Родословная

Начнем с начала: Анна Павлова родилась 31 января (12 февраля) 1881, в дачном поселке Лигово, что под Петербургом. Известно, что незадолго до рождения дочери ее мать, Любовь Федоровна, обвенчалась с отставным солдатом Преображенского полка Матвеем Павловым. Замужество было вынужденным и фиктивным. Они никогда не жили вместе, Анна не знала этого человека. Тем не менее, почти во всех энциклопедиях она так и значится – Анна Матвеевна. Сама Анна Павлова не любила, когда ее так называли, самовольно взяв себе отчество по фамилии – Павловна.

Вообще, еще в театральном училище Анна Павлова выдумала себе биографию, которую заучила и рассказывала затем всякому, кто пожелал ее слушать. Об отце она, к примеру, говорила, что он был рядовым Семеновского полка, который умер молодым, когда ей самой едва исполнилось два года. (Относительно Семеновского полка Павлова ошибалась или вносила путаницу сознательно. Известно, что она родилась на Кирочной улице, в Санкт-Петербурге, именно там находились казармы Преображенского полка. – Прим. Ю.А.). Тем не менее, в театральном архиве Санкт-Петербурга хранится документ, подтверждающий, что Матвей Павлович Павлов был женат на Любови Федоровне – матери Павловой. Документ был датирован 1899 годом. Это означает, что получивший его на руки Матвей Павлов был жив, когда Анне исполнилось восемнадцать лет. То ли Анна не знала, что ее «отец» не умер, то ли взяла грех на душу, «похоронив его при жизни». Тем не менее, должна же она была как-то объяснить окружающим, отчего мать и отец не живут вместе.

Анна Павлова в группе учениц в сцене из спектакля Мариинского театра.1890-е гг.

Когда Анна начала выступать на сцене Мариинки, сын известного железнодорожного подрядчика и петербургского банкира Лазаря Полякова заявил, будто бы она его сводная сестра. Скорее всего, это было правдой, так как за год до рождения дочери Любовь Федоровна находилась в услужении у семьи Поляковых, но потом вдруг внезапно исчезла, и больше о ней там ничего не слышали. Скорее всего, Лазарь увез беременную любовницу с глаз долой, пообещав заботиться о ребенке в обмен на молчание. Или она сама ушла, получив некоторую сумму отступного.

Перед вступительными экзаменами в хореографическом училище Любовь Федоровна предъявила следующий документ, удостоверяющей ее личность:

«1. Вероисповедания: православного.

2. Время рождения или возраст: сорок лет.

3. Род занятий: прачка.

4. Состоит или состояла в браке: состоит.

5. Находится при ней: дочь Анна.

Предъявительница сего Тверской губернии Вышневолоцкого уезда Осеченской волости деревни Бор солдатская жена Любовь Федоровна Павлова уволена в разные города и селения Российской империи от нижеписанного числа. Дан с приложением печати тысяча восемьсот девяносто восьмого года октября десятого дня. Волостной старшина М. Жуков».

Для чего был необходим этот документ? Когда крестьянин попадал на военную службу, он переставал быть крепостным, и это касалось его жены и детей. Собственно, поэтому обычно в армию отдавали холостяков и бобылей. Жены военных могли по личному выбору либо оставаться в родном селе крепостными, либо отправляться за мужем в полк. Солдатская жена проживала в выделенном ей помещении на территории казарм, помогая в хозяйственных нуждах. В случае, если армия выступала в поход, солдатские семьи в виду отсутствия другого способа найти пропитание следовали за отцами семейств в полковом обозе. Бывали, правда, и исключения. Если женщина обладала какими-то умениями (к примеру, шила) или находила себе место прислуги за пределами полка, семья жила в съемном углу и имела более радужные перспективы на будущее. Именно для этого случая и придумали отпускное письменное разрешение. То есть, выйдя замуж за рядового, Любовь Федоровна была обязана проживать с ним, но, имея на руках подобный документ, она жила там, где ей было разрешено, не нарушая при этом закона.

Разумеется, в Императорское хореографическое училище, да и вообще в любое приличное место, незаконнорожденному ребенку было непросто пробиться, поэтому Анечкина мама постаралась и выйти замуж, и одновременно с тем обзавестись отпускным свидетельством.

Обычно, когда пишут о жизни Анны Павловой, особенно выделяют, будто бы ее биологический отец не принимал не малейшего участия в судьбе девочки: «Мать Анны Павловой служила горничной в доме Поляковых, хозяин обольстил ее, а когда она забеременела – выгнал из дома “за разврат”, причем не дал ей ни копейки. Уже после рождения дочери Любовь Федоровна пришла с младенцем на руках к своему погубителю, надеясь, что он, будучи отцом нескольких законных детей, сжалится хотя бы над невинной малюткой. У Лазаря Полякова оказалось каменное сердце, и он отказался даже принять свою бывшую горничную. А Любовь Федоровна была слишком горда, и хотя она записала-таки дочь “Лазаревной”, но больше никогда не обращалась к Полякову и с самых ранних лет внушала дочери презрение к ее недостойному отцу»[209]. Но тогда откуда у отставной служанки или бедной прачки собственный двухэтажный дом на Николаевской улице, позже улице Льва Толстого, в Лигово? Из автобиографии Анны Павловой: «Первое мое воспоминание – маленький домик в Петербурге, где мы жили вдвоем с матерью…».

«Мы были очень, очень бедны, – пишет в своей биографии Анна Павлова. – Но мама всегда ухитрялась по большим праздникам доставить мне какое-нибудь удовольствие. Раз, когда мне было восемь лет, она объявила, что мы поедем в Мариинский театр. “Вот ты и увидишь волшебниц”. Показывали “Спящую красавицу”». До театра они, разумеется, добирались в экипаже. Собственно, на этом странности прачки не заканчиваются, но вернемся к тому, что писала сама о себе звезда русского балета. В частности, Павлова отмечает, что она родилась недоношенной и слабенькой, так что первые несколько месяцев ее держали в вате. Вряд ли на жалование прачки можно было поднять такого хворого ребенка, но припишем это обыкновенному чуду, а не деньгам банкира.

По словам Анны Павловой, ее мать – глубоко религиозная женщина, всю жизнь проработала простой прачкой, жили они бедно, если не сказать нищенски, часто дома не было иной еды, кроме пустых щей, но зато все члены семьи – мама, бабушка и маленькая Нюрочка – очень сильно любили друг друга.

Относительно прачки и хронической нехватки денег тоже не все понятно, на самом деле Любовь Федоровна была не прачкой, а хозяйкой прачечной. А это суть не одно и то же. Да и по поводу религиозности имеются вопросы, к примеру, отчего бы глубоко религиозной женщине отдавать дочь в танцовщицы? Все ведь знают, как будет в дальнейшем складываться жизнь девочки. Все артистки балета так или иначе находились на содержании у любителей балета. В повести о М. Кшесинской мы приводили примеры самых удачных и длительных союзов. То есть существует немалая вероятность того, что у девочки никогда не будет нормальной семьи, детей. Зато дурная слава содержанки прилепится на долгие годы. Хорошенькой балетной девочке не уберечься от докучливой заботы сорящих деньгами направо и налево толстосумов.

Но даже если Нюрочка каким-то чудным образом сумеет обойти все соблазны, балет – божество ревнивое: тут уж не до семьи и детей. В том смысле, что роды изменяют женский организм. И очень мало балерин, которые с успехом могли быть и мамами, и успешными в профессии. К примеру, у М. Кшесинской был всего один ребенок, ее же мать была вынуждена отказаться от балета, сделавшись женой и матерью. Собственно в то время почти не предохранялись, а это значит, что замужняя женщина беременела, рожала, потом, зачастую не успевая сколько-нибудь поднять первого ребенка, беременела снова, и так пока природа позволяла.