Голубая юрта[1]

Шерсть собрали с тысячи овец,

Сотни две сковали мне колец,

Круглый остов из прибрежных ив

Прочен, свеж, удобен и красив.

В северной прозрачной синеве

Воин юрту ставил на траве,

А теперь, как голубая мгла,

Вместе с ним она на юг пришла.

Юрту вихрь не может покачнуть,

От дождя её твердеет грудь.

Нет в ней ни застенков, ни углов,

Но внутри уютно и тепло.

Удалившись от степей и гор,

Юрта прибрела ко мне на двор,

Тень её прекрасна под луной,

А зимой она всегда со мной.

Войлок против инея — стена,

Не страшна и снега пелена,

Там меха атласные лежат,

Прикрывая струн певучих ряд.

Там певец садится в стороне,

Там плясунья пляшет при огне.

В юрту мне милей войти, чем в дом,

Пьяный — сплю на войлоке сухом.

Очага багряные огни

Весело сплетаются в тени,

Угольки таят в себе жару,

Точно орхидеи поутру;

Медленно над сумраком пустым

Тянется ночной священный дым,

Тает тушь замёрзшая, и вот

Стих, как водопад весной, течёт.

Даже к пологу из орхидей

Не увлечь из этих юрт людей.

Тем, кто в шалашах из тростника,

Мягкая зима и то горька.

Юрте позавидует монах

И школяр, запутанный в долгах.

В юрте я приму моих гостей,

Юрту сберегу я для детей.

Князь свои дворцы покрыл резьбой —

Что они пред юртой голубой!

Я вельможным княжеским родам

Юрту за дворцы их не отдам.