Июль

1 июля. Среда.

Море еще более бурное, нежели вчера при противном ветре, вследствие чего простояли весь день на якоре. Можно себе представить, сколько мы натерпелись от качки, не надеясь скоро сняться. Надо сказать, что, если бы мы находились несколько дальше и взяли курс на Большой Бельт, мы могли идти при этом ветре до самого Кронштадта.

2 июля. Четверг.

Вчера я еще не ложился спать, когда около 1 часа ночи отдан был приказ поднять якорь. Ветер был еще противный, но много слабее, поэтому считали возможным лавировать; отправился спать, успокоенный тем, что мы пошли.

По вычислении, мы сделали 20 узлов (35 верст). В этих местах берега очень близко, так что их отлично видели и справа, и слева. После обеда налетел шквал, но, так как его заметили заранее и убрали вовремя паруса, от него не было никаких последствий, и мы продолжали благополучно плавание до 5 часов вечера, когда потянул противный ветер, очень слабый, так что мы были вынуждены отдать якорь. До 5 часов мы сделали 8 узлов (14 верст). Если при шквале не убрать вовремя паруса, судно может опрокинуться или же могут поломаться реи, а иногда и мачты. Впрочем, если в местности нет отмелей, несчастье может миновать.

3 июля. Пятница.

Целый день на якоре.

4 июля. Суббота.

Поставили паруса в 10 часов утра. Ветер был попутный, но, к сожалению, к полудню совершенно стих, и эскадра даже не успела выравняться, как должна была отдать якорь.

5 июля. Воскресенье.

В 2 часа ночи приказано сниматься с якоря, я еще не спал. Встав в 10 часов утра, я немедленно поднялся на палубу, чтобы узнать, сколько мы прошли за ночь, но, к сожалению, узнал, что очень мало – всего 8 узлов. Едва поставили паруса, ветер стал слабеть, и вынуждены были снова отдать якорь. В 7 часов утра потянул снова ветер, поспешили поставить паруса. Пошли страшно быстро и наконец вошли в Большой Бельт, около которого мы так долго кружили, не имея возможности войти в него. Наше плавание продолжалось до 10 часов вечера, когда вследствие темноты должны были отдать якорь; в этом проливе очень много отмелей, лоцмана опасались идти ночью, поэтому было решено стать на якорь.

6 июля. Понедельник.

Снялись с якоря в 3 часа ночи. Самые опасные места Бельта прошли благополучно. Множество островов, вблизи которых проходили, представляют собой очень живописный вид. К 5 часам дня прошли остров Лангеланд. Заштилило, но, к счастью, к вечеру снова потянул попутный ветер, и пошли очень быстро.

7 июля. Вторник.

Всю ночь мы плыли благополучно. Вышли из Бельта на Балтийское море.

Сделали 120 узлов (210 верст).

Прошли Росток, приморский город Мекленбурга. К вечеру скорость хода уменьшилась пропорционально спаданию ветра.

8 июля. Среда.

К 10 часам утра открылся справа остров Борнгольм. Прошли за 24 часа 80 узлов (140 верст). После полудня заштилило, мы едва двигались. Однако прошли Борнгольм и Христианзое, укрепленные острова, принадлежащие Дании. Мы прошли в 25 верстах от Христианзое. На этот остров ссылаются уголовные преступники. Он находится так близко от Борнгольма, что кажется, будто оторван от него и плавает в море. Оба эти острова представляют противоположные крайности для зрелища. Между скалами Борнгольма обработанные поля своим приятным видом привлекают внимание мореплавателей, которым надоело постоянно видеть только окружающее их море; между тем Христианзое представляет груду камней, из которых сооружены стены с зазубринами и с башнями, круглыми и квадратными, возвышающимися у самой воды, не давая даже возможности видеть почву.

Я оставался на палубе до ночи, наблюдая эту картину.

9 июля. Четверг.

Проснувшись и увидев море еще спокойнее, нежели накануне, я снова улегся спать. Жара была невероятная, и ни одного облачка, предсказывавшего перемену погоды, так необходимую для нас. Однако мы все-таки подвигались и за ночь вышли в открытое море. Видно было только небо и море, спокойное как будто лед. В полдень совершенно заштилило, не хватало воздуха дышать.

Вычисление показало 43 с половиной узла за 24 часа.

10 июля. Пятница.

Та же погода. Вычисление показало, что за 24 часа прошли 10 узлов (18 верст).

11 июля. Суббота.

С полночи посвежело, и, хотя ветер не совсем попутный, мы все-таки продвигались.

За 24 часа сделали 65 с половиной узлов (114 верст).

12 июля. Воскресенье.

Плавание наше благоприятное. Сделали за 24 часа 107 узлов (187 верст). Мы находились между островом Готландом и берегами Курляндии, но не видели ни того, ни другого, так как проходили далеко от берегов. Надеялись скоро увидеть первые острова, принадлежащие России – Эзель и Даго.

13 июля. Понедельник.

Ночью увидели остров Эзель, а утром он скрылся. Ветер становился противный, приходилось лавировать. За 24 часа сделали 65 узлов (113 и три четверти версты).

14 июля. Вторник.

Ночью ветер стал попутным, мы прошли остров Даго и вошли в Финский залив, считающийся русским морем. Сделали 138 верст. В 5 часов пополудни мы находились на траверзе острова Оденсгольм. Ветер креп, наши корабли резали воду с неимоверной быстротой. В 8 часов вечера ветер вдруг переменился и принудил нас лавировать.

15 июля. Среда.

Подвигаясь с трудом всю ночь, утром наша эскадра находилась на траверзе Ревеля, когда заштилило. Мы находились в 30 верстах от порта. Мы могли разглядеть только самые высокие здания города, остальная часть города скрывалась за горизонтом, и казалось, будто эти здания отделены от земли и имели вид островов. Вычисление показало 100 верст за 24 часа. Однако мы, хотя очень медленно, все-таки подвигались и до захода солнца прошли острова Вольф и Врангельсгольм и Кошкарский маяк.

16 июля. Четверг.

Ночью потянул попутный ветер. Мы шли 8 узлов в час и в 11 часов утра прошли остров Гохланд, на котором мы могли различить только горы, покрытые кустарником, и ни одного жилища. Такое зрелище не особенно привлекательное, но оно нам показалось божественным, так как мы знали, что до Кронштадта всего 140 верст. Скоро открыли Соммерский маяк, затем Красную горку к 7 часам вечера и наконец Кронштадт. Навстречу вышел военный корвет, который, увидав адмиральский флаг, салютовал флоту пушечными выстрелами. Адмиральское судно отвечало на салют. Сердца наши страшно бились во время всего этого церемониала; кто никогда не отлучался на такое продолжительное время, подвергаясь таким лишениям и опасностям за Родину, тот не в состоянии понять волнение, нами испытываемое, при виде нашей родной земли, но тот, кто так, как мы, находился в нашем положении, легко сознает чувство, нами испытываемое. В 9 часов вечера эскадра прошла Толбухинский маяк и в 10 часов вечера отдала якорь на Кронштадтском рейде.

17 июля. Пятница.

В 4 часа утра снялись с якоря, чтобы подойти ближе к Кронштадту, и в 5 часов стали на двух якорях вблизи этого города. Как только я достал лодку, тотчас отправился к генералу Потемкину с рапортом на «Юпитер», оттуда я отправился в Кронштадт, чтобы отправить денщика в Петербург, и возвратился к обеду на корабль.