот только в Тамбове сидим уже месяц, не принимает нас ваш поселок». На следующий после разговора день в камеру вошел подполковник УФСИН, представившийся сотрудником службы собственной безопасности управления. Из камеры всех вывели для беседы, а в камере параллельно провели обыск. Беседовал офицер со всеми одновременно. Вопрос стандартный: кто, откуда и куда следует, по каким статьям осужден. Когда все представились, он кивнул мне - ну, мол, с вами все понятно, - и обратился к ребятам из Ставрополя: «А вас-то зачем сюда привезли?» Ребята ответили, что направление этапов формирует Москва, - это знает любой бывалый зек. А почему именно Тамбов, а не Сызрань - так это вы сами Москву спросите. К тому же, говорят ребята, вы нас не имеете права держать здесь больше 10 суток, а мы здесь уже месяц. Решения об изменении наших режимов содержания принимали разные суды, все они легитимны, - почему нас морозят? «А потому, - отвечает офицер, - что за 20 лет службы я впервые вижу, чтобы на поселение привозили осужденных со строгого режима, да еще с такими статьями». (Забегая вперед, скажу, что, например, для Пермского края в этом нет ничего необычного, здесь это практикуется). «Странно, - говорят ребята офицеру - а в УИК есть соответствующие статьи... А если Вы чего-то не знаете, мы-то в чем виноваты?» Офицер ответил: «Мы разберемся - сделаем запрос в Москву». Видимо, для разъяснения статей УИК? Или для подтверждения собственных же указаний по этапированию? Каких, любопытно, разъяснений офицер ожидал от Москвы?

Я лично думаю, что если будут приняты соответствующие поправки, - например, запрещающие УДО для убийц, - то большинство населения их, бесспорно, поддержит. Ну так примите их законно и официально, а не пытайтесь действовать привычным способом, в обход существующего закона. А если сделать это не позволяют международные обязательства России, либо какие-то еще соображения - то будьте любезны соблюдать закон.