Глава 26 Отрезвление

Глава 26

Отрезвление

Герман тогда много путешествовал с детьми по святым местам, посетили, наверное, практически все более-менее известные монастыри. Муж даже побывал несколько раз на горе Афон. В одну из поездок туда он взял с собой Арсения. Сыну тогда было почти четыре года, это было его первое долгое путешествие без мамы. Я очень переживала, как он там будет, и настояла, чтобы Герман взял с собой детский горшок для Арсеньки, а я тогда только родила Сергия. И муж, чтобы не расстраивать кормящую маму, согласился. Они упаковали его в пакет, сделав что-то наподобие рюкзачка, и Арсений таскал его за плечами, они даже сделали специально для меня фотографию, где Арсений стоит на горе, а за плечами у него висит мешочек с горшком. А по своему прямому назначению он там так и не пригодился. Это был период чем-то напоминающий театр абсурда, когда мы верили официальной церкви, думали, что в ней находится истина. Конечно, мы не могли не чувствовать лицемерия, которым там все пронизано, но нам казалось, что, может быть, мы в чем-то не правы, что нельзя так думать, наверное, нам все это только кажется и является просто искушением. Отстаивали почти до обморочного состояния шестичасовые службы, каждые выходные причащались — в общем, долго вели у себя на Рублевке насыщенную церковную жизнь.

Даже маленький Арсений, которому тогда было пять лет, знал почти весь чин утренней службы, и дома, соорудив себе что-то наподобие одежды священнослужителя, играл в церковную службу, с точностью соблюдая всю последовательность происходящего действия. Потом началось отрезвление, когда мы поняли: не то, что эти службы не нужны, нет, нужны, просто, увидев крест на куполах, не разобравшись, кто захватил эти святые храмы, мы ринулась туда, где благодати уже давно нет.

Герман внимательно читал Священное Писание и часто сталкивался с тем, что догматы православной веры отличаются от того, что проповедуют в официальной церкви. Сначала коробило, что вместо масла в лампады льют химию, продают в церкви сувениры и торгуют требами, а за это, еще в Евангелии описано, Господь выгонял кнутом из храма. «Хорошо, — подумали мы, — всегда есть отступления от правил, но в основном линия церкви правильная». Герман очень расстраивался, переживал, хотел сделать лучше, но это не приводило, конечно, к выводу, что официальное православие-это ересь. Даже мысли такой не могло тогда возникнуть. Хотя уже появлялись «сигнальные флажки». Большое сомнение пришло к нам тогда, когда Герман столкнулся с архиепископом Арсением. Они с Германом стали обсуждать монофизитов, «армянскую ересь». И вдруг архиепископ Арсений стал утверждать, что монофизиты — это не ересь, а сестра-церковь. Он публично настаивал на том, что это благодатное сообщество. Но ведь монофизитская ересь была осуждена православной церковью, вселенскими соборами. Герман не понял, почему, если догматы веры и Священное Писание говорят, что это ересь, епископ позволяет себе такое. Он пришел тогда к старцу Кириллу Павлову, духовнику тогда еще здравствующего «патриарха» Алексия, с этим вопросом, на что «старец» ответил, что просто тот не понимает, что говорит, мол не обращай внимания. После этого Герман стал замечать, что в догматах написано одно, а в официальной церкви правильным считается другое. А в 2000-м году вышло постановление Собора, где признавалась частичная спасающая благодать у католиков. Это ересь, потому что благодать не может быть частичной. Она или есть, или ее нет, и католицизм — это или ересь, или не ересь. Тогда мы узнали, что, оказывается, еще с 1960-х годов католикам разрешены совместные службы с православными, что, конечно, полное нарушение догматов, за которые вселенские соборы постановили признание такого учения ересью. Получается, что иерархи и не скрывают, что они еретики. Тогда Герман написал письма всем епископам — хотел найти хотя бы одного из них, кто был бы согласен с тем, что у католиков не может быть благодати. А они ему, фактически, сказали: «Не лезь, не твое дело». Следовательно, надо было делать выбор: или Господь нас ввел в заблуждение, сказав в Евангелии, что дает нам свои заветы на все времена незыблемыми, или врут иерархи. Тогда муж понял, что это не церковь, и прервал всякое общение с МП. Потом, когда Герман стал дальше разбираться и выяснять что к чему, все стало на свои места. Открылось, что Греческая Церковь впала в ересь, когда она приняла Унию, которую русские не признавали до Бориса Годунова, при нем официальная церковь в России и впала в ересь, после чего через короткое время началось всем известное «смутное время». Так кирпичик за кирпичиком и стала выкладываться ясная картина. У Германа есть сайт, где можно документально посмотреть, как официальная церковь «разводила» людей в большом количестве сотни лет и продолжает «разводить» дальше, даны ссылки на первоисточники. К сожалению, наивных людей много, да и мы были наивными, что уж там говорить, целых десять лет. В правде не бывает темных пятен. А Герина откровенность очень вредит ему и сейчас. Но характер не изменить: если Герман узнает что-то, что показывает, что он заблуждался, он отказывается от своих заблуждений и идет дальше. Только так можно идти вперед, только, будучи открытым, можно прийти к истине. Герман все время открыт для нового, он не боится показаться смешным. Ошибаться — это нормально, к тому же надо сознавать, как мало мы знаем, как узок наш реальный доступ к действительно важной информации. Чем больше ты открываешь, узнаешь, чем больше у тебя информации, тем больше ты понимаешь, где ты ошибаешься. К сожалению, очень многие люди не смогли пойти дальше и признать лживость многих постулатов Московской патриархии именно из-за своих амбиций, из боязни быть осмеянными, из страха, что их не поймут.

Выход из МП совпал с нашим переездом с Рублевки, мы как бы сбросили с себя весь груз ошибок и оказались, в прямом смысле, на поляне в окружении леса, на которой стали строить новый дом, а с ним и новую жизнь.