Спецназ: ГРУ и ВМФ

В межвоенное время в СССР формировались армейские подразделения, которые явились прообразом современного спецназа. К середине 30-х годов штаб РККА разработал и в ходе маневров опробовал теорию «глубокого прорыва», в которую органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу противника. В январе 1934 года начальник Генштаба РККА Александр Ильич Егоров издал директиву, предписывающую создание штатных диверсионных подразделений в Красной армии. В целях секретности эти подразделения создавались при дивизионных саперных батальонах и именовались «саперно-маскировочными» взводами. К началу 1935 года они начали функционировать во всех дивизиях на границе с Эстонией, Латвией, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке.

Предполагалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5–7 человек. Причем и в наступлении, и в обороне. Основной упор предписывалось делать на диверсии, разведывательные задачи ставились только как попутные. В том же 1935 году начали действовать специальные курсы для командиров этих взводов, расположенные на одной из учебных баз Главного разведывательного управления РККА в окрестностях Москвы.

Личный состав отбирался из бойцов, прослуживших не менее двух лет, имеющих соответствующие данные, тщательно проверенные органами безопасности. Обучение велось по самым высоким стандартам физической и специальной подготовки того времени. После прохождения службы диверсанты увольнялись и компактно расселялись вдоль границы. Оружие и снаряжение для них хранились в ближайших воинских частях, а на территории сопредельных стран агенты разведывательного управления приступили к созданию опорных баз для диверсантов.

Еще до этого планомерная работа по обучению нелегальных групп по линии «д» (диверсии), за организацию которой отвечало 4-е управление штаба РККА, началась в 1930 году. На территории Белорусского, Украинского, Ленинградского и Московского военных округов работало более десяти спецшкол по подготовке партизан. Отбор в эти школы был чрезвычайно тщательным: предпочтение отдавалось опытным кадрам либо лицам, имеющим нужную для диверсионной работы специальность. Наряду с базовой подготовкой слушатели получали конкретную военную профессию: сапер, разведчик, снайпер. Всего к началу 1937 года было подготовлено около десяти тысяч специалистов по ведению малой войны.

В соответствии с секретным планом штаба РККА, утвержденным Климентом Ефремовичем Ворошиловым (1881–1969), вдоль западных границ СССР были оборудованы десятки тайников с оружием, боеприпасами, взрывчаткой и т. п. В приграничных округах на коммуникациях была проведена работа по подготовке к взрывам мостов, водокачек и других стратегически важных объектов на всю глубину полосы обеспечения. В 1932–1933 годах формируются специальные подразделения «Тос» (техника особой секретности), на вооружении которых состояли радиоуправляемые взрывные устройства «БЕМи».

Наряду с серьезной подготовкой кадров проходили и полномасштабные учения. К примеру, в 1933 году в ходе командно-штабных учений под Киевом оценивались возможности скоординированных действий диверсионных отрядов и авиации. По итогам учений был сделан следующий вывод: заранее подготовленные подразделения, при надлежащем управлении из единого центра, в состоянии парализовать все коммуникации условного противника на территории Белоруссии и Украины. Опыт же Гражданской войны в Испании (1936–1939) только подтверждал правильность подобных мероприятий.

Однако эта работа по заблаговременной подготовке к «малой войне» была полностью свернута во время пика коммунистических репрессий. Сталин больше опасался не внешнего врага, а того, как бы подготовленные к партизанской войне сограждане не использовали бы свои навыки в борьбе с его безраздельной диктатурой. Армии навязывали самоуверенную идею о том, что врага будут бить «малой кровью и на чужой территории», для чего активных действий диверсионных групп и тем более развертывания партизанского движения не понадобится. В 1937–1938 годах все «саперно-маскировочные» взводы были расформированы, учебные центры закрыты, базы на территории сопредельных государств ликвидированы, минно-взрывные заграждения в полосе обеспечения демонтированы. Более того, многие специалисты диверсионной борьбы были репрессированы.

Нетрудно догадаться, как негативно это сказалось на обороноспособности страны. Ведь из-за отсутствия подготовленных для партизанской и диверсионной деятельности подразделений и агентов была упущена грандиозная возможность организовать мощное партизанское движение еще в 1941 году и закончить войну значительно раньше 1945 года. Учитывая состояние в первый год войны гитлеровского тыла, в глубине которого оказались десятки тысяч советских солдат, можно предположить, что борьба с нацистами, погрязшими в бескрайних Российских просторах, имела бы совсем иной характер, враг не добрался бы до волги, а потери советского народа были бы значительно меньшими.

Первая попытка создания в вооруженных силах Советского Союза первых послевоенных по-настоящему специальных разведывательно-диверсионных формирований была предпринята в 1949 году. При этом главным фактором, обусловившим такое решение, стало появление у потенциального противника атомного оружия в достаточном количестве для ведения глобальной войны. Перед советской военной разведкой стала еще одна кардинально новая задача: быть готовой выявить и уничтожить с помощью разведдиверсионных сил военные базы, где размещались стратегические военно-воздушные силы с ядерным оружием, системы управления и коммуникаций натовской штаб-квартиры и склады атомных зарядов противника. Важно было не допустить, сорвать применение ядерного оружия до или в период его развертывания, а также дезорганизовывать работу тыла противника.

Для этих целей в условиях абсолютной секретности в недрах Главного разведывательного управления Генерального штаба стратеги тайной борьбы стали разрабатывать соответствующие планы для будущих групп специального назначения. Сама же идея создания сил специальных операций, предназначенных для обнаружения и последующего уничтожения важных атомных объектов противника, в первую очередь принадлежала бывшему начальнику оперативного управления, а затем военной разведки, в 1948–1952 годах — начальнику Генштаба, генералу армии Сергею Матвеевичу Штеменко (1907–1976). Он хорошо разбирался в том, какая разведывательная информация нужна и какие разведывательно-диверсионные подразделения необходимы. Позже эту идею развил неоднократный Герой Советского Союза и дважды кавалер высшего советского военного ордена «Победа» Георгий Константинович Жуков.

Полностью реализовать задуманное тогда не удалось, хотя директивой военного министра, маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского (1895–1977) № орг/2/395832 от 24 октября 1950 года и было закреплено решение о создании отдельных рот специального назначения (ОРСН) в военных округах, не имеющих армейских объединений, в воздушно-десантных войсках и при общевойсковых (механизированных) армиях на наиболее важных операционных направлениях. Всего было сформировано сорок шесть рот численностью 112 человек каждая. Директивой Генерального штаба от 26 октября 1950 года общее руководство подготовкой создаваемых специальных подразделений возлагалось на органы военной разведки. При разработке руководящих документов широко использовался весьма богатый опыт разведывательно-диверсионной деятельности, полученный за годы Второй мировой войны.

Юбилейный значок в честь 50-летия Спецназа ВМФ. (Из архива автора)

Многоступенчатая подчиненность рот специального назначения мешала ГРУ полноценно готовить и единолично управлять ими. По оснащенности и возможностям они оставались пребывать на уровне подразделений ближней или же фронтовой разведки, неспособных на эффективные действия в глубоком тылу противника и тем более на территории чужого государства в так называемый особый период.

Тем не менее, учитывая большие заслуги подразделений специального назначения, в октябре 2000 года приказом министра обороны России учрежден «день спецназа вооруженных сил», который ежегодно будет отмечаться 24 октября — в день, когда, по мнению генералов из окружения министра, впервые были созданы подразделения спецназа.

Уже 24 октября 2000 года в Культурном центре вооруженных сил России состоялся торжественный вечер, посвященный 50-летию армейского спецназа. На вечере присутствовали министр обороны, начальник Генштаба, руководители всевозможных ветеранских организаций спецназа и другие приближенные к нынешней власти многочисленные гости.

Между тем, к примеру, как указывает в одной из статей газета «страж Балтики», существует воинская часть специального назначения, которая была создана 10 октября 1950 года в Беломорском военном округе для решения задач быстрого реагирования. Затем этот отряд спецназа дислоцировался в Южной группе войск, а в 1991 году вошел в состав 11-й гвардейской армии ВС, которая дислоцировалась в Калининградской области. В 1998 году вместе с остатками ликвидированной 11й армии отряд (командир подполковник в. Степанов) окончательно влился в состав сухопутных и береговых войск Балтийского флота — в созданную группировку Калининградского особого района (Кор). Создавались подразделения спецназа военной разведки и в более ранний период, однако это во внимание почему-то принято не было.

В любом случае, очередная попытка создания полноценных разведывательно-диверсионных подразделений специального назначения, подчиненных непосредственно Главному разведывательному управлению, была предпринята лишь после смерти всесильного вождя Иосифа Сталина, когда опальный маршал Жуков становится сначала первым заместителем министра, а затем и министром обороны СССР. В 1955 году, после реорганизации и кадровых перестановок в Генеральном штабе, появилась реальная возможность претворить перспективные планы в жизнь. Уже в 1956–1957 годах в системе ГРУ  для глубинной разведки и проведения значительных диверсий начали усиленно готовить специалистов разведывательно-диверсионной борьбы. Планировалось также организовать специальную отдельную школу для подготовки высококлассных диверсантов.

Узнав об этом, политическое руководство Советского Союза весьма настороженно отнеслось к инициативе создания многочисленных совершенно секретных формирований специального назначения, подчиненных, минуя военные округа, непосредственно министру обороны и начальнику военной разведки. Высшие деятели коммунистической партии, руководители социалистического государства, боялись потерять контроль над армией, видя в ней силу, способную перехватить власть, а Георгий Жуков в те годы самовластно хозяйничал в войсках и, по их мнению, вполне мог возглавить военный переворот. Коммунистические функционеры воспользовались открывшимся обстоятельством и обвинили Жукова в бонапартизме, тенденции к неограниченной власти, потере скромности и создании тайных диверсионных формирований, о которых никто ничего не знает и которые будто бы усиленно готовятся к захвату власти в стране.

В стенограмме обличительных выступлений на октябрьском (1957 года) пленуме ЦК КПСС, на котором рассматривалась деятельность министра обороны, члена ЦК КПСС и члена Президиума ЦК КПСС, маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, имеются такие откровения:

«…Жуков игнорирует Центральный комитет. Недавно Президиум ЦК узнал, что товарищ Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с половиной тысячи слушателей. В эту школу предполагалось брать людей со средним образованием, окончивших военную службу. Срок обучения в ней шесть-семь лет, тогда как в военных академиях составляет три-четыре года. Школа ставилась в особые условия: кроме полного государственного содержания, слушателям школы — рядовым солдатам должны были платить стипендии в размере 700 рублей, а сержантам — 1000 рублей ежемесячно. Товарищ Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе. Об ее организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров, как коммунист, счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра».

И еще:

«Относительно школы диверсантов. На последнем засеДании Президиума ЦК мы спрашивали товарища Жукова об этой школе. Товарищ Малиновский и другие объяснили, что в военных округах разведывательные роты и сейчас существуют, а Центральную разведывательную школу начали организовывать дополнительно, и главное — без ведома ЦК партии… Думаю, что не случайно Жуков опять возвратил Штеменко в разведывательное управление. Очевидно, Штеменко нужен был ему для темных дел.

Неизвестно зачем было собирать этих диверсантов без ведома ЦК. Разве это мыслимое дело? И это делает министр обороны с его характером. Ведь у Берии тоже была диверсионная группа, и перед тем как его арестовали, Берия вызвал группу своих головорезов. Они были в Москве, и если бы не разоблачили его, то неизвестно, чьи головы полетели бы.»

На пленуме Жуков был исключен из членов Президиума и членов Центрального комитета КПСС, снят с поста министра обороны и отправлен в отставку. Безусловно, это был мощнейший удар, но не столько по зарвавшемуся маршалу, сколько по зарождающейся системе сил особых миссий, подчиненных ГРУ. Создание полноценных сухопутных сил специальных операций пришлось опять заморозить.

А как дела обстояли с военно-морским спецназом? С середины 1953 года, в соответствии с директивами Главного штаба Военно-морских сил СССР, начинают создаваться совершенно секретные отдельные морские разведывательные пункты (ОМРП, вначале они именовались отдельными морскими разведывательными дивизионами) легководолазов-разведдиверсантов (боевых пловцов) Специальной разведки, предназначенные для проведения операций особой важности. Специальная разведка является наиболее активной составной частью военной разведки и первостепенным средством при выполнении секретных боевых задач в угрожаемый период. Следует отметить, что Специальная разведка тесно взаимодействует с агентурной разведкой.

При этом, чтобы лишний раз не раздражать коммунистическое руководство страны и в целях повышения секретности, каждый ОМРП получал свою легенду. им были присвоены определенные номера учебных водолазных аварийно-спасательных отрядов или школ. Уменьшению утечки тревожной и необъективной информации о созданных пунктах Специальной разведки способствовала также обособленность всей системы разведки ВМФ и стойкая корпоративность морских разведчиков.

Уже во второй половине 50-х годов морским разведпунктам были утверждены следующие основные задачи:

1. Разведка местонахождения установок для запуска ракет дальнего и среднего действия на побережье, складов атомного, химического и бактериологического оружия, аэродромов, районов дислокации боевых кораблей и сосредоточения десантно-транспортных средств, войск и техники противника, а также выявление местонахождения и основных тактико-технических данных сверхдальних РЛС.

2. Доносить о времени выхода, составе авианосных соединений, конвоев, отрядов десантных и боевых кораблей, в том числе кораблей, оборудованных для запуска управляемых ракет, из портов и баз противника в море.

3. Наведение авиации и ракет на объекты противника.

4. Выполнение специальных заданий командования.

5. До начала боевых действий в мирное время скрытно выводить агентурных разведчиков в разведываемые страны без захода используемых судов гражданских ведомств или подводных лодок в территориальные воды.

6. Выполнение особых заданий по добыванию или захвату секретных документов, аппаратуры и пленных.

7. Диверсии по уничтожению или выводу из строя важных объектов в базах, портах и на побережье противника.

8. С началом боевых действий скрытно выводить разведчиков и агентов в тыл противника.

9. Поиск и изъятие секретных документов, аппаратуры и техники из затонувших кораблей и судов.

10. Подготовка легководолазов для ГРУ и легководолазов-разведчиков резерва военного времени.

11. Обучение для агентурной разведки разведчиков агентурного резерва военного времени способам вывода в тыл противника с помощью легководолазного снаряжения;

12. испытания разведывательной техники, аппаратуры, специальных средств, снаряжения и оружия.

В то же время методами высадки разведывательно-диверсионных групп на побережье противника были утверждены:

С подводных лодок в подводном положении;

С самолетов на парашютах на воду и на сушу;

С надводных кораблей или подводных лодок в надводном положении:

а) на малом ходу, методом прыжков в легководолазном снаряжении с погружением под воду;

б) на надувных резиновых шлюпках;

В) вплавь с герметичными резиновыми мешками, предназначенными для снаряжения и оружия.

Спуск с корабля автономного двухместного носителя-транспортировщика водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

В мирное время в частях есть картотеки типовых объектов разведки. Изучаются также возможная местность, инфраструктура, климат, варианты действий. источники информации могут быть самыми разными. Например, в части спецназа на Балтийском флоте хранилась роскошная фотокнига о замках Великобритании — лорды хвастались своей недвижимостью, а боевые пловцы этим пользовались.

В 1960 году, учитывая тогдашние возможности боевых пловцов в решении задач разведки, а также дальность действия радиосредств, на карты Атлантического и Тихоокеанского театров войны были нанесены места высадок разведывательных групп.

На Атлантическом направлении:

Острова Лофотенские, Вестеролен, Фарерские, Гебридские, Шетландские;

Район Берген-ставангер в Южной Норвегии;

Западное и восточное побережье Исландии;

юго-восточное побережье Гренландии.

На Тихоокеанском направлении:

Западное побережье острова Палаван (Филиппинские острова);

Две точки на островах Нанкей;

Острова Волкано (Кадзан) и Нампо; три точки на Алеутских островах; остров Ванкувер;

Острова Лисянского и Некер (Гавайи). Вслед за этим последовал приказ всем морским разведпунктам приступить к отработке разведывательных задач в действительной обстановке и практическому изучению возможных мест высадки и районов действий, для чего использовать походы разведывательных кораблей и гражданские суда.

В то же время бойцы ОМРП могли выполнять более широкий спектр задач: борьба с иррегулярными формированиями или, наоборот, поддержка партизан, поиск и эвакуация экипажей самолетов и вертолетов, сбитых в тылу противника, вызволение из плена и другие задачи.

Неоценимый вклад в организацию морских частей особых миссий внес выдающийся разведчик, капитан 1-го ранга Дмитрий Уварович Шашенков (1909–1994). В 1941–1942 годах он командовал разведывательным отрядом на Петергофском и Кронштадтском направлениях Мжорского укрепленного района в блокадном Ленинграде. Затем был заместителем начальника разведотдела штаба Балтийского флота по войсковой разведке. В 1943 году из разведки штаба Ленинградской вМБ был направлен в разведуправление Главного морского штаба, где по-настоящему раскрылись способности большого организатора. В 1947–1949 годах Шашенков был старшим военно-морским атташе в Швеции, после чего получил должность в ГРУ Генштаба сА, где работал в отделе спецназа. Затем Дмитрий Уварович становится первым начальником направления специальной разведки ВМФ — заместителем начальника разведывательного управления Главного штаба ВМФ. Всю свою энергию он направил на оснащенность и совершенствование морской разведки. В 1956 году по его инициативе в Ленинграде начало организовываться Конструкторское бюро подводной техники, которое вскоре приступило к созданию подводных средств движения и другой специальной техники для боевых пловцов. Уволившись в запас, Шашенков продолжал весьма активно и плодотворно работать в разведке до 80летнего возраста. Награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом отечественной войны I степени, многими медалями, именным оружием.

Спуск с корабля автономного двухместного носителя-транспортировщика водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Свою лепту в дело создания подразделений специальной разведки ВМФ внес также Леонид Константинович Бекренев (1907–1997). С 1924 года служил в ВМФ. В 1931 году окончил высшее военно-морское училище имени Фрунзе и в 1932 году — Специальные курсы командного состава ВМС. В 1932—35 годах помощник, а затем начальник сектора разведуправления РККА. Кстати, Бекренев был одним из тех, кто готовил к работе знаменитого разведчика Рихарда Зорге. В 1935–1938 годах Бекренев — помощник начальника отдела, начальник отделения разведотдела штаба Черноморского флота. Участвовал в Гражданской войне в Испании (1936–1939), где занимался вербовкой перспективной агентуры из числа иностранных добровольцев-интернационалистов, воевавших на стороне республиканцев. В то время в Испании находилось около сорока пяти тысяч волонтеров из пятидесяти четырех стран мира. Были еще иностранные журналисты, аферисты и другие искатели приключений. В 1941 году Бекренев получает должность начальника второго отделения разведотдела штаба северного флота. С конца 1942 года до сентября 1943 года капитан 2го ранга Бекренев — начальник разведотдела штаба Балтийского флота. В его подчинении находилась также рота особого назначения водолазов-разведчиков. С сентября 1943 по ноябрь 1945 года он — начальник разведотдела штаба северного флота. После войны контр-адмирал Бекренев — помощник начальника разведуправления Главного морского штаба, заместитель, а затем начальник второго главного управления Морского генерального штаба. С октября 1953 года — начальник Первого управления ГРУ Генерального штаба Вооруженных сил советской армии. В 1962–1963 годах — военно-морской атташе в США в 1963–1967 годах — заместитель начальника ГРУ  Генштаба вс. В 1967 году Леониду Константиновичу присвоено воинское звание адмирала. С 1967 по 1973 год Бекренев — начальник военно-дипломатической академии советской армии. Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденами отечественной войны I и II степени, орденом «Знак Почета», многими медалями.

Комплектование новых секретных частей осуществлялось из числа хорошо подготовленных, проверенных офицеров и матросов водолазной службы ВМФ и опаленных войной военных разведчиков. К примеру, отдельный морской разведывательный пункт (отряд) специальной разведки ВМФ, дислоцированный на западном направлении, возглавил имевший большой боевой опыт уже известный нам морской разведчик — полковник Георгий Владимирович Потехин, а его заместителем по водолазной подготовке стал опытный водолаз, старший лейтенант Валентин Сергеевич Авинкин, призванный из 143-го рижского отряда подводно-технических работ. Всем специалистам пришлось начинать порученное дело буквально с нуля, тем не менее, они в короткий срок смогли создать боеспособные разведывательно-диверсионные группы. В скором времени специалисты особых миссий этого разведпункта уже выполняли специальные задачи в Балтийском, Черном, Каспийском и средиземном морях, в Атлантике и в Заполярье. Философия деятельности групп специальной разведки заключалась в «защите родины вне ее границ», однако их использовали и внутри Советского Союза.

С середины 60-х годов организационная структура каждого морского разведывательного пункта специальной разведки ВМФ СССР, как правило, состояла из командира, семи заместителей командира, штаба, секретной и строевой части, медсанчасти, узла связи и пяти подразделений — трех боевых и двух обеспечения. Штатная численность пункта составляла 124 человека, из них 56 бойцов, остальные — технический и хозяйственный персонал. В таком виде они просуществовали до середины 80-х годов, а затем были расширены.

Капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин с водолазами-разведчиками 561-го ОМРП в Парусном. Диверсионная группа Специальной разведки ВМФ СССР готова к выполнению задания. Подводная мина типа «УПМ» закреплена на груди первого водолаза-разведчика справа. На дальнем плане — передвижная военная радиостанция. Под них маскировались машины, в которых хранились специальные ядерные заряды. Начало 70-х годов.(Фото из архива автора)

С развитием оружия массового поражения, основанного на использовании внутриядерной энергии, и появлением войск стратегического назначения, ракетных комплексов противовоздушной обороны с их стационарными и передвижными радиоэлектронными системами предупреждения о ракетном нападении, центров контроля космического пространства, а также всевозможных радиотехнических войсковых частей и довольно мощных узлов связи, роль и задачи морских разведывательно-диверсионных частей специального и особого назначения намного расширились. В настоящее время подразделения боевых пловцов предусмотрены в составе сильных военных разведывательных служб практически всех стран НАТО и их сателлитов, а также в относительно развитых странах американского, азиатского и африканского континентов. Военных моряков морских частей специальных миссий называют по-разному: «человеко-амфибии», «люди-лягушки», «морские котики», «тюлени», «водолазы-разведчики», «трифимбии» и т. д. Однако общее специфическое название для специалистов специальных подводных сил всех стран остается неизменным — «боевые пловцы». В погоне за сенсацией некоторые журналисты окрестили их «морскими дьяволами», «земноводными чертями». На это можно сказать только одно. Если кого и называть дьяволами, так это маршалов, адмиралов и президентов, посылающих людей на войну, а не бойцов, честно выполняющих свой долг. Боевые пловцы — люди, а не монстры.

На тренировке водолазов-разведчиков: страхующий леководолаз в разборной десантной лодке. (Фото из архива автора)

Сегодня в большинстве стран боевые пловцы успешно осваивают не только подводный мир. Например, в России при подготовке они отрабатывают все виды скрытного проникновения на территорию противника: подводный, надводный, наземный, воздушный и комбинированный. В зависимости от конкретно складывающейся обстановки, удаленности района выполнения операции, состояния погоды, глубин, течений и рельефа дна в прибрежной зоне, а также других обстоятельств к доставке боевых пловцов могут привлекаться самые разнообразные средства — от атомных, дизельных или специальных сверхмалых подводных лодок до самолетов и вертолетов. В свою очередь отдельные сверхмалые подлодки в начале опасного пути к цели могут сами транспортироваться большими субмаринами или же специальными кораблями-носителями, замаскированными под транспортные, рыболовные, гидрографические или исследовательские суда. Кроме этого, после скрытного выхода под водой, например, из подводной лодки через трубы торпедного аппарата или через шлюзовой отсек в подводной части специального корабля боевые пловцы, как правило, дальнейший путь до побережья или объекта уничтожения проделывают на индивидуальном или групповом подводном носителе с электромотором. К такому носителю могут подсоединяться герметические контейнеры со снаряжением и оружием, а также специальные мины или особые заряды с различной системой подрыва и начинкой вплоть до ядерной. На многих подводных буксировщиках и карликовых подводных лодках «мокрого» типа (аппаратах-транспортировщиках) предусмотрены также приспособления для доставки к объектам противника разнообразных долговременных радиоэлектронных разведывательных средств.

К надводным средствам доставки Российских боевых пловцов наряду с боевыми и специальными кораблями относятся также суда на воздушной подушке, быстроходные катера, надувные лодки и плоты, байдарки и некоторые буксировщики. В качестве индивидуальных переправочно-десантных средств на малые расстояния они используют небольшие надувные плотики или переправочные средства типа МПК (модернизированный плавательный костюм) и индивидуальные спасательные жилеты из серии исс или же новейшие защитно-спасательные типа 6Б19.

Довольно много времени боевые пловцы специальной разведки ВМФ России уделяют воздушному варианту проникновения в район операции. Воздушно-десантная подготовка включает изучение теоретических основ прыжка с парашютом, материальной части воздушно-десантной техники и военно-транспортных самолетов, обучение укладки парашютов, подгонке личного оружия и снаряжения, подготовки техники и радиосредств к прыжку, загрузки их в самолеты и приведению в готовность после приземления (приводнения). В ходе обучения отрабатывается порядок посадки в самолеты (вертолеты, экранопланы, планеры), исполнение команд и сигналов, подаваемых для изготовки к прыжку, для занятия исходного положения и отделения от самолета, действия парашютиста в воздухе при свободном падении после отделения от самолета, при раскрытии парашюта, при снижении и в момент приземления, в том числе на различные возможные препятствия (воду, болото, лес, строения, линии электропередачи, железную дорогу и т. п.). Кроме того, изучаются правила использования индивидуальных кислородных приборов разных типов, которые применяются на больших высотах. Важнейшей частью воздушно-десантной подготовки являются тренировочные прыжки с парашютом. Для воздушного десантирования в условиях сильной противовоздушной обороны противника боевые пловцы могут использовать планирующие парашюты, позволяющие бесшумно преодолевать значительные расстояния — более десяти километров.

Парашютно-десантная подготовка водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР. Прыжки с парашютом на воду. (Фото из архива автора)

Морские разведчики-диверсанты являются единственными представителями сил специальных операций, которые обучаются невероятному, но довольно скрытному комбинированному воздушно-подводному виду проникновения в район выполнения задания. К примеру, один из вариантов данного вида заброски заключается в том, что боевой пловец в легководолазном снаряжении с индивидуальным дыхательным аппаратом замкнутого цикла типа «ИДА-7Ш» и контейнером со снаряжением выполняет затяжной прыжок с парашютом с самолета (днем или ночью), летящего на высоте порядка восьми тысяч метров, в водные пространства на территории противника. При этом десантник-легководолаз размещается сидя в специальном кресле-контейнере типа ИКД-5, в который уложены разведдиверсионные средства и прикреплен уложенный парашют с приборами. Завершая парашютирование, при подлете к воде сначала отсоединяется контейнер, который на десятиметровом фале остается висеть ниже парашютиста, а за ним, уже метров за пять-шесть до воды, и специальный парашют, после чего боевой пловец сразу уходит под воду и затем достигает побережья или заданной цели на ластах или же на индивидуальном подводном буксировщике.

Подготовка водолаза-разведчика: десантирование в воду с контейнером — он крепится на 10-метровом фале и приводняется первым. Середина 70-х годов. (Фото автора)

Особо отрабатываются боевыми пловцами всевозможные способы перехода государственной границы (линии фронта) в пешем порядке или используя транспортные средства, а также методы разведывательно-диверсионной деятельности в тылу. Находясь на территории противника, каждый из них должен в совершенстве знать местные условия, обстановку, психологию местного населения, их обычаи и тот словарный минимум, который позволяет допросить пленного, прочитать указатели дорог и другие объявления. Языки они изучают в прекрасно оборудованных лингафонных кабинетах.

Вопросы подготовки морских сил специальных операций постоянно находятся в центре внимания руководства разведки. Специальная подготовка, кроме усиленного курса по легководолазной и парашютной подготовке, включает также интенсивные занятия по радиосвязи и радиоэлектронной разведке, топографии и ориентированию на местности, стрельбе из многих видов специального стрелкового оружия, рукопашному бою, подрывному делу с использованием малогабаритных мин и специальных зарядов особой мощности, изучение различных образцов оружия и другой военной техники, в том числе иностранного производства.

В 1993 году для подготовки молодых офицеров, предназначенных для службы в подразделениях спецназа вооруженных сил России, было решено создать новое высшее командное общевойсковое училище на базе расформированного Новосибирского высшего политического. Летом 1994 года в Новосибирск были передислоцированы курсанты отдельного учебного батальона и преподаватели факультета подразделений специального назначения из рязанского воздушно-десантного командного училища. В новом военном училище (с 1998 года — институте) создали 2 батальона будущих офицеров-разведчиков. Первый стал готовить специалистов для спецназа, а второй — войсковых разведчиков. В 1999 году Новосибирский военный институт был передан под патронат Главного разведывательного управления Генштаба. Здесь планируется создать объединенное учебное заведение (училище, академию, спецкурсы и школу прапорщиков и младших командиров) для подготовки квалифицированных кадров для частей специального назначения и разведки (в том числе и для разведывательных пунктов ВМФ), а также военно-научный центр специальной разведки.

Говоря о радиоэлектронной подготовке, можно отметить, что, например, в России боевые пловцы из состава разведывательно-диверсионных групп, в задачу которых, наряду с другими заданиями, входит ведение особой радиоэлектронной разведки и уничтожение объектов воздушно-космической и противоракетной обороны, а также систем предупреждения о ракетном нападении досконально изучают радиодело, радиоданные средств противника, специальную штатную аппаратуру радио- и радиотехнической разведки, шифры и коды. Таким образом, каждый разведчик из этих групп кроме диверсионных методов борьбы владеет еще и как минимум двумя специальностями в области радиоэлектроники. Одна — радиста, а другая — по одному из направлений радиоэлектронной разведки осназ.

В последние годы наблюдается тенденция к совершенствованию организационной структуры отрядов специальных операций, оснащению их более совершенной и надежной боевой техникой, оружием и снаряжением. Постоянно, с учетом новых веяний, усложняются тактика действий и методы одиночного и группового использования разведчиков-дивер-сантов. Планы подготовки нацелены на постоянное физическое совершенствование боевых пловцов, на отработку ими действий под водой, на воде, на суше и в воздухе до автоматизма.

Индивидуальное снаряжение подводных разведчиков-диверсантов сегодня включает в себя изолирующий дыхательный аппарат, гидрокостюм, маску, ласты, систему подводной связки (если идут в группе), глубиномер, часы, комплексную навигационную систему, средства звукоподводной и радиосвязи. На вооружении у них находятся специальные пистолеты и автоматы, стреляющие иглообразными пулями под водой и на поверхности, ножи из немагнитной стали, подводные гранаты, а также оружие с приборами бесшумной стрельбы, лазерными прицелами и приборами ночного видения, автоматические снайперские винтовки, пулеметы в специальном исполнении и модернизированные гранатометы с набором гранат осколочного, бризантного и зажигательного действия. В зависимости от решаемых задач у боевых пловцов могут быть специальные газовые или жидкостные взрывчатые вещества, химические препараты и другое вооружение специального производства.

В условиях современной войны специальные морские разведывательно-диверсионные формирования менее всего подвержены опасности воздействия оружия массового поражения, они весьма мобильны и могут скрытно сосредотачиваться в указанных местах, при этом выполняя особо важные задания, могут внести значительный вклад в общий успех любой крупномасштабной боевой операции. Боевые пловцы способны вести разведку и проводить диверсии в любых военно-морских базах и пунктах базирования кораблей, в портах и на рейдах в местах якорных стоянок, а также на побережье в глубоком тылу противника. Они могут уничтожать надводные корабли и подводные лодки, выводить из строя береговые ракетные комплексы, радиолокационные станции и системы противоракетной обороны, трубопроводы на земле и под водой, линии электропередачи, кабельные линии связи, взрывать доки, плотины, мосты, склады, нефтяные промыслы, электростанции и другие военные и промышленные объекты. Боевые пловцы обучены захватывать пункты управления войсками, базы и аэродромы, совершать самые разнообразные акты, направленные на создание паники, дезорганизации и саботажа, вести специальную радиоэлектронную и радиотехническую разведку, устанавливать под водой и на суше долго-

Временную разведывательную и диверсионную аппаратуру, а также готовы к выполнению особых миссий. Можно уверенно сказать, что специалисты с такой многопрофильной подготовкой в любой ситуации без работы не останутся.

В заключение обзорного рассказа об истории становления морских разведывательно-диверсионных сил специальных операций следует упомянуть еще о том, что боевые пловцы могут привлекаться также к особо сложным или секретным аварийно-спасательным работам и поиску потерянных в морских глубинах ядерных устройств — зарядов (торпед, бомб, боеголовок ракет) с атомных подводных лодок, надводных кораблей или стратегических бомбардировщиков. Кроме того, они непосредственным образом могут быть задействованы в некоторых контрразведывательных операциях, а также участвовать в весьма рискованных мероприятиях по испытанию новейших образцов водолазного снаряжения, дыхательных газовых смесей, подводного оружия, средств доставки и другой специальной техники.

По оценке некоторых специалистов военной разведки, рациональное использование боевых пловцов в мирное время, переходящее в особо угрожаемый период, создаст необходимые предпосылки успеха первого удара своих вооруженных сил на приморских направлениях, а тайная установка ими еще до начала боевых действий непосредственно около больших прибрежных городов и крупных военно-морских баз специальных шельфовых ядерных зарядов позволит в нужный момент беспрепятственно уничтожить все указанные объекты, что обеспечит явное преимущество своим военно-морским силам. Одновременный же вывод из строя важных звеньев систем противоракетной и противовоздушной обороны позволит многим своим баллистическим ракетам и самолетам стратегической авиации достичь других заданных целей.

Особо следует отметить еще один немаловажный факт. Ядерные гиганты США и Россия чрезмерно увлеклись космическими системами защиты и нападения, совсем упустив из виду, что их обширные территории в значительной мере окружают моря и океаны и что против хорошо подготовленных подводных диверсий (или террористических акций) с применением оружия массового поражения они полностью беззащитны. Где гарантии, что во времена «расползания» ядерного оружия какая-нибудь даже небольшая страна, ее независимая государственная система или неподконтрольная организация не использует в своих целях такой сильный козырь как подводный ядерный удар? особенно велика вероятность подобного акта в случае давления на такую, на чей-то взгляд агрессивную, страну путем принятия по инициативе сверхдержав всевозможных осуждающих резолюций и введения экономических и военных санкций пусть даже и по решению организации объединенных Наций. Поэтому система предупреждения и защиты от подводного нападения и ядерного терроризма уже сейчас необходима как важный элемент национальной безопасности.