ЖАЖДА

Я просыпаюсь. Я боюсь открыть веки.

Я спрашиваю: «Кто здесь? Кто здесь?»

Они отвечают, но как-то крайне невнятно.

Все часы ушли в сторону — это новое время.

Трубы, я слышу трубы — кто зовет нас?

Я въехал в дом, но в нем снова нет места.

Я говорю: «Нет», но это условный рефлекс.

Наверное, слишком поздно. Слишком поздно…

Ты можешь спросить себя:

                         где мой новый красивый дом?

Ты можешь даже цитировать Брайана Ино

                         вместе с Дэвидом Бирном.

Но в любой коммунальной квартире

                         есть свой собственный цирк —

Шаги в сапогах в Абсолютно Пустом коридоре.

Ты вел их все дальше и дальше,

Но чем дальше в лес, тем легче целиться в спину,

И ты приходил домой с сердцем, полным любви,

И мы распивали его вместе —

Каждый последний раз — вместе.

Наши руки привыкли к пластмассе,

Наши руки боятся держать серебро,

Но кто сказал нам, что мы не можем стать чище?

Кто сказал, что мы не можем стать чище?

Закрыв глаза, я прошу воду:

«Вода, очисти нас еще один раз!»

БГ: — «Аквариум» никогда не был рок-группой в привычном смысле слова. Это была такая… компания людей, общающихся друг с другом и связанных, кроме того, с музыкальными инструментами. А поскольку один слушает одно, другой — другое, то и получается, что постоянно приходит что-нибудь новенькое.

— Но что-то ведь больше другого по душе?

БГ: — Да мне всё по душе! Всё хорошее, естественно. Я с одинаковым удовольствием могу слушать и электронщиков. Вот недавно прекрасную пластинку привезли — «Китайская народная музыка».