Конная милиция на улице Щусева

Но Феликса нелегко запугать. Спустя год вся Москва взбудоражена: 9 декабря 1981 года в Центральном доме архитектора состоится вечер «Он был поэтом по природе», посвященный выходу в свет книги Владимира Высоцкого «Нерв». Знаменитый поэт, певец, актер, почти национальный герой, овеянный легендами и окруженный домыслами, он трагически ушел из жизни в разгар московской Олимпиады 80-го года. Как мечтал он о выходе своего поэтического сборника! Но этой мечте не суждено было сбыться при жизни. Власти боялись Высоцкого, власти боялись памяти о Высоцком. Феликс как ведущий вечера убедился в этом собственными глазами.

Центральный дом архитекторов. Заседание книжного клуба, посвященное выходу первого сборника стихов В. Высоцкого «Нерв». В зале не осталось ни одного свободного места, поэтому организаторы поставили стулья на сцену. Вечер памяти любимого актера и барда, несмотря на запреты властей, начался. Лица напряжены, одухотворены, печаль светла… 1981 г.

Старинный особняк на улице Щусева оцеплен конной милицией. В дверях – жесткий контроль, причем билет помогал далеко не каждому. Прорваться через заслон смогли не все.

За полчаса до начала мероприятия взъерошенного Феликса вызвал директор ЦДА Виктор Зозулин и панически зашептал:

– Мне трижды звонили, рекомендовали не проводить вечер. Понимаешь, надо сделать так, чтобы ничего ТАКОГО не случилось?

– Чего «такого»? А что может случится? В зале будут члены книжного клуба и приглашенные звезды. Нормальные люди! Многих знает вся страна, – пытался успокоить Зозулина заводила-организатор Феликс.

– Главное, чтобы все было в рамках, – настаивал Зозулин. – В зале люди «оттуда»! – И он показал пальцем вверх.

– Феликс сверкнул глазами и выскочил из кабинета.

За пятнадцать минут до начала к парадному входу ЦДА вышел струсивший администратор Дома и объявил взбудораженной публике: «Зал переполнен, и мы закрываем двери». Феликс слышал, как уважаемые, известные люди, работавшие и дружившие с Высоцким, приводили самые разные аргументы, но охрана оставалась глуха. «Пустите меня, – почти навзрыд кричала композитор Людмила Осипова, – меня пригласила Его мама! Вы не имеете права!…» Наличие гитары вообще лишало не только права прохода, но и право голоса. Другу и коллеге Высоцкого по Таганке Валерию Золотухину запретили петь. С трудом прорвавшийся в зал Николай Губенко твердо сказал, что он все равно исполнит несколько песен.

Пора начинать. Но вдруг некто в штатском просит Феликса пройти с ним… После того как состоялась «профилактическая» беседа и гость «оттуда» оставил взбешенного ведущего одного в кабинете, тот обнаружил, что его заперли! Несколько секунд на раздумья и … знай наших! – Феликс оказывается на свободе, бежит на сцену… Что же он видит? Среди родных, друзей, коллег, единомышленников Высоцкого выделяются незнакомцы с тусклыми, но внимательными глазами, не похожие на библиофилов, артистов и поэтов. Их достаточно много в небольшом зале старинного дома архитекторов.

«Хозяева застоя ждали провокации, инцидента, кликушеской истерии, – вспоминает Феликс, – а, может быть, и хотели этого, чтобы еще с большей яростью наброситься на уже мертвого Владимира Высоцкого…»

Несмотря на то, что вечер прошел достойно, директору Дома архитекторов объявили выговор, а вскоре вынудили уйти с работы. Организаторам вечера тоже досталось…

«Он прирожденный наш Сол Юрок – антрепренер!» – восхищалась Феликсом Татьяна Ивановна Лещенко-Сухомлина, та самая легендарная женщина с тяжелой колымской судьбой, талантливая певица, которой он подарил второй шанс в творческой судьбе.