Первые неудачи

Первые неудачи

 Наш поезд подошел к Токио.

Мы двигались по дебаркадеру, окруженные восторженной толпой. Оглушительные крики «банзай» неслись со всех сторон. Фотографы щелкали затворами кодаков.

Вокзал столицы Японии поразил нас своей убогостью: он был тесный, грязный, с низкими, плохонькими строениями. На вокзальной площади нас ждало несколько автомобилей. И тут повторилась прежняя история: каждый владелец хотел усадить нас обязательно в свою машину.

Вскоре мы подъехали к отелю «Сейокен», находившемуся недалеко от вокзала. С облегчением вздохнули, когда окончилась эта бурная встреча и наша миссия собралась в своем тесном кругу в тихом и уютном номере отеля.

На следующее утро к нам приехал русский военный агент полковник Самойлов, живший в Иокогаме. Он должен был представить нашу миссию военному министру и начальнику японского артиллерийского управления.

Военный министр назначил прием в тот же день.

Сменив штатское платье на парадную форму, мы отправились в министерство. Принимали всех нас в небольшой комнате с круглым столом, покрытым зеленой скатертью. Министр не походил на типичного японца. Это был высокий стройный человек лет пятидесяти, с энергичным бритым лицом европейского склада. На нем был мундир цвета хаки, очень мало отличавшийся от английского френча. Он попросил занять места у стола, выказывая все время большую вежливость и любезность. Здесь же присутствовали начальник японского генштаба, начальник артиллерийского управления, представители оружейных заводов, а также несколько офицеров генштаба, бойко говоривших по-русски. Министр завел сначала чисто салонную беседу о погоде, о приятности путешествия и т. п. Полковник Самойлов нас уже предупредил заранее, что, по японскому обычаю, нельзя сразу приступать к делу, а надо потратить некоторое время на общие разговоры.

Наконец председатель нашей миссии генерал Гермониус по знаку Самойлова начал говорить на ту тему, ради которой мы все здесь собрались. Он изложил цель приезда миссии и просил отпустить для русской армии необходимое ей вооружение из запасов японского военного министерства.

С неизменной улыбкой и в самых изысканных выражениях министр ответил на это, что пожелания русского правительства будут подробно рассмотрены, однако вопрос этот не может быть разрешен быстро, так как Япония сама участвует в войне и сама нуждается в оружии.

— Вопрос об отпуске России винтовок, патронов и орудий потребует весьма основательного и длительного рассмотрения, — с этими словами министр встал, и аудиенция закончилась. Она продолжалась всего около пятнадцати минут, при этом три четверти времени мы говорили о совершенно посторонних вещах.

Стало ясно, что решение неотложного вопроса, имеющего огромную важность для русской армии, затягивается на неопределенное время.

Между тем нас донимали невероятным обилием всяких официальных встреч: одно за другим следовали разные представления, завтраки, званые обеды, вечера, визиты. Все это было в высшей степени утомительно и неприятно, так как мы вовсе не за этим проделали путь свыше двенадцати тысяч километров. Но японские круги, именно пользуясь подобными «развлечениями», хотели оттянуть время, а следовательно, и помощь русской армии.

Мы нервничали, обращались то к нашему послу, то к военному агенту, но они были бессильны что-либо сделать Вместо ответа нам неизменно привозили любезные приглашения на всякие банкеты, которые давались в честь русской миссии. К каким только ухищрениям не прибегали в этом отношении японцы!

Помню, мы как-то спустились в столовую при нашей гостинице. Здесь все было убрано любимыми японскими цветами — хризантемами и ирисами. Обычно за обедом и ужином играл оркестр. На этот раз мы были приятно поражены русскими мотивами. Вместо прежних музыкантов сидели японские девушки. Нам поспешили сообщить, что играет объединенный оркестр всех женских гимназий Токио, ученицы которых, узнав о приезде русской миссии, решили выразить таким образом чувства симпатии к России.

Все это было очень трогательно, но... дело при этом не подвигалось ни на шаг.

Затем нас посетила особая делегация от женщин-писательниц. Два японца внесли большую вазу, изящно сплетенную из тонких окрашенных прутьев и красиво убранную все теми же ирисами и хризантемами. Все было красиво при этом посещении — и роскошные цветы, и ваза, и приветливые лица женщин, и их кимоно...

Далее последовала делегация от учеников школ Токио. Она поднесла в подарок нашей миссии альбом с открытками, нарисованными в японском вкусе самими учениками...

А потом опять приглашения на рауты, вечера и т. д.