Встреча шестая (там же)

На второй день опять я пошел на Таганку. Вахтер меня уже запомнил. Володя вышел и спрашивает: — У тебя права, случайно, не с собой? — Нет, — с недоумением отвечаю я. — Ну, ладно, без прав сойдет. Понимаешь, надо одну нашу девочку отвезти домой, она вещь важную забыла. Я не могу, занят в спектакле. На моей машине сможешь? — Как? Я же Москву совсем не знаю! — Она тебе будет дорогу показывать. Пошли! Мы вышли из здания, с нами девушка. Подходим к «мерседесу» коричневого цвета. Я, конечно, в величайшей растерянности, такие машины только в кино видел. Володя дает мне свой техпаспорт, усаживает меня за руль, быстро объясняет устройство коробки-автомата, говорит: — Ну, все, с Богом! Убегает в здание. Я порулил по Москве, благополучно съездили и вернулись, но спектакль я не посмотрел.

Потом в течение многих лет звонил Володе по телефону, поздравлял его с днем рожденья 25 января. Как ни странно, он меня узнавал сразу, наверняка, у него была отличная слуховая память. Я ужасно гордился, что знаком с самим Высоцким! Что он узнает меня! А ведь я такой, просто знакомый, уверен, был у него одним из 200–300 человек!

В 80-м году мы с женой летели через Москву по путевке в Болгарию. Я позвонил Володе, сообщил, что будем в Москве 28 июля. Он сказал, что сейчас уезжает на гастроли, а в конце июля будет в Москве. — Обязательно позвони, оставлю контрамарки, и вообще увидимся, — сказал он.

Мы вылетели из Бургоса на самолете с российским экипажем. Вдруг по громкой связи слышим песню Высоцкого, затем голос пилота: — Уважаемые пассажиры, хочу сообщить вам горестную весть: 25 июля умер Владимир Высоцкий. Я был как громом пораженный. Как же так? Ведь совсем недавно я говорил с ним по телефону! В Москве я, конечно, попытался пройти к гробу с телом Высоцкого, но, к сожалению, не смог. Я видел, как хоронили народного поэта, певца и артиста. Скорбела вся Москва и весь Советский Союз. И даже заграница, которая уже его знала. Траурная Москва в жаркий июльский день на фоне помпезной красочной Олимпиады навсегда запечатлелась в моей памяти.

Литературная обработка автора