Глава пятая То вверх, то вниз

Глава пятая

То вверх, то вниз

Пройдет два года после «Беглецов», прежде чем выйдет очередной фильм с Пьером Ришаром: комедия «Налево от лифта» режиссера Эдуара Молинаро с новыми для него партнерами Ришаром Боринжером, Эмманюэль Беар и Фанни Котенсон. А в промежутке он всех удивит, отправившись на Кубу, чтобы снять документальную ленту о Че Геваре.

«После „Беглецов“, – говорил он, надо было поискать что-то другое. Я не снимался два года. Я пребывал в ожидании». Он надеялся, что обычно благосклонная к нему судьба подарит новую интересную работу. Но время шло, а судьба не торопилась на свидание…

Однажды в разговоре с приятелем журналистом Жаном Кормье он услышал рассказ о его поездке на Кубу и встрече с отцом команданте Че Гевары, который, как известно, руководил партизанским движением в Боливии, был схвачен боливийскими войсками 9 октября 1967 года в плен и расстрелян. Этот рассказ пробудил у Ришара воспоминания о том, что Че Гевара в 60-е годы был и его кумиром. И вот прошло почти 20 лет, и он решил не только вспомнить былое, но и объективно взглянуть на роль этой личности в истории Кубы.

Составить небольшую группу для съемок документальной ленты не представляло труда, как и купить пленку, взять напрокат камеру и магнитофон. На Кубе, где он очень популярен и где его называют «сапато неро» («черный ботинок»), власти, естественно, готовы оказать ему всяческую помощь в работе над фильмом об одном из героев их революции, он берет интервью у тех, кто знал Че, у родных, друзей, товарищей по оружию, проводит натурные съемки в исторических местах, связанных с Че Геварой. Беседует с молодежью, для которой Че спустя 20 лет продолжает быть культовой фигурой, и его знаменитый портрет фотографа Гутьерреса (Корда) висит во многих домах. «Незримое присутствие Гевары, – говорил он, – помогает этой стране строить новое общество». Такова была одна задача. Но была и другая. «Отправляясь на Кубу, я знал, что там любят Че. Снимая фильм, я понял, почему Че любил Кубу», – отметил он в интервью парижской «Юманите-диманш». Ему нравился Эрнесто Че Гевара – человек, личность, мыслитель, в котором он ценил его уверенность в том, что у всякой революции свой путь, что надо бороться с бюрократией и жаждой наживы, ему нравилось выражение его глаз на знаменитом портрете Гутьерреса. Короче, ему хотелось сделать объемный портрет героя кубинской революции.

В результате по возвращении он смонтирует небольшой документальный фильм «Расскажите мне о Че». Так он обращался к своим собеседникам на Кубе и так назвал свою картину, которая, впрочем, не попадет в кинопрокат и будет лишь показана один раз по телевидению. Но, несмотря ни на что, Пьер Ришар очень гордится этим фильмом и всегда вспоминает свою работу на Кубе с восторгом. Понимая, сколь неожиданным является такой фильм в его биографии, он не без насмешки говорил в интервью «Юманитедиманш»: «Возможно, я не такой, каким меня считают… Может быть, я хотел заявить о своем праве быть… журналистом». К сожалению, эта линия в его жизни и творчестве так и не получила продолжения. Возможно, из-за негативного отношения во Франции к Фиделю Кастро, что сказалось и на отношении к картине. Пьер Ришар понял, что побороть предубеждение французских прокатчиков к кастровской Кубе ему не по силам. И, разочарованный, больше к документалистике не возвращался. Возможно, впрочем, что своей поездкой и рассказами о Кубе, о встрече с ее лидером, об отличных кубинских ликерах он подбросил идею Жерару Депардье заняться снабжением подвалов Фиделя Кастро своим марочным вином, которое пришлось тому весьма по вкусу. Жерар не раз бывал потом на Острове Свободы.

После короткого кубинского эпизода Пьер Ришар снова вернулся к своей основной деятельности. На студии, к счастью, его уже поджидал Эдуар Молинаро, с чьим сценарием «Налево от лифта» он уже был знаком. С этим режиссером ему до сих вместе работать не приходилось. Но о нем ему рассказывал Франсис Вебер, написавший для Молинаро несколько сценариев. На этот раз сценаристом был известный автор очень злых комиксов и нескольких комедий Жерар Лозье. Это был водевиль в духе Марселя Эме, где главная роль вполне подходила под имидж Пьера Ришара. Актер понимал, что ничего нового этот фильм ему не принесет, но сценарий был забавный, репутация Молинаро – устоявшаяся, и он подписал контракт, тем более что других предложений не поступало. Кроме того, хотелось в работе «забыть» о Вебере и, возможно, как говорят французы, перевернуть страницу, сыграв в до сих пор ему неведомом жанре киноводевиля.

Вот что он сказал тогда корреспонденту «Премьер»:

«Фильмы, принесшие мне больше всего удовольствия, были сделаны Франсисом Вебером. В них всегда был драматический второй план, а весьма своеобразный подход к раскрытию вещей с помощью юмора превращал картину в комедию. От нас он неизменно требовал, чтобы мы действовали всерьез, то есть разыгрывали комические ситуации как настоящие человеческие драмы. Кстати, едва только мне хотелось покомиковать, как Франсис твердо говорил „нет“.

Пьер Ришар часто вспоминал слова Франсиса Вебера: «Комический актер, который комикует, есть чистый плеоназм». Он пересмотрел под этим углом зрения свое суждение о многих коллегах по цеху, у которых, говорил он, «даже не самых худших, чувствовалось о чем они думают в момент съемки: „Мы и так, мол, знаем, насколько выше той роли, которую играем“.

Такого самомнения Пьер Ришар был начисто лишен, он никогда не стремился разгневать богов, демонстрируя всему миру свою удачливость. Он никогда не надувал щеки, и это накладывалось не только на его взаимоотношения с режиссерами, но и с друзьями. Приступая к работе с новым для него постановщиком, он нисколько не нервничал, уверенный, что найдет с ним полное взаимопонимание. Однако понимал и то, что после Вебера это будет не так уж просто. Ведь у каждого комедиографа свое понимание смешного. Знакомясь с фильмами Молинаро, он видел, сколь почерк этого режиссера отличается от его собственного и самого близкого ему, веберовского, хотя это превосходно проявилось в его лучших комедиях «Мой дядя Бенжамен» (с Жаком Брелем в главной роли, которую позднее в своем римейке «Не горюй» Г. Данелия поручит В. Кикабидзе), в названном выше «Зануде» с тем же Жаком Брелем и Лино Вентурой, наконец, в эксцентричной «Клетке для психопаток» с блистательными Мишелем Серро и Уго Тоньяцци в ролях пары двух голубых актеров кабаре.

Первый же съемочный день оправдал его ожидания, особенно после того, как «Дуду» – Молинаро – попросил его раскрепоститься и «тряхнуть стариной». В своем интервью (см. ниже) Пьер Ришар говорит, что тем охотнее пошел ему навстречу, что внутренне как бы прощался со своей комической маской. В предложенных ему авторами «Налево от лифта» водевильных обстоятельствах он предстал в своем привычном амплуа. Но если пристально приглядеться к тому, что делал на экране Пьер Ришар, можно ощутить некоторую холодность, даже отстраненность.

…Известный художник Янн (Пьер Ришар) любит замужнюю женщину Флоранс (Фанни Котенсон). Он ждет ее на свидание в своей большой квартире, расположенной в большом многоквартирном доме на пятом этаже слева от лифта. Его соседями является взбалмошная парочка, которая постоянно ссорится. Выйдя на лестничную площадку, он сталкивается с очаровательной соседкой Эвой (Эмманюэль Беар), которая в очередной раз поссорилась с любовником Борисом (Ришар Боринжер) и теперь в одном халатике ждет его, чтобы, когда тот выйдет из лифта, броситься ему на шею и скрепить поцелуем очередную мировую. Но Эва оставила незапертой входную дверь, и от сквозняка та неожиданно захлопывается, и она, теперь без ключей, оказывается на лестничной площадке в совершенно идиотском положении. Так завязывается интрига этого киноводевиля. Эва просит у Янна, пока не придет Борис, по-соседски приютить ее, а он понимает, что присутствие полуодетой женщины в его квартире может быть неверно истолковано ожидаемой гостьей. Точно так же, как и ревнивым Отелло – Борисом, который, появившись у Янна, не желает слушать объяснений Эвы, считая, что она изменяет ему с соседом (ведь она находится у него в одном халатике!). О том же, конечно, подумает и появившаяся в квартире Янна Флоранс. Каждый герой этого четырехугольника в ходе неизбежных объяснений попадает в ситуации, которые недаром называются водевильными.

Пьер Ришар играл человека, испытывающего отчаяние перед возникшей тупиковой ситуацией, грозящей нарушить все его амурные планы. Прежние его герои были победителями. Им тоже случалось попадать в затруднительные положения, но жизнерадостный характер не позволял им опускать руки. А тут – хоть бросайся вниз головой…

Впрочем, как и всякий водевиль, фильм «Налево от лифта» имел счастливый конец. Любовь открывает захлопнувшуюся дверь, Эва и Борис перед лицом очевидности примиряются, а Янн, оставшись, наконец, один, с радостью наблюдает в окно, что убежавшая Флоранс все-таки направляется к подъезду его дома…

Пресса и зритель отнеслись к картине тепло, им очень понравились Боринжер и Беар в совершенно новых для них образах. А вот игру Ришара не оченьто жаловали. Но это не обижало Пьера, ибо он весь уже был захвачен новой ролью, которую ему предложил иногда работающий во Франции израильский режиссер Моше Мизрахи в своей картине с не обозначенными четко жанровыми очертаниями под названием «Манжеклу» (1988). Весьма приверженный к экранизациям хорошей литературы, он сам написал сценарий по очень известному роману швейцарского писателя Альбера Коэна. Вдова писателя сначала весьма настороженно отнеслась к предложению продать права, опасаясь, что фильм утратит то, что составляло главное достоинство романа: его стилистику. Но Мизрахи был красноречив, а его сценарий показался госпоже Коэн точно переносящим на экран события романа. Так что она сдалась, а потом жалела об этом, ибо то, что снял Мизрахи, весьма отличалось от написанного на бумаге. В «Манжеклу» автор (сам, кстати, родившийся в Греции) живописно рассказывал историю пяти греческих евреев из Сефалонии. Они отправились в Европу на поиски человека, приславшего им чек и таинственную шифровку, согласно которой они найдут сокровище, если сами приедут на поиски клада в Швейцарию. Только добравшись туда, они, к великому своему разочарованию, установят, что это розыгрыш со стороны их племянника, чиновника Лиги наций, которому скучно и он решает эдаким способом выудить своих дядьев из их захолустья, чтобы, наконец, встретиться с ними. Поначалу очень раскованные, потерявшие остатки разума в своем желании овладеть кладом и уже делящие шкуру неубитого медведя, они под конец фильма перед лицом краха своих замыслов обретают мудрость, которая может им понадобиться в дальнейшей жизни.

Но фильм, увы, не удался Моше Мизрахи, это огорчило продюсеров, решившихся на этот риск, явно недооценив тех трудностей, которые априори поджидали любого экранизатора романа Коэна. Сохраняя излишнюю верность духу и букве книги, Мизрахи забыл, что подчас измена букве как раз помогает лучше справиться с сюжетом, лучше передать дух литературного первоисточника. В данном случае сценарист-режиссер отказался идти этим путем. Понадеявшись на силу слова, он не сумел облечь это слово в адекватные зрительные формы, не использовал свой главный козырь. Организуя события в фильме вокруг приключений своих героев, режиссер упускает достоинства коэновской прозы. И тем самым разочаровывает поклонников романа. Понимая это, он и ввел закадровый голос автора, поручив эту роль популярному тогда телеведущему передачи о книгах «Апострофы» Бернару Пиво. Но так получилось, что этот хорошо знакомый кинозрителям голос занял самостоятельное место в драматургии фильма, и хотя развлекал любителей еврейского юмора, но подчас вступал в противоречие с основным изобразительным рядом.

Впрочем, было бы несправедливо сбрасывать со счетов актерские работы Бернара Блие, Жака Вильре, Жана Дюфийо, Жан-Люка Бидо и особенно Пьера Ришара в роли Пинхаса Солала, по прозвищу Манжеклу, что означает «Глотатель гвоздей», имеющего и другие не менее колоритные прозвища: «Длинные зубы», «Сатанинское око» и пр. В романе он описан «худым, длинным, чахоточным с вилообразной бородой и лихорадочно горящими щеками, с грязными, волосатыми и жилистыми ногами, на которых выделялись широко расставленные костистые пальцы». Внешний вид актера в точности соответствует такому описанию. Его трудно узнать в этой личине местечкового еврея в лапсердаке, шляпе, с горящими безумными глазами и беспорядочной речью. К тому же не терпящего, чтобы ему наступали на пятки. Как говорил сам Ришар, до сих пор ему случалось в кино чаще самому получать тумаки, чем раздавать их другим. Манжеклу помог ему убрать этот комплекс. Хорошо всем знакомый рассеянный, нерешительный, недотепистый герой Пьера Ришара превращается здесь в продувную, агрессивную бестию. В компании блестящих актеров, игравших его двоюродных братьев, он, несомненно, выделялся не только ростом, но и фанатизмом главаря, толкающего всю пятерку на совершенно невероятные поступки.

Режиссер Мизрахи, описывая приключениязлоключения этой группы весьма своеобразных авантюристов, естественно, всячески стремился внушить к ним сочувствие и симпатию. Он добился этого далеко не полностью, тем более что ритм фильма получился вялый и действие в нем часто топчется на месте. Частично картину выручала превосходная работа оператора Патрика Блюссье и музыка Филиппа Сарда, сочетавшая мелодику греческого сиртаки и еврейских народных песен.

Пьер Ришар – Манжеклу – самый интересный персонаж в картине. Он с большим темпераментом сыграл неисправимого обманщика, который подавляет спутников своим авторитетом, не позволяя им проявлять нерешительность, слабость, когда впереди маячит столь заманчивая цель! И его искренне жаль, когда он окажется разочарован в своих лучших ожиданиях и сникнет под сарказмом разгневанных и расстроенных спутников.

Несмотря на коммерческий провал фильма, актер не стыдится своей роли, справедливо полагая, что именно картина Мизрахи, больше чем какая-либо другая, помогла ему оторваться от прежнего имиджа и вступить на новую стезю. Теперь ему тем более не хочется возвращаться к привычным героям бурлескной комедии. Он предпочитает ждать интересную, новую роль, чем соглашаться на комедийные поделки, которые ему продолжают предлагать разные продюсеры.

В полном соответствии с этим новым кредо, Пьер Ришар сначала снимается у молодого режиссера Жана-Луи Леконта в картине «Добро пожаловать на борт» (1990), которую можно перевести как «Садитесь, подвезу». Там ему доверена роль бывшего писателя Мартена, ставшего из-за отсутствия спроса на его романы торговым представителем большого издательства. По дороге домой он застревает в огромной автомобильной пробке. Согласившись подвезти странного субъекта, он не сразу поймет свою промашку, ибо этот автостопщик превратит несколько часов, которые они вынуждены провести вместе, чтобы проехать какие-то 60 километров, в ад кромешный.

Пьер Ришар невольно вынужден покопаться в душе своего нового героя, находя совершенно неожиданно для самого себя интересные черточки и стремясь сделать его близким и понятным зрителю. Более того, он создает на экране полный драматизма образ запутавшегося человека, пасующего перед шантажистом, недурно осведомленным о его творчестве и подробностях личной жизни. Этого опасного человека играл Мартин Ламотт, актер кафе-театра «Сплендид», из которого кинематограф долгое время черпал оригинальные комические таланты. У него весьма выигрышная, острохарактерная роль, близкая тем персонажам, которых так любят играть в кино его товарищи по труппе М. Блан, Т. Лермит, Жози Баласко, К. Клавье и другие.

Но опять, как уже бывало, картина Жана-Луи Леконта неожиданно натолкнулась на вето всемогущего зрителя, привыкшего видеть Пьера Ришара в иных ролях. Только что разочарованный его Манжеклу, этот зритель никак не хотел примириться с очередной изменой своего любимца привычному образу рассеянного и застенчивого, но жизнерадостного и ловкого героя, умеющего скользить по острию ножа и выходить сухим из воды. Фильм оставил этого зрителя равнодушным к переживаниям героя, к переделке, в которую тот попал по воле случая, раздраженным его слабостью перед лицом наглости. Почему он так долго не хочет выбросить из машины шантажиста? – негодовал зритель. Да, Пьер Ришар действительно играл растерянность перед лицом наглости, но также и желание понять, что движет этим неприятным субъектом. Такой психологический аспект интриги, казалось бы, должен был заинтриговать зрителя, а он дулся на актера. Оценить картину смогла лишь публика, которая шла смотреть фильм с Пьером Ришаром без предубеждений. Но ее оказалось меньше, чем тех, кто громко роптал и голосовал ногами.

А Пьер Ришар между тем продолжает упорствовать, и после полууспеха своей собственной, весьма достойной, кстати сказать, комедии «Всегда можно помечтать», созданной в тот же год, упорно ищет новый имидж в картине Жерара Журдьюи «Старая каналья», где у него, впрочем, не главная, но важная роль.

…Герой фильма Дарьюс Кон (Мишель Серро) так ловко обставил убийство жены, не дававшей ему жить спокойно, что в течение двух лет полиции никак не удается обнаружить следы убийцы. А Дарьюс продолжает вести обычную, неприметную жизнь провинциального буржуа, владельца типографии, где у него только одна служащая и секретарша Роза (Анна Гальена). Никто не догадывается, что на своем усовершенствованном печатном станке Дарьюс Кон фабрикует фальшивые деньги, ловко сбывая их соседним торговцам и постоянно пополняя свой бокс в банке очередной золотой стофранковой монетой. Каждый четверг он ужинает с инспектором полиции Шарлем (Пьер Ришар), втайне ненавидя его и скрывая это под фальшивой маской искренней дружбы. Между тем Шарли, которого он так ласково называет при встрече, а в своих внутренних монологах именует презрительным «мой мент», уже два года занимается поисками убийцы жены Кона. Он представляет для Кона несомненную опасность, поэтому тот вынужден поддерживать отношения с полицейским. Развязка происходит совершенно неожиданно, ибо как бы веревочке ни виться… Словом, именно верная Роза, не зная, что в сейфе патрона лежат фальшивые стофранковые билеты, разменяет бывшему соученику пятьсот франков этими фальшивыми купюрами. Теперь, если эти фальшивые франки обнаружат, станет ясно, кто их сделал. И тогда Кон безжалостно убивает ее друга. Но, когда Шарль, установив, что Кон имел дело с убитым, приходит к нему, чтобы во всем разобраться, тот сбрасывает маску друга и расправляется с ним, полагая, что снова сумеет выкрутиться. Он не знает, что у него есть куда более опасный враг – верная Роза, которая намерена сполна воспользоваться теми козырями, которыми теперь обладает против своего шефа…

Пьер Ришар играл роль второго плана и впервые – полицейского. Режиссер не акцентирует внимание на самом расследовании. Он показывает Шарля, так сказать, в быту, во время традиционных обедов с Коном. Ничуть не комикуя, Ришар играл жизнерадостного, энергичного, честного, провинциального флика (мента), которому выпало нелегкое испытание – разочароваться в дружбе, человека, верного до конца своему профессиональному долгу.

В этом фильме его партнером впервые стал прекрасный актер Мишель Серро, в прошлом тоже, как и Пьер Ришар, прошедший школу кабаре и одинаково убедительный как в гротескных («Клетка для психопаток»), так и в драматических ролях («Под следствием», «Убийцы»). Всей своей карьерой он как бы иллюстрировал полную возможность для актера совмещать разные амплуа, право на разнохарактерные роли. И этим очень поддерживал Пьера Ришара, который делился с ним своими планами, призывая не обращать внимания на улюлюканье прессы: мол, собаки лают, а караван идет. Ему было легко это говорить, он находился на такой высоте, что этот лай до него не доносился, а Пьер Ришар не прошел и полпути к вершине и подчас был в растерянности, когда читал, что пишут о нем в газетах…

Так случилось и на этот раз. Его, по сути дела, критики вообще не заметили. Их внимание привлек великий Серро. Более того, они выражали недоумение по поводу того, что режиссер вообще пригласил Ришара на свою картину, дал ему такую роль. Некоторые лицемерно выражали ему сочувствие.

Можно поэтому понять, с какой радостью артист согласился в 1993 году сняться в картине старого знакомца Марко Пико (с которым, как мы помним, он работал еще в 1974 году на съемках фильма «Облако в зубах»). Марко Пико понял, что Пьер Ришар ищет новый имидж. Он симпатичен ему как актер и человек, и режиссер хочет помочь ему в этой сложной борьбе за самоутверждение в новых амплуа. У него в картине, названной «Психи на воле», как раз есть для него роль. Прочитав сценарий, Пьер Ришар охотно подписывает контракт.

…Крупный ученый «Коллеж де Франс» профессор Анри Туссен (Мишель Пикколи) в порыве ревности пытался задушить жену, которую застал в объятиях официанта из местного бара. Пережитый стресс отразился на его здоровье. Он находится на излечении в психиатрической клинике. Однажды лечащий врач Бернар Домаль (Пьер Ришар) обращается к нему с предложением поехать (тайно, конечно) на уик-энд к бывшей жене, которую тот не видел семь лет и которая смертельно больна. Домаль просит Туссена проявить благородство и простить ее перед тем, как та испустит дух. Во время поездки и после того, как он услышит от нее «прости меня» и в последний раз поцелует, Анри Туссен в состоянии катарсиса раскроет спутнику свою душу. По дороге в клинику перед Домалем внезапно возникает другой больной, по имени Анжель (Доминик Пинон). И теперь уже на его руках оказываются двое «психов», стремящихся по разным причинам поскорее выбраться на свободу, так что ему придется немало потрудиться, чтобы вернуть их на место…

Когда-то в «Облаке в зубах» Марко Пико «придал» начинающему актеру Пьеру Ришару более опытного и уже популярного Филиппа Нуаре. Теперь перед ним был сформировавшийся актер, звезда французского кино, который стремился поломать укоренившееся о нем представление. Чтобы Пьеру Ришару легче было войти в свою роль, он приглашает на другую, равноценную роль такого блистательного актера, как Мишель Пикколи. Разговоры героев в машине «слушались» с напряженным вниманием. Это был диалог двух очень разных людей, которые постепенно находят точки соприкосновения и лучше начинают понимать друг друга. Лишь вторжение Анжеля сломает это установившееся доверие, столь необходимое Домалю для излечения Туссена… Пьер Ришар и тут, как и в предыдущем фильме, убирает все свои привычные актерские «тики». Он играет умного, тонкого психиатра, который ищет способ вернуть Туссена к нормальной жизни. Для этого он предпринимает поездку к бывшей жене своего подопечного, надеясь на встряску, которую тот получит, и, быть может, выйдет из своей обычной замкнутости. Можно понять его отчаяние, когда этот план срывается в последний момент…

Едва закончив «Психи на воле» и не видя новых интересных ролей в кино, Пьер Ришар решает вернуться на сцену, выступив в двух комедиях Жоржа Фейдо в парижском театре «Эдуард VII».

Надо сказать, что еще в 1985 году, после большого перерыва, он играл в театре «У Сенмартенских ворот» в комедии американского кинорежиссера Вуди Аллена «Бог, Шекспир и я». Все права на постановку тогда приобрел он сам, пригласив в качестве основного партнера актера Рюфюса. Их объединяла общая любовь к Вуди Аллену и дружба с Ивом Робером. Пьеса была переведена и адаптирована целым коллективом авторов. Как отмечал сам Ришар, ее было очень трудно «поставить на ноги» из-за тринадцати ролей. Директора театров ведь предпочитают пьесы с минимальным числом исполнителей. К тому же театр «У Сенмартенских ворот» посещал самый разнообразный зритель, и не считаться с этим тоже было невозможно. Естественно, многих тогда привлекло имя Пьера Ришара на афише.

Спектакль имел изрядный успех на открытии сезона в сентябре 1985 года. Он был, так сказать, с двойным дном: на первом уровне разыгрывалась полицейская интрига (с жертвой и убийцей, роли которых исполняли Ришар и Рюфюс), на втором – торжествовала комедия с неожиданными и смешными поворотами действия. «Диалогам, – отмечал П. Ришар, – был присущ дух абсурда, ощущение разрыва с привычными условностями. Одна часть пьесы решалась в жанре бурлеска, тогда как другая была наделена более изысканным стилем». По отзывам критики тех лет, зритель откровенно веселился. Поэтому спектакль был сыгран сто раз в Париже, а затем его успешно прокатали по стране.

С тех пор прошло почти десять лет, и вот он опять на театральной сцене в двух водевилях Жоржа Фейдо. Постановщиком был опытный театральный режиссер Бернар Мюра, работающий в старых традициях, то есть стремящийся не столько показать на что он, постановщик, способен, сколько дать возможность наилучшим образом раскрыться актерам. За что неизменно пользуется их любовью. Не случайно именно Бернара Мюра недавно пригласили для постановок пьес с их участием Жан-Поль Бельмондо и Ален Делон. Комедии Фейдо идут во Франции давно, некоторые, как, например, «Дама от Максима» и «Займись-ка Амелией», ставились и экранизировались неоднократно. Выстроенные в точном соответствии с законами «ситуационного комизма», они требуют от актеров большой пластической и дикционной легкости. Бернар Мюра всегда подчеркивал, что играть Фейдо отнюдь не просто, что его пьесы требуют от артиста «мощи трагика и непринужденности клоуна». Клоунов Пьер Ришар переиграл немало, а трагические роли ему до сих пор не попадались, хотя он часто мечтал сыграть короля Лира. Точно поняв поставленную перед ним задачу, он играл трагикомического персонажа Фейдо в лучших традициях французского водевиля и имел заслуженный успех, ощутив, впрочем, по окончании контракта некоторое облегчение (ведь спектакли игрались почти каждый день в течение более четырех месяцев), и даже своего рода нетерпение поскорее снова оказаться па киностудии.

Однако продюсеры не спешили приглашать его в свои новые проекты. Такая возможность представится ему, когда бельгийский режиссер Ив Аншар решит снять фильм «Партия в шахматы» (1994). Действие в нем происходит в 1928 году, но режиссера, как он сам говорил, увлекли перипетии пресловутого шахматного матча 1972 года за звание чемпиона мира Спасский – Фишер. Впрочем, картина не содержала никаких аллюзий на этот счет.

…Маленький бродяжка Макс встречает однажды разочарованного в своей миссии служителя Бога, страстного шахматиста, пастора Амбруаза (Пьер Ришар), который поможет ему стать чемпионом в своей стране. Спустя 14 лет Макса (Дени Лаван) по-прежнему всюду сопровождает его тренер, защитник и менеджер Амбруаз. Полагая, что поступает правильно, тот подписывает контракт с маркизом де Те, организатором матча с завзятым шахматистом, лордом Стентоном, пообещав победителю руку своей дочери, обворожительной Анн-Лиз. При этом оба противника, влюбленные в девушку, не имеют понятия об истинных целях маркиза и рискуют жизнью… В задуманной комбинации участвует и жена де Те, экстравагантная маркиза (не лучшая роль прославленной Катрин Денев).

Этот фильм, в котором Пьер Ришар очень точно, ничуть не комикуя, играл роль фанатика шахмат, всецело преданного этой прекрасной игре, продолжил, увы, череду его коммерческих неудач. Фильм вызывал у многих по меньшей мере удивление. Никто не мог понять, каким образом на «этой галере», как говорят французы, оказался Пьер Ришар. Ленивые умы упорно считали, что ему надо сниматься только в привычных комедиях. Толкали назад, тогда как он хотел идти вперед.

Такую позицию критики можно объяснить только упорным нежеланием замечать очевидное стремление актера к обновлению. И главное, критика ничего не делала, чтобы поддержать его в этих попытках. Так что, когда спустя год он опять появится на экране в непривычной для своих поклонников роли, это вызовет ту же реакцию отторжения. Речь идет о картине, снятой дебютантом, в прошлом фотографом, Бенуа Барбье. Она называлась «Супружеская любовь» (1995). Вот что писал по поводу своего сценария Паскаль Киньяр:

«У меня есть друг художник Пьер Скира, рисующий замечательные пастели. Он предложил мне совместно с ним написать книгу. Я предпочел воспользоваться вымыслом, прибегнув к иному, немного лирическому стилю, которым обычно написаны каталоги к его выставкам… Полотна в жанре пастелей не лгут. Я хотел рассказать историю любви, которая тоже не лжет, о безумной страсти в духе эпохи Людовика XIII. Написанный нами текст я показал продюсеру Жану-Луи Ливи, сказав, что подобный сюжет в литературном изложении много теряет, ибо, когда прочитаны две его трети, одна история завершается, а вслед за ней тотчас следует другая. Тот факт, что любовь и желание обогащаются историей реванша со стороны женщины, тронуло его сердце. Он сделал все необходимое, представил мне Бенуа Барбье. И рассказ стал фильмом».

Приступая к своему первому фильму, Бенуа Барбье был в замешательстве: каких актеров пригласить на три главные роли? Сами Фрей, привыкший играть злодеев, фатальных героев, был утвержден на роль Аншира сразу. А вот с исполнителем роли Натана, лиричного и трогательного, честного и уязвимого персонажа было сложнее. Ливи сам предложил Пьера Ришара, с которым был давно знаком и знал, что он без работы. Конечно, обоим было понятно, что они идут на риск. Но пробы оказались вполне удачными, и, как это часто бывает в кино, машина сразу закрутилась, и очень быстро (для новичка) фильм был отснят и выпущен в прокат.

…Действие картины происходит в XVII веке. Впервые Пьер Ришар играл в костюмной драме. У него была роль шевалье Натана Ле Серфа, который вступает в армию графа Аншира. Последний ненавидит шевалье и придумывает способ навсегда от него отделаться. Для этого он провоцирует дуэль. Шевалье вынужден защищать свою честь. Но тем самым он нарушает эдикт короля Людовика XIII, запретившего дуэли. Аншир отдает его под суд, который выносит приговор – обезглавить шевалье. Натан сбегает изпод стражи в район Тулузы, становится художником, торговцем пастельной живописи и поселяется в очень скромном жилище. Готовя тайно свою месть, он женится на Марте де Лерак (Каролин Сиоль), не ведая о том, что и она тайно много лет тоже мечтает отомстить Анширу…

Конечно, и этот фильм снова дает основания некоторым противникам Ришара задать резонный, на их взгляд, вопрос: зачем он опять взобрался на «эту галеру»? Ради того, чтобы покрасоваться в парике, камзоле и со шпагой на боку? Я склонен думать, что все куда проще и драматичнее: ему хочется сниматься, а другие предложения не поступают… Вот он и соглашается играть в картине новичка, отдавая себе отчет, что может вновь подставить себя под критические стрелы журналистской братии и все более многочисленных недоброжелателей среди зрителей… Что и произошло.

Конечно, эти две картины весьма удивили всех, кто симпатизировал Пьеру Ришару. Однако для них становится все более очевидным стремление актера создать себе новый имидж. Только предубежденным зрителям казалось, что тот бесится с жиру, выбирая вместо привычной комедии драмы. Почему-то зритель, санкционируя такие поступки у других актеров, ему в подобном праве решительно отказывал. Но сам Ришар остался доволен этими новыми для себя ролями, хотя равнодушие зрителя и критики все чаще наводит на горькую мысль: наверное, ему так и не удастся доказать всем, что он способен не только на роли типа «высокого блондина», но и на нечто совершенно иное. И опять, как это уже было однажды, подумывает о том, чтобы уйти из кино вообще. Заняться всерьез театром. На худой конец – виноделием.

Но тут ее величество Судьба сводит его с грузинским режиссером, продюсером и сценаристом Ираклием Квирикадзе и его женой – режиссером Наной Джорджадзе, которые неожиданно предлагают ему главную роль в своем фильме.