ДОЛГ ЖИВЫХ ПЕРЕД ПАВШИМИ

Во все времена

                      бессмертной земли

помните!

К мерцающим звездам

                          ведя корабли, —

о погибших

помните!

Вот и закончилась наша поездка в Белоруссию, а вместе с ней и рассказ о Юрии Двужильном и его боевых товарищах. Конечно, нам еще многое надо узнать, и будем надеяться, что после выхода в свет этой книги откликнутся родные и близкие погибших воинов, их друзья и боевые товарищи. Особенно я буду рад, если откликнутся родные и близкие Акопа Ассо, Абдуллы Баратова, Николая Вагина, Василия Вязьмина, Камиля Губайдуллина, Василия Горбунова, Михаила Григорьева, Ивана Зименкова, Петра Кондакова, Василия Муравкина, Петра Саманова и Бориса Циренкова, о которых, к сожалению, удалось узнать немногое, лишь то, что было сказано о них в списке безвозвратных потерь 878-го стрелкового полка.

Да, многое еще надо узнать, но, пожалуй, главного мы уже добились: теперь в Хорошках установлен памятник и на нем золотом высечены фамилии, воинские звания всех, кто здесь похоронен.

На этом в основном можно было и закончить нашу работу и с сознанием исполненного долга обратиться к новым темам, начать новые поиски.

Как вы уже, очевидно, догадываетесь, это будет рассказ о героической обороне Могилева летом 1941 года и о могилевском подполье.

Но почему, заканчивая повесть о Юрии Двужильном и его боевых товарищах, я не испытываю такого удовлетворения, какое было у меня, когда дописывались последние страницы книги о Вере Волошиной? Чем объяснить ту смутную тревогу, которая закралась в сердце после всего, что мы узнали о Юрии Двужильном и его товарищах?

Видимо, оттого все это, что, когда рассказываешь о поиске, длившемся несколько лет, и о том, как наконец удалось узнать о судьбе Героя Советского Союза Юрия Двужильного и его боевых товарищей, невольно думаешь о том, что поиска этого могло и не быть…

Судите сами.

Юрий Двужильный и его товарищи не пропали без вести на войне. Они были убиты 25 июня 1944 года и похоронены в одной братской могиле. Их родным и близким были посланы извещения, письма, которые они не успели отправить сами, документы, фотографии. Боевые товарищи павших написали их родственникам о том, как они сражались и погибли, где и когда похоронены.

Но кроме этого, в Подольске в Архиве Министерства обороны СССР вот уже более двадцати лет бережно хранятся материалы 878-го стрелкового полка, и среди них наградные листы с описанием боевых заслуг погибших воинов, приказы, донесения, сводки, подшивка дивизионной газеты «За правое дело» и множество других документов, которые могут рассказать нам о погибших воинах и о былых сражениях порой гораздо точнее, ярче и достовернее, чем непосредственные участники тех далеких событий. И в этом нет ничего удивительного — ведь людям свойственно забывать многое, да и сами они, к сожалению, не вечны.

И вот мы столкнулись с парадоксом: капитан Двужильный и его товарищи не пропали без вести, о них сохранились документы, письма, фотографии, но в Белоруссии, там, где сражались и погибли герои, почти двадцать лет никто не знал о них. Все эти годы братская могила в Хорошках была безыменной. Больше того, в Донецке, Кемерове и Ленинграде, где прошли детство и юность Юрия Двужильного, двадцать лет не знали о том, что ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Кто же виноват в этом?

Мы уже критиковали работников Кемеровского военкомата. Ведь еще в августе 1944 года из штаба 878-го стрелкового полка они получили сообщение о гибели Юрия, а затем им стало известно, что ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Но шли годы, и постепенно они забыли о своем земляке-герое, как, очевидно, забыли о нем в Донецке и Ленинграде…

А как нам отнестись ко всему, что мы узнали и увидели в Белоруссии?

Конечно, следует упрекнуть работников Чаусского райвоенкомата за то, что братская могила в Хорошках долгие годы была безыменной. Но в этом районе после освобождения осталось около тысячи воинских захоронений, и почти все они — безыменные…

Можно было бы покритиковать товарищей из Белорусского музея истории Великой Отечественной войны, где собрано немало документов о наступлении советских войск в Белоруссии летом 1944 года. Я узнал, что у них есть копия наградного листа на капитана Двужильного о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Почему бы им не навести справки, где погиб и похоронен один из Героев Советского Союза, освобождавших Белоруссию, и не рассказать об этом местным жителям?

Но ведь в братской могиле в Хорошках кроме капитана Двужильного похоронено еще тридцать солдат, сержантов и офицеров. Чтобы узнать о каждом из них, разыскать документы в архиве, найти их родных и близких, нужно было затратить немало времени и усилий. Но как быть, если в музее работает не так уж много сотрудников, а таких безыменных братских могил, как в Хорошках, в республике сотни, тысячи?

А может быть, в том, что у нас так много безыменных могил, следует упрекнуть работников Архива Министерства обороны СССР, где сосредоточены документы всех воинских частей и соединений, принимавших участие в Великой Отечественной войне? Ведь они могли бы изготовить копии списков безвозвратных потерь и схем захоронения воинов и послать их в соответствующие областные и республиканские военкоматы, чтобы на местах были исчерпывающие данные о всех воинских захоронениях.

На это нам обычно отвечают, что рассылать копии документов без предварительного запроса с мест архив не обязан. Было бы лучше, если бы военкоматы, желающие узнать, кто похоронен у них в безыменных могилах, запросили об этом архив. И в качестве примера обычно ссылаются на инициативу работников латвийского военкомата.

Не так давно в Москве и Подольске побывала большая группа офицеров и генералов, командированная республиканским военкоматом Латвийской ССР. Несколько месяцев они работали в архивах и других военных учреждениях, ведающих учетом кадров, и увезли с собой копии важнейших документов, рассказывающих о боях на территории их республики. Эти материалы дали им возможность установить, кто похоронен в безыменных братских могилах.

Среди латвийских товарищей, приезжавших в Москву, был и генерал-майор в отставке Петр Оскарович Бауман. Этот неутомимый искатель собрал богатейшие материалы о боях на территории Латвии в годы Великой Отечественной войны. Этими материалами сейчас широко пользуются все, кто изучает историю республики.

А почему бы таким же образом, как это сделали латвийские товарищи, не поступить военкоматам других наших республик, не дожидаясь, когда кто-либо пришлет им документы о погибших воинах? Ведь не зря в народе говорят, что под лежачий камень и вода не течет…

* * *

Мы с вами долго и, может быть, несколько односторонне пытались решить вопрос о том, кто же виноват, что у нас спустя более двадцати лет после окончания войны осталось так много безыменных могил и неизвестных героев.

Конечно, ответственность за все это в первую очередь несут исполкомы местных Советов, военкоматы и другие организации и учреждения, которые по роду своей деятельности должны заботиться об увековечении памяти павших.

Но будем объективны и справедливы. Критикуя других, надо всегда иметь мужество спросить себя: а что я сделал для того, чтобы люди знали о тех, кто погиб, защищая Родину?

В деревне, поселке или городе, где вы живете, есть могилы героев, погибших за Советскую власть. Спросите себя, что вы знаете об этих людях, откуда они родом, когда и как погибли. И я уверен, что в большинстве случаев вам это неизвестно. Задумывались ли вы над причинами такого положения? Что сделали для того, чтобы безыменные могилы в вашем селе, поселке или городе раскрыли свою тайну, рассказали людям о неизвестных, а чаще всего о забытых героях?

Что скрывать, у нас еще нередко можно столкнуться с казенным и формальным отношением к памяти погибших воинов. И что страшнее всего, мы сами постепенно начинаем привыкать к этому. Вот уже более двадцати лет мы миримся с тем, что большинство братских могил у нас безыменные, что на них стоят, как правило, стандартные памятники, напоминающие чем-то изделия ширпотреба, и написаны на них одни и те же ни о чем не говорящие слова, как будто их писали под копирку…

А ведь в братских могилах похоронены те, кто имел свою судьбу, свой облик, свои надежды и стремления. Среди них были и совсем еще молодые солдаты, погибшие в своем первом бою, и бывалые воины, прошедшие большой ратный путь…

Но об этом мы можем только догадываться, потому что нам ничего не известно о погибших. Для нас они просто неизвестные солдаты, и мы порой точно не знаем, сколько их похоронено в каждой братской могиле — десять, пятнадцать, сто…

Вам, наверно, не раз приходилось видеть пионеров на братских могилах. Обычно они приходят сюда 9 мая, в День Победы. Уберут все кругом, посадят цветы, проведут здесь свою пионерскую линейку и уйдут до следующего года…

Родные и близкие погибших воинов у памятника на братской могиле.

А ведь было бы совсем иначе, если бы ребята знали, кто здесь похоронен, и приходили не просто к памятнику на безыменной могиле, а скажем, к рядовому Степану Марюткину, сержанту Филиппу Окуловскому, лейтенанту Константину Блинову, капитану Юрию Двужильному и другим воинам, о которых они знают очень многое, бережно хранят в своем школьном музее их фронтовые письма, фотографии, по крупицам собирают все новое, что можно узнать о павших героях. И в душе каждый из этих ребят мечтает, конечно, стать таким же смелым и бесстрашным, какими были Степан Марюткин, Филипп Окуловский, Константин Блинов, Юрий Двужильный…

Надо ли говорить, что тогда бы ребята приходили на братскую могилу не только 9 мая, в День Победы, и не для того, чтобы провести здесь очередное мероприятие, которое наметила их пионервожатая и, уж, конечно, не ради «галочки» в ее отчете…

* * *

Как ни горько об этом говорить, но в том, что у нас так много безыменных братских могил, значительную долю ответственности несут родные и близкие погибших воинов, их боевые друзья и товарищи.

Об этом писать трудно. Гораздо легче упрекать работников военкоматов, архивов и других организаций за то, что они без должного внимания относятся к памяти павших героев.

Но как упрекнуть в этом отцов и матерей, братьев и сестер, жен и детей погибших воинов? Ведь на их долю выпали тяжелые утраты, и кто посмеет обвинить их в чем-либо?

И только потому, что мой отец погиб на войне, я беру на себя смелость говорить об этом.

Да, мы — родственники погибших — в большом долгу перед ними. Наша доля такая — не успокаиваться до тех пор, пока мы не узнаем о том, как погибли наши отцы, где они похоронены. Мы должны найти их боевых товарищей, пешком пройти по тем местам, где они сражались. Дорога отцов должна стать нашей дорогой! Здесь, пожалуй, эти слова надо понимать в их буквальном смысле…

До сих пор я говорил о пропавших без вести на войне. А ведь во многих семьях знают, где и когда погибли их родные и близкие. И поныне там бережно хранят пожелтевшие от времени извещения, в которых указано, где похоронен отец, сын, муж или брат…

И вот здесь начинается все, ради чего я пишу эти горькие слова упрека: многие родственники, получив извещения о гибели своих близких и точно зная, где они похоронены, ни разу за все это время не побывали на их могилах. Ведь за двадцать лет никто из родных и близких воинов, похороненных в Хорошках, не побывал там, и этому не может быть оправдания! И в первую очередь непростительно это сыновьям погибших!

Если бы родные и близкие солдат, сержантов и офицеров, похороненных в Хорошках, удосужились за эти двадцать лет хотя бы раз побывать на их безыменной братской могиле, она бы, конечно, не была безыменной и не находилась бы в таком запущенном состоянии.

Как-то в одном из своих выступлений по телевидению я говорил об отношении к воинским захоронениям, о необходимости бережно относиться к памяти павших. В ответ на это выступление пришло много откликов и среди них одно письмо, которое буквально потрясло меня. Сталевар с Липецкого металлургического завода (я не буду называть его фамилию) сообщал, что его брат погиб в 1944 году у поселка Паричи в Белоруссии и похоронен там в братской могиле, о чем в свое время семья получила извещение. Обеспокоенный тем, что в выступлении приводилось много примеров небрежного отношения к воинским захоронениям, этот товарищ, живущий, по сути дела, по соседству с Белоруссией, попросил меня сделать буквально следующее: побывать на могиле его брата, сфотографировать ее и показать ему этот снимок по телевидению…

Как говорится, комментарии излишни!

Перед павшими в неоплатном долгу и их боевые товарищи и друзья, которым суждено было дожить до Победы. Они хорошо помнят о погибших воинах и должны рассказать людям о каждом из них, о том, как они жили и сражались за Родину.

Очень большую работу в этом направлении ведут генерал-полковник Н. М. Хлебников, вице-адмирал И. И. Азаров, генерал-майоры Н. А. Сабуров, В. А. Дроздов, П. О. Бауман, полковник С. Г. Цыпленков, капитан второго ранга П. А. Мирошниченко и многие-многие другие.

Но ведь у нас есть и другие факты, которые не могут не вызвать беспокойства. Некоторые ветераны войны за послевоенные годы ни разу не побывали там, где когда-то они похоронили своих товарищей, не поинтересовались, в каком состоянии их могилы. А ведь они могли рассказать о погибших воинах местным жителям, побывать в военкоматах и местных Советах и тем самым привлечь внимание населения к боевым подвигам своих товарищей.

* * *

На этом, пожалуй, можно было бы и закончить нашу повесть. Но мне хочется в заключение поставить несколько общих вопросов. Речь идет об организации дела поиска материалов о неизвестных и забытых героях войны.

Эту благородную работу ведут сотни, тысячи добровольных следопытов истории. Это самоотверженные, неутомимые искатели, удивительно скромные и бескорыстные люди, для которых поиск стал смыслом их жизни.

Живет в Москве пенсионер Николай Яковлевич Михайлов. Ему уже идет восьмой десяток. Двадцать четыре года назад у деревни Холмец, Калининской области, погиб его сын Борис. До войны он работал на Московском автозаводе. Когда началась война, Борис добровольно ушел на фронт с дивизией народного ополчения, сражался под Москвой, а позднее на Калининском фронте. Был убит в феврале 1942 года и похоронен в одной из безыменных братских могил.

Вскоре после окончания войны Николай Яковлевич Михайлов поехал в Холмец и отыскал братскую могилу, в которой был похоронен его сын. Вначале он хотел добиться, чтобы на ней установили памятник. Но вокруг было много других могил, где похоронены боевые товарищи Бориса. Почему же они должны оставаться безыменными?

И старый человек поехал в Подольск, в Архив Министерства обороны СССР, где несколько месяцев кропотливо изучал документы 158-й стрелковой дивизии, нашел среди них списки безвозвратных потерь, корешки извещений и схемы воинских захоронений. Разыскал он и многих сослуживцев своего сына по дивизии, встретился с бывшим командиром ее, ныне генерал-лейтенантом в отставке, Иваном Семеновичем Безуглым и вместе с ним уточнил собранные документы.

А вскоре было принято решение все отдельные воинские захоронения вокруг Холмеца перенести в одно место, в одну большую братскую могилу и установить на ней памятник, на котором золотом выбить фамилии всех похороненных здесь воинов.

И в этой большой и нелегкой работе самое активное участие принял Николай Яковлевич Михайлов. Он помогал отыскивать безыменные могилы и, пользуясь собранными им документами, устанавливал, кто похоронен в каждой из них, уточнял и перепроверял все, потому что он не мог допустить ошибки в этом святом деле.

Наконец большая работа, продолжавшаяся несколько лет, была завершена. Около шестисот солдат, сержантов и офицеров были похоронены в центре села в одной братской могиле, на которой был установлен памятник и по всем четырем его граням сделаны надписи — указаны фамилии всех, кто здесь похоронен.

С чем можно сравнить этот гражданский подвиг отца погибшего воина, старого уже человека, которому, казалось, не по плечу эта огромная работа, требовавшая не только много сил и энергии, но и самообладания, мужества и терпения?

Эти качества свойственны и другому следопыту истории — Михаилу Федоровичу Мельникову. Он живет в Белоруссии, в городе Кричеве, Могилевской области.

Более пятнадцати лет назад Михаил Федорович стал собирать материалы по истории родного края и особенно о боевых действиях советских войск, партизан и подпольщиков в годы Великой Отечественной войны.

Долгое время считался пропавшим без вести в первые дни войны генерал Э. Я. Магон. На его имени лежала тень подозрения. Михаилу Федоровичу Мельникову со своими добровольными помощниками удалось узнать, как героически боролся и погиб смертью храбрых генерал Э. Я. Магон. Михаил Федорович также узнал о подвигах артистов подпольщиков Геннадия Лузенина и Александра Окоемова, журналистов Николая Денисенко и Артура Гордиевича, героя-артиллериста Николая Сиротинина, летчика Алексея Гуменникова и многих других советских патриотов, беззаветно сражавшихся за нашу Родину.

Все эти материалы, которые на протяжении многих лет собирали Михаил Федорович и его добровольные помощники, дали возможность открыть в Кричеве межрайонный краеведческий музей, в котором насчитывается свыше четырех тысяч экспонатов. В канун 20-летия великой Победы по материалам, разысканным кричевскими краеведами, было награждено орденами и медалями более тридцати воинов.

Я бы покривил против истины, если бы не сказал о тех больших трудностях, с которыми пришлось за эти пятнадцать лет столкнуться Михаилу Федоровичу Мельникову в его работе.

Пожалуй, особенно трудной была борьба с бездушными формалистами и бюрократами, пытавшимися, как говорится, на корню загубить живое дело. Но кричевские краеведы оказались сильнее, они победили в этой нелегкой борьбе, потому что их поддержали люди.

Недавно, как об этом 5 января 1966 года писала «Правда», кричевский межрайонный краеведческий музей справил новоселье — ему отведено новое помещение, площадь которого в два раза больше прежней.

Но пожалуй, самой большой трудностью, с которой постоянно сталкиваются следопыты, является их разобщенность.

Давно пора подумать о форме объединения этих неутомимых искателей, чтобы они в своей работе чувствовали локоть друга, могли обмениваться опытом и получили равные возможности выступать со своими рассказами о героизме по телевидению, на радио, в печати. У нас в движении добровольных следопытов истории не должно быть людей, занимающих особое, привилегированное положение в деле, которому мы все служим.

Объединение добровольных следопытов истории вокруг какого-нибудь печатного органа или же редакции общественно-политических программ Центрального телевидения будет способствовать их творческому росту, даст возможность оказывать им методическую помощь и позволит в той или иной степени руководить этой большой работой. А это просто необходимо, потому что к военно-патриотической теме тянутся многие, но не все с должной ответственностью обращаются с историческими фактами. Одним не хватает опыта, а другие ошибочно понимают, право автора на художественный домысел, когда он пишет о реальных людях и конкретных событиях. Я бы мог привести ряд примеров, подтверждающих сказанное, но сейчас в этом нет необходимости, и, кроме того, это тема для специального разговора.

Главное, что хотелось подчеркнуть, это настоятельная необходимость объединения добровольных следопытов истории и повседневного квалифицированного руководства их большой и благородной работой.

Кроме того, давно настало время по-настоящему организовать всенародный поиск материалов, связанных с историей нашего Советского государства, революции, гражданской войны, периода мирного строительства и Великой Отечественной войны.

В нашей стране есть очень много интересных людей, за плечами у которых большая жизнь. Но не все они в силу тех или иных причин могут написать воспоминания, не каждому это, как говорится, дано. А почему бы не помочь этим людям?

Представьте себе, что к одному из таких товарищей пришел участник нашего похода. Он попросил бы ветерана рассказать обо всем, что сохранила его память, и тут же старательно записал все. Кроме того, можно было бы попросить фотографии, письма, вырезки из газет и журналов и другие документы, представляющие интерес.

Собранные таким образом материалы представляли бы огромную ценность для изучения истории нашего общества, для работы писателей, журналистов, историков и могли бы с успехом использоваться в кино, на радио и телевидении. Значение этих материалов возрастало бы с каждым годом, чем дальше время отделяло бы нас от этих событий.

Ведь люди смертны, и каждый год из жизни уходят тысячи свидетелей и участников революции, гражданской и Отечественной войн, и мы безвозвратно теряем множество ярких страниц истории, которые могли бы стать нашим духовным достоянием.

Для руководства всенародным движением по сбору материалов истории нашего общества нужен единый постоянно действующий центр, который бы руководил поиском, давал соответствующие указания, рекомендаций, направлял всю эту огромную работу. У штаба должен быть свой печатный орган, лучше всего газета обычного формата, на страницах которой печатались бы необходимые указания и рекомендации участникам похода, а также наиболее интересные материалы поиска.

На время всенародного похода все центральные, республиканские, областные и районные газеты, а также радио и телевидение должны значительную часть своей газетной площади и время звучания в эфире посвятить этому важнейшему мероприятию.

Мне думается, что в центральном печатном органе штаба похода, а также на радио и телевидении необходимо было бы публиковать, а также передавать в эфир объявления о розыске родных и близких, пропавших без вести на войне.

Я бы первым поместил такое объявление:

«Товарищей, знавших комиссара учебного батальона 6-й дивизии 40-й армии Фролова Николая Евдокимовича, пропавшего без вести в июне 1942 года под Воронежем, прошу сообщить мне, его сыну, по адресу: Москва, Б-14, Русаковская, 18/20, кв. 84. Фролову Г. Н.».

Несколько строчек, набранных нонпарелью, совершили бы чудо: уже через три-четыре дня я узнал бы о судьбе моего отца, потому что уверен, что оставшиеся в живых его боевые товарищи обязательно написали бы мне.

Таким образом десятки, сотни тысяч людей узнали бы о судьбе своих родных и близких, пропавших без вести на войне, и, кто знает, сколько бы еще новых, ранее неизвестных страниц было вписано в летопись героической борьбы нашего народа с фашизмом!

В ходе всенародного поиска самое непосредственное участие могут принять все архивы и музеи Советского Союза. Они должны помочь следопытам, дав им исходные материалы для поиска, обнародовав наиболее важные документы. Можно также подумать о форме связи участников похода с другими странами, где в годы войны сражались советские люди.

И наконец, эта работа немыслима без самого активного участия в ней местных органов власти, общественных организаций. Поиск материалов об истории нашего общества должен стать всенародным делом. В этом — залог успеха!