Подготовка к конференции

Подготовка к конференции

 Вынужденную стоянку в бухте Святого Носа я использовал для обстоятельной подготовки к конференции. В своей каюте я разложил и систематизировал на большом столе все документы. «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло!» Катастрофа, приключившаяся с крейсером, дала мне много лишнего времени и возможность приехать на конференцию не простым курьером, доставившим ведомость заказов, а лицом, хоть отчасти подготовленным к предстоящим переговорам.

Изучая данную мне ведомость, я прежде всего узнал, что все потребности русской армии исчислялись до 1 января 1917 года. Таким образом, предполагалось, будто война закончится к этому сроку, то есть примерно месяцев через пятнадцать. Это ставило меня в крайне затруднительное положение: получалось, что нельзя соглашаться на заказы, которые будут готовы позже 1 января 1917 года. Это было первое недоразумение, вызванное крайней поспешностью и бестолковщиной, которые сопутствовали образованию и отправке нашей миссии.

Необходимо было достать за границей во что бы то ни стало миллион винтовок. Эта цифра продиктована следующими соображениями. На пополнение убыли оружия надо было иметь по 200 тысяч винтовок в месяц. На 15 месяцев это составляло 3 миллиона. Для вооружения запасных батальонов необходимо было еще 1 200 тысяч. Значит, всего требовалось 4 200 тысяч. За это время в самой России и по ее заказам могло быть изготовлено 3 264 тысячи. Следовательно, недоставало одного миллиона винтовок. Их и нужно было приобрести. Образец при этом не играл роли. Важно лишь получить все количество сразу.

Вопрос этот имел чрезвычайную важность. Для продолжения войны Россия располагала еще огромными людскими резервами. Но их нечем было вооружить.

Верховное командование французской армии, зная о катастрофическом положении русских войск, сообщило царской ставке свои соображения о том, что по опыту войны на западном фронте винтовка у пехотинца может быть заменена револьвером и ручной гранатой. В сообщении указывалось, что подготовка атаки производится теперь артиллерийским и пулеметным огнем, а при занятии неприятельских позиций бойцам, ворвавшимся в окопы, крайне неудобно действовать длинной винтовкой. Эти соображения, может быть и правильные для позиционной войны, которая установилась на западном фронте, нельзя было признать вполне целесообразными для русского фронта. Характер позиционной войны был здесь несколько иной, и боевые действия включали нередко элементы маневренности. И все же в этом предложении заключалась возможность хотя бы некоторого выхода из тяжелейшего положения с оружием. Поэтому нашей миссии предстояло заказать 1 миллион пистолетов и 250 миллионов патронов к ним.

Необходимо было также разместить заказы на 21 тысячу пулеметов. Развитие этого вида огнестрельного автоматического оружия чрезвычайно характерно для мировой войны. Именно пулеметный огонь, воздвигавший непреодолимую стальную стену перед атакующей пехотой, был одной из причин, заставившей человека зарыться в землю и перейти к сидению в окопах. Перед войной предполагалось, что русская армия должна иметь 4990 пулеметов. Это количество считалось вполне достаточным. Но и тут действительность превзошла все ожидания. Уже в мае 1915 года фронт требовал на каждый месяц по 800 новых пулеметов, а в сентябре, перед нашим отъездом, эта ежемесячная норма возросла уже до 2 тысяч пулеметов. Замечу кстати, что к январю 1917 года она достигла огромной цифры в 4430 пулеметов. Другими словами, месячная потребность равнялась тому количеству пулеметов, с которым предполагали вначале вести всю войну. Разумеется, выход был только один заказ за границей.

Помимо всего, мы должны были добиться заказов на 3 миллиарда винтовочных патронов.

Как-то ко мне в каюту зашел адмирал Русин. Видя, что я склонился над бумагами, он сказал:

— Посвятите меня в эти запутанные дела. Какие будут пожелания у Артиллерийского управления к английскому правительству?

Русин объяснил, что он должен был сначала ехать в Лондон исключительно по особым делам морского ведомства. Но в самый последний момент на него возложили заодно и председательствование в нашей миссии, в делах которой он, конечно, не мог быть компетентным.

— Первый вопрос, — продолжал Русин, — о снарядах к полевой пушке. Я знаю, что недостаток их стал катастрофическим в нашей армии. Сколько же десятков миллионов снарядов должны заказать мы в Англии?

— Ни одного. В ведомости о них нет ни слова.

— Как же так? — воскликнул мой собеседник в крайнем изумлении.

Вначале для меня этот вопрос был также непонятен. Но документы, которые я взял в ГАУ, показывали, что уже удалось разместить заказы на несколько десятков миллионов снарядов на русских заводах, а также в Америке, поэтому следовало ожидать, что в начале 1916 года кризис со снарядами должен уменьшиться.

Из основной ведомости было видно, что нам не требуется ни одной 76-миллиметровой пушки. До подробного изучения документов это также было не вполне ясно, так как русская армия значительно уступала германской в количестве полевых орудий. Кроме того, нужно было учесть естественную убыль — орудия, оставленные на поле боя, износившиеся и разорвавшиеся от интенсивной стрельбы, а также орудия, необходимые для новых формирований. Оказывается, вся потребность в этих пушках полностью покрывалась отечественными заводами, производство которых удалось в конце концов значительно расширить. Сильная нужда была лишь в горных 76-миллиметровых орудиях и 152-миллиметровых гаубицах. Нам и надлежало заказать 520 горных орудий и 1400 полевых гаубиц.

Все это были, конечно, перемены чрезвычайной важности, но никто не потрудился хотя бы вкратце информировать нас об этом перед отъездом. Теперь приходилось вылавливать сведения самому, сличая различные документы.

— Как быстро, однако, все меняется! — заметил Русин. — Ведь еще летом всюду, на всех заседаниях и в ставке и в Петрограде в военном министерстве, только и разговоров о снарядах к полевым орудиям да о нашем снарядном голоде. Как же все-таки могло случиться, что у нас не было заготовлено достаточного запаса снарядов? Думаю, нас спросят об этом на конференции?

Я постарался подробно изложить все, что только что узнал сам. Согласно мобилизационному расписанию у нас был установлен комплект в тысячу выстрелов на каждое полевое орудие. В комплект этот входили все предметы, необходимые для производства выстрела: гильза, заряд пороха, снаряд, капсюльная втулка, взрыватель или дистанционная трубка. По имевшимся у нас сведениям, во Франции запас снарядов был определен в 1300 и в Германии в 1200 выстрелов на орудие, то есть почти такой же, как у нас. Наша норма была установлена на основании опыта русско-японской войны. За всю эту войну на каждое орудие было израсходовано по 720 снарядов. Поэтому считалось, что для новой войны тысячи выстрелов на орудие должно как-нибудь хватить. Исходя из этой нормы, в России накануне 1914 года и заготовили почти 6,5 миллиона снарядов. Но грандиозные масштабы войны намного превзошли все эти расчеты. Уже 28 августа 1914 года военный министр получил первую тревожную телеграмму из ставки: «Напряженный бой идет по всему фронту. Расход орудийных патронов чрезвычайный. Резерв патронов совершенно недостаточен. Безотлагательное пополнение необходимо. Положение критическое. Прошу экстренной высылки пушечных патронов и отправки их хотя бы не целыми парками, а отдельными вагонами. Необходимо отправление их ускоренными поездами».

На следующий день ставка послала новую телеграмму: «Положение со снабжением пушечными патронами положительно критическое. Вся тяжесть современных боев на артиллерии, она одна сметает смертоносные пулеметы противника и уничтожает его артиллерию. Пехота не нахвалится артиллерией, однако последняя достигает этого чрезмерным расходованием патронов. Непрерывные шестнадцатидневные бои нарушают все теоретические расчеты».

8 сентября верховный главнокомандующий обратился с телеграммой непосредственно на имя Николая II: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов, сейчас ген. Иванов (главнокомандующий армий Юго-Западного фронта. — В. Ф.) доносит, что он должен приостановить операции на Перемышль и на всем фронте, пока запасы патронов не будут доведены в парках хотя бы до 100 на орудие, — теперь имеется только по 25».

В эти дни ставка указывает на необходимость поставлять на фронт по 300 снарядов на каждое полевое орудие в месяц. Вскоре эту норму увеличили в два раза. Такая же картина была и на западноевропейском театре войны. Там в столь же короткий срок израсходовали все запасы выстрелов. Но если мощная и развитая индустрия Англии, Франции, Германии смогла сравнительно быстро примениться к новым требованиям войны и наладить усиленное производство снарядов, то такие темпы были не под силу отсталой царской России с ее слабо развитой промышленностью. Поэтому в России кризис со снабжением снарядами принял затяжной характер и превратился в настоящую катастрофу. Он, безусловно, имел роковые последствия для русской армии в сражениях конца 1914 и особенно 1915 года. И понадобилось довольно много времени, пока удалось этот кризис хоть немного смягчить.

Ко времени нашей поездки в Англию ощущалась лишь острая необходимость в тяжелых орудиях и снарядах к ним. Мы должны были заказать около восьмисот тяжелых гаубиц и дальнобойных пушек различных калибров.

Собеседования с адмиралом Русиным были для меня очень полезны: таким путем я проверял себя, насколько готов к предстоящей конференции.