Глава семнадцатая. Народный избранник
Глава семнадцатая. Народный избранник
Члены чкаловского экипажа – второй пилот Г. Ф. Байдуков и штурман Д. В. Беляков – беседуют с женой и детьми В. П. Чкалова – Ольгой Эразмовной, Валерией и Ольгой.
В честь героя-летчика, так доблестно потрудившегося во славу родной страны, село Василёво было переименовано в поселок Чкаловск. С нетерпением ждали там Валерия Павловича. Его и раньше любили за доброту, общительность, за яркое своеобразие его характера. А теперь, когда он стал прославленным героем, все василёвцы, взрослые и дети, с гордостью повторяли: «Наш Чкалов».
В день его приезда в родные места поселок праздновал присвоение нового наименования.
Взволнованный встречей с земляками, Валерий Павлович говорил:
– Летаю я пятнадцать лет… Мною освоены некоторые новые фигуры высшего пилотажа. Мною разработана и доказана боевая сила бреющих полетов, которые сейчас получили общее признание. Партия и правительство доверили мне испытание новых самолетов. Моё заключение о машине считается достаточно авторитетным… Некоторые испытанные мною и признанные отличными самолеты браковались, не ставились на серийное производство. Я месяцами, годами разоблачал таких «теоретиков», и испытанные мною самолеты шли в производство, а теперь достойно несут свою боевую службу. Много и других трудностей было на пути. И сам я делал ошибки… Где я был неправ – исправлялся. Тогда же, когда чувствовал правоту своего дела, настойчиво, упорно добивался своего, ибо интересы Родины, партии всегда для меня были превыше личных удобств… Здесь перед вами, земляки, я клянусь, что проложу со своими товарищами еще не один сталинский маршрут. Если потребуется, я буду первым летчиком, который врежется во вражеские эскадрильи. Всю жизнь до последнего вздоха отдам делу социализма…
Чкалов был счастлив, что он снова дома, среди близких, родных людей.
Он отдыхал душой после напряженных дней, проведенных в чужой стране.
Но отдохнуть физически ему удалось не скоро. Первое время Валерию Павловичу приходилось выступать по нескольку раз в день. К вечеру он иногда так уставал, что даже говорил с трудом. Наталья Георгиевна огорчалась:
– Зачем ты, Волюшка, до такого себя доводишь?
Другие ее поддерживали:
– Приехал сюда отдыхать, ну и отдыхай!
Чкалов пожимал плечами:
– А как же люди? Они-то ведь хотят меня послушать. Когда я им рассказываю о наших полетах и слышу аплодисменты, я знаю – они одновременно и себе аплодируют. Без народа, без его поддержки и помощи нам не совершить никакого подвига!
В хорошие, ясные дни Валерий Павлович катал земляков на самолете «У-2». Одной из первых он поднял в воздух знатную льноводку Александру Ивановну Прозорову.
Поблагодарив за удовольствие, Прозорова пообещала вырастить хороший лен для парашютов и добавила:
– Может быть, как раз вам, Валерий Павлович, попадет парашют из моего льна.
– Спасибо, землячка, за заботу, – шутливо откликнулся Чкалов. – С парашютом я не прыгал, а тут, пожалуй, придется, чтобы проверить…
* * *
На берегу великой реки Чкалов продолжал обдумывать новые смелые замыслы. Теперь его заветной мечтою был полет вокруг земного шара. А пока ему предстояло попрежнему испытывать истребители. Валерий Павлович охотно отказался от отдыха, когда ему предложили испытать новый самолет конструкции Поликарпова.
– Наш художник-изобретатель такую машинку сварганил, ахнешь! – сказал он гостившему у него писателю Ф. И. Панферову.
Вместе с Панферовым Валерий Павлович поехал на аэродром, расположенный близ города Горького. Там он сел за штурвал красной, похожей на осу машины, стремительно взлетел и скрылся с глаз.
То, что случилось через несколько минут, описал Ф. И. Панферов:
«…Машина, задрав нос, ринулась на лес. Столб пыли, вихрь сорванных листьев.
Люди кинулись к месту падения машины. Среди кустарника валялась тупорылая птица. Собственно, это была уже не машина, а какие-то разодранные красные клочья. Рядом на земле лежал Валерий Павлович и крепко держал затылок, из которого струей хлестала кровь.
…За несколько секунд перед падением в воздухе случилась беда: начали рваться цилиндры мотора… и летчик, задрав нос машины, кинулся на мелкий лес».
Конструктор Поликарпов, который присутствовал тут же, сказал:
– При такой катастрофе гибель летчика неминуема, – Чкалова спасло его мастерство.
Не успела еще как следует зажить полученная при падении рана, а Чкалов уже снова поднялся в воздух на неукрощенной машине.
Летчикам-испытателям Чкалов всегда советовал не относиться к новому самолету предвзято, не отпугивать конструктора от смелых решений, а, наоборот, поддерживать его, подсказывать ему пути к совершенствованию того, что им создано.
Внимательно относился Валерий Павлович также к летной молодежи, старался передать ей свой опыт, свое умение. Шефствуя над аэроклубами в Москве и Горьком, он внушал молодым летчикам:
– Будьте требовательны, проверяйте перед полетом и в полете решительно все. Помните, что любая мелочь может повлиять на качество полета.
Он учил их не только летать.
– Знаете, почему наша страна стала страной героев? – спрашивал Чкалов и сам отвечал: – Потому, что у нас к героическим поступкам советских людей относятся не с точки зрения материальных выгод, а с точки, зрения полезности для трудового человечества. Потому, что у нас, в Советской стране, ценят людей не по рублям, долларам и франкам, а по их подвигам, талантам и способностям.
* * *
В квартире Чкаловых часто собирались гости. Приходили друзья и знакомые москвичи. Приезжали люди из других городов. Завязывались дружеские беседы. Говорили о житейских делах, о событиях в СССР и за его рубежами.
Живой, общительный Валерий Павлович был прекрасным собеседником. Он многое видел, многое знал и охотно рассказывал о своих встречах с выдающимися людьми, о счастливых перспективах развития нашей страны. Вспоминал о том, что ему довелось увидеть в далекой капиталистической Америке, о тяжелой жизни простых людей США.
– Нет в мире лучшей страны, чем наша! – восклицал он с горячим, искренним убеждением.
И слушатели восторгались волнующей силой и правдой его слов, его наблюдательностью, своеобразием его умной, образной речи.
12 декабря 1937 года трудящиеся Горьковской области и Чувашской автономной республики избрали Валерия Павловича Чкалова депутатом Верховного Совета СССР.
Перед избранием Чкалов в качестве кандидата «в депутаты за двадцать дней объехал шестнадцать районов Горьковской области и пять районов Чувашии. Его выступления слышали 630 тысяч человек. Навсегда запомнили избиратели чкаловские слова:
– Я служу советскому народу, я весь его до последней капли крови. Обещаю, не щадя сил, работать во славу любимой Родины и ее замечательного Воздушного Флота!
Избиратели обращались к своему депутату по самым различным вопросам. Совета и помощи у Чкалова искали рабочие завода «Красное Сормово», артисты Горьковского областного театра, профессора, летчики, колхозники, инженеры, педагоги, пенсионеры, домашние хозяйки. И для каждого он находил время, каждому старался помочь.
По общему признанию, беседовать с Валерием Павловичем было настоящим удовольствием. Он умел слушать своего собеседника, быстро во всем разбирался, умел дать хороший совет.
Врач А. Постников из села Василёва говорил о Чкалове:
– Простота – характерная черта Валерия. Он знал сотни людей, его знали тысячи. И со всеми у него были искренние, сердечные отношения.
Валерий Павлович много раз бывал в колхозах Горьковской области. Охотно рассказывал он о себе и с большим интересом, дружелюбно расспрашивал колхозников о их жизни и работе. Однажды Валерий Павлович посетил дом для престарелых колхозников.
– Ну и обрадовали же вы меня, – сказал он руководителям колхоза. – Это наша Конституция в действии!
На женской половине дома для престарелых стопятилетняя старуха по-матерински обняла Чкалова и поцеловала его в лоб.
– Ты наша гордость! – сказала она.
Подобные встречи всегда были для Валерия Павловича источником новых творческих сил.
– Любовь и доверие людей – дело огромное, – взволнованно говорил он. – Так хочется скорее оправдать это доверие!
В общении с народом, в выполнении требований народа Чкалов видел главный смысл своей жизни.
Валерий Павлович получал очень много писем. Ему писали не только его избиратели. К нему обращались люди из Сибири, с Дальнего Востока, из Арктики и разных других мест необъятного Советского Союза.
– Почему так мало сегодня?.. Впрочем, день велик, еще повидаемся с вами, – шутил Валерий Павлович, принимая от почтальона солидную пачку корреспонденции.
Ни одно письмо не оставалось без ответа.
Валерий Павлович не ограничивался перепиской. Он хотел лично знать, своими глазами видеть, что делается в его избирательном округе. Он писал по этому поводу:
«Я часто езжу в свой избирательный округ, беседую со своими избирателями по телефону, веду оживленную переписку, встречаюсь с ними в Москве, когда они приезжают в столицу по разным делам. Большие праздники я провожу там же, в своем округе, среди своих избирателей. Я хорошо знаю жизнь и условия работы многих расположенных на территории моего округа предприятий и культурных учреждений. Их трудности и неполадки, которые нельзя преодолеть местными силами, я стремлюсь ликвидировать при помощи советских органов в центре».
Чкалов вырастал в государственного деятеля крупного масштаба. Он вникал в экономику Горьковской области, заботился о процветании родного края, об улучшении быта трудящихся, о культуре города и деревни, о театре, водном спорте, аэроклубах и, конечно, о развитии отечественной авиации и укреплении оборонной мощи Родины.
Свою депутатскую работу он сочетал с партийной, был членом Горьковокого обкома и горкома партии.
* * *
Хорошие часы проводил Валерий Павлович в семье, с сыном Игорем и дочкой Лерочкой, родившейся в мае 1935 года. Их общество было для него лучшим отдыхом. С детьми Чкалов сам становился большим, пожалуй, слишком шумным ребенком. И трудно было разобраться, кому больше удовольствия доставляет игра.
Игры для сына он обычно придумывал своеобразные, яркие – снаряжал «воздушную экспедицию» на голубых, красных, зеленых воздушных шарах, клеил картонные модели самолетов…
С дочкой он обращался осторожно и нежно. Подолгу держал ее на руках, внимательно рассматривая ее маленькое личико. Если Лерочка начинала плакать, Валерий Павлович терялся: на его мужественном загорелом лице появлялось страдальческое выражение. Он всеми силами пытался развеселить девочку, пробовал напевать ей веселые песенки. Но громкий плач здорового ребенка заглушал пение. В таких случаях обычно появлялась Ольга Эразмовна и отбирала девочку у отца.
Валерий Павлович часто посещал магазины детских игрушек и возвращался оттуда с оттопыренными карманами. Из карманов торчали головки зайцев, попугаев и еще каких-то непонятных животных и птиц. Ольга Эразмовна неодобрительно качала головой, а Лерочка милостиво принимала приношения.
Друзьям и даже просто симпатичным ему людям Чкалов любил рассказывать о своих детях, их вкусах и привычках. Иногда он слишком увлекался и потом спохватывался:
– Может быть, это вовсе не интересно?
Но Чкалов был так искренен, так непосредствен в выражении своих отцовских чувств, что его всегда слушали с удовольствием.
Когда он был уже Героем Советского Союза, кто-то спросил у него, о чем он мечтает.
– Иметь много детей, не меньше шести! – серьезно ответил Валерий Павлович.
Дети вообще играли большую роль в жизни Чкалова.
– С детьми я отдыхаю душой, – не раз повторял он.
Эти его слова относились не только к глубоко и нежно любимым сыну и дочери, но и ко всем советским детям, которых он считал тоже своими, родными.
Валерий Павлович как бывало с кем-нибудь познакомится, обязательно спросит:
– Есть у вас дети?
Он и меня спросил об этом при первой же нашей встрече.
Дети тоже очень любили Чкалова. Когда Валерий Павлович выступал где-нибудь в школе или на пионерском костре, они глаз с него не сводили, боялись пропустить хотя бы одно слово.
Как-то я попросил Чкалова принять участие в вечере для детей полярников. Он был тогда очень занят, но все же согласился. Я взял с собой дочку и старшего сына, чтобы они могли послушать своего любимого героя. Они постоянно говорили о Чкалове, а когда он приходил ко мне, – дежурили около кабинета и провожали его на улицу до машины.
Маленьких гостей собралось на вечер очень много. С ними пришли и взрослые. Валерия Павловича встретили тепло, торжественно. Он немного смущенно на ходу поблагодарил распорядителя за внимание, поздоровался с ребятами. А когда стих гул аплодисментов, заговорил.
Чкалов был в ударе, с увлечением рассказывал о своем полете в Америку, о большом счастье летать.
– Летчик учится и лелеет мысль быть передовиком, новатором в своем деле, – говорил Валерий Павлович. – Он тщательно готовит самолет, проверяет его. В полете он старается взять от машины все, без остатка, и на посадку идет гордый, счастливый, что не уронил звания летчика советской авиации.
В тот вечер Чкалов рассказывал про теплое, заботливое отношение товарища Сталина к летчикам, про исключительно важную работу, которую ведут советские люди в ледяных просторах Арктики.
– Гордитесь своими отцами и братьями, ребята! – говорил он. – Мы, советские люди, все гордимся нашими полярниками. Я был счастлив, когда во время полета мог приветствовать с воздуха работников арктических станций. Словно теплее становилось у нас в кабине, когда мы пролетали над зимовками…
Бойкий сероглазый мальчик скороговоркой спросил Чкалова:
– Вы маленькую Северину хорошо знаете? Она и сейчас в бухте Тихой живет? А скала Рубина вам нравится?
Валерий Павлович рассмеялся:
– Я ведь только сверху, с самолета смотрел. Мне оттуда Северины не было видно. И в скалах я не разбирался, – какая из них Рубина. Это ты у Михаила Васильевича Водопьянова узнавай, он полярный летчик.
Встречи с детьми были праздником не только для ребят, но и для самого Чкалова. Он гордился тем, что ему удавалось пробудить в детских сердцах пылкую мечту о подвиге, любовь к Родине. Валерия Павловича радовала любознательность, одаренность, смелость советских детей. Каждый раз, возвращаясь из школы, из детского дома или после пионерского костра, он с увлечением рассказывал о том, какие интересные, содержательные вопросы задавали ему ребята, как они живо на все реагируют.
– Ты педагог и, конечно, лучше меня знаешь детскую психологию, – говорил он Ольге Эразмовне. – Но я уверен в одном: новое поколение растет здоровое, умное и бесстрашное. А какие они ласковые и сердечные, наши ребята!
И Валерий Павлович любил вспоминать, как в день возвращения с острова Удд к нему на аэродроме подошел крохотный мальчик и, ухватившись за рукав его куртки, попросил:
– Нагнись, дядя Чкалов, я тебя обниму!
Приехав с аэродрома домой, Валерий Павлович нашел у себя массу цветов – и ярких, пышных и скромных. Среди этого душистого многообразия он заметил красную розу. Роза едва-едва начала распускаться. К ее стеблю была ленточкой привязана записка. Валерий Павлович прочел:
«Дорогой товарищ Чкалов!
Вы прилетели раньше, чем я думала. Она не успела распуститься. Но она завтра распустится. Поставьте ее в банку с водой.
Ура! Да здравствуют славные летчики-герои!
Катя Брускова».
Валерий Павлович попросил принести вазу с водой и бережно поставил туда розу.
Он умел ценить детское внимание и был настоящим другом детей. Если к детям относились недостаточно сердечно и бережно, Валерий Павлович считал это личной для себя обидой. Помню, как возмутился он, побывав на выставке картин одного художника, с каким гневом говорил о картине, посвященной детям:
– Разве же это советские дети? Вы зайдите в любой пионерский лагерь, в любую советскую школу, сад. Художник проглядел наше счастливое детство, он писал не с натуры, а по воспоминаниям прошлого!
Большая задушевная дружба была у Чкалова с детьми. Он находил с ними общий язык, безыскусственный, свободный от малейшего налета слащавости.
Терпеливо объяснял он ребятам, что такое настоящая героика. Несмотря на очень большую занятость авиационными и депутатскими делами, Валерий Павлович нашел время и написал воззвание к пионерам и школьникам Советской страны. Он убедительно доказывал, что «Не всякий риск – благородное дело». Под таким заголовком это воззвание и было напечатано в пионерской газете, а позже издано отдельной брошюркой.
Многие из ребят выучили наизусть следующие убедительные и сильные строки:
«…По-настоящему смелый человек никогда не будет рисковать без смысла, без цели, без необходимости.
Когда герои-летчики полетели спасать челюскинцев, – это была смелость. Разве не было тут риска? Конечно, был. Самолет мог заблудиться в тумане, мог обледенеть, мог в случае порчи мотора пойти на вынужденную посадку и разбиться о торосистые льды. Это был риск смелый, благородный, но рассчитанный и обоснованный. Люди рисковали своей жизнью ради спасения жизни других. Они делали это не для того, чтобы поразить мир, а для того, чтобы выполнить долг.
А вот когда ребята прыгают с трамвая на трамвай, хватаясь за поручни, когда они тут рискуют жизнью, – это не геройство, а просто глупость.
Вы хотите воспитать в себе мужество, ловкость, находчивость, – очень хорошо. Это вам пригодится, когда вы станете взрослыми гражданами Советской страны. Нам нужны храбрые люди, но мужество воспитывается не на трамвайной подножке».
Последние слова – «мужество воспитывается не на трамвайной подножке» – стали летучими и принесли детям существенную пользу. Смело можно сказать, что они охладили много горячих голов и предотвратили немало несчастных случаев.
Разбирая депутатскую почту, Валерий Павлович откладывал для принятия срочных мер все, что касалось детей. После гибели Чкалова у него в кармане кашли вместе с удостоверением депутата Верховного Совета СССР список предметов оборудования, необходимого для детского сада.
Валерия Павловича никогда не покидало сознание большой ответственности перед детьми. К беседе на пионерском костре он готовился не менее тщательно, чем к выступлению перед «взрослой» аудиторией.
Однажды юная пионерка преподнесла ему стихи собственного сочинения и добавила:
– Хочу быть такой, как Чкалов!
Валерия Павловича сильно взволновали ее слова, и он заявил присутствовавшему при этом брату:
– Ты только подумай, как она сказала: «Быть такой, как Чкалов!» Ведь это значит, что я сам должен стать много лучше.
* * *
Не в характере Валерия Павловича было останавливаться на достигнутом. Он продолжал работать над совершенствованием своих технических и военных знаний, над расширением общего своего кругозора. Внимательно, любовно изучал он творения Ленина и Сталина. В его библиотеке были собраны труды классиков марксизма, книги великих русских писателей и лучшие произведения советской художественной литературы. Особое место в книжном шкафу занимал раздел авиации. Валерий Павлович следил за всеми достижениями авиационной науки.
Насыщенной, полной самых разнообразных интересов была жизнь Чкалова. Он постоянно встречался с выдающимися советскими людьми – летчиками, стахановцами, артистами, писателями. Был близко знаком с народным артистом СССР И. М. Москвиным и писателем А. Н. Толстым. На них производила большое впечатление редкая одаренность Валерия Павловича, глубина и яркость его суждений.
– Обаятельный человек! – говорили про Чкалова работники искусств.
Валерий Павлович увлекался спортом. Физическую тренировку он считал обязательной для каждого летчика и сам уделял ей много внимания, особенно во время подготовки к полетам на остров Удд и в Америку.
На ежегодных традиционных соревнованиях по мотоциклетному спорту в последние годы главным судьей всегда бывал Чкалов. Кроссы мотоциклистов он считал одним из важных средств укрепления обороны Родины и добивался, чтобы в кроссе участвовали только советские мотоциклы.
– Берите пример с нас, летчиков, – говорил он спортсменам, – мы ставим рекорды только на отечественных машинах.
Летом 1938 года таких рекордов было особенно много.
27 июня Коккинаки со штурманом Бряндинским перелетел за одни сутки из Москвы на Дальний Восток.
24—25 сентября летчицы Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова установили международный женский рекорд дальности полета. На самолете «Родина» они пролетели без посадки 5908 километров.
Валерий Павлович был шефом этого перелета. В период подготовки он давал летчицам ценные указания. В то же время он и сам готовился к новому маршруту. Трасса этого маршрута опоясывала земной шар.
На приеме в Кремле в честь экипажа «Родины» И. В. Сталин пошутил, что Чкалову только позволь, – он охотно полетит вокруг земного шара.
– Товарищ Сталин, – ответил Чкалов, – если бы вы любому из здесь присутствующих разрешили такой перелет, – уверяю вас, что ни один бы не отказался.
Валерий Павлович был прав. Многие советские летчики стремились «полетать вокруг шарика». Но мы все прекрасно понимали, что первым кандидатом по праву являлся сам Чкалов, летное мастерство которого достигло тогда полного расцвета.