Ловушка для Белова

ДПНИ переживало тогда нелегкие времена.

Уже к середине 2007 года ДПНИ оказалось в положении брошенной невесты, которую поимели, но жениться не стали: «Родина. КРО» не состоялась. А получив осенью предложение стать полпредом России в НАТО, Рогозин в январе 2008 года сделал всем ручкой и отбыл в Брюссель. Надежды на вхождение в легальную политику, на солидное финансирование и т. д. у братьев Поткиных на тот момент беспощадно обломились.

В то же самое время, примерно с середины 2007 и весь 2008 гг. ДПНИ оставалось мишенью для самых яростных и разрушительных атак со стороны «Северного братства» и вообще радикальных кругов Русского движения. Следует напомнить, что к этому времени первый раскол в ДПНИ, связанный с выходом Миронова-Сокола, увлекшего за собой немало деятельных участников организации, уже состоялся, скверный прецедент имел место быть. В душах многих участников Движения были посеяны семена сомнения, недоверия, былой энтузиазм стал охлаждаться. Среди причин недовольства некоторых членов ДПНИ была инициатива Белова провести анкетирование с указанием подробных личных данных и адресов. Это дало повод для подозрений в «сливе» организации спецслужбам.

Параллельно попытка дискредитации Александра Белова была предпринята на телевидении, на подконтрольном Администрации президента канале НТВ. Здесь, в рамках программы «Школа злословия» (ведущие Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова), летом 2007 года была записана беседа с лидером ДПНИ. Этот выпуск № 115 не увидел света и был выложен в интернете много позже. Почему так? Возможно, решено было не пиарить лишний раз неугодную организацию, но тогда уж и не надо было вовсе разрешать съемку. Скорее всего, дело в другом: две не самые умные и даровитые дамы полусвета в непринужденной беседе буквально размазали Белова, заставив его публично выступить в до неприличия жалком, убогом интеллектуальном виде. По меткому выражению Дуни Смирновой, Белов предстал «не маленьким фюрером… а безмозглым существом, имеющим, впрочем, какую-то животную харизму… Многие зрители, присутствовавшие на записи этой программы, просто падали со стульев от смеха… Я считаю, что после этой программы Поткин как политик просто бы не существовал». Полностью разделяя данную оценку, я думаю, что передача не пошла в эфир именно для того, чтобы сделать Белова более управляемым. Как человек неглупый он, конечно, понимал всю убийственность такого «пиара» для его репутации.

Удары сыпались один за другим. В марте 2008 года стало известно о возбуждении в отношении Белова уголовного дела по обвинению в разжигании межнациональной розни во время выступления на «Русском марше» в ноябре 2007 года. Абсурдность обвинения (я был на процессе свидетелем со стороны обвиняемого и полностью в курсе дела) говорила о том, что процесс носит сугубо заказной, устрашающий характер, имеющий целью деморализовать лично и конкретно Александра, вывести его из активной политики, «отбить ему руки», загнать в угол.

На этом фоне усиливалось конкурентное давление, в частности, со стороны Славянского Союза (Д. Демушкин). На Русских маршах, начиная с самого первого, демушкинцы, бравирующие замаскированной свастикой в партийной эмблеме и «римским приветствием» («зигой»), всегда шли позади колонны, замыкая ее. Однако численность их заметно росла. На марше 2007 года они составили весьма заметную часть шествия. Соответственно росли амбиции…

В этих условиях выдерживать уже порядком опостылевшую роль уличных вожаков братьям Поткиным становилось все труднее.

Вскоре после возбуждения уголовного дела в отношении Белова в прессе стали поговаривать о разногласиях внутри движения. Некоторые соратники Белова не были согласны с его желанием идти по пути цивилизованного европейского национализма, обвиняя его «в склонности к либерализму и вождизму». Упреки были не без основания, поскольку лидеры ДПНИ братья Поткины к этому времени подустали от постоянного накала уличной борьбы и от «наездов» органов и стали задумываться о смене политического амплуа, а главное — политического имиджа.

Между тем, внешне дела ДПНИ шли неплохо. 29 июля 2007 в кинотеатре «Нева» широко отмечалось пятилетие организации. Я как ветеран Русского движения был в числе первых поздравителей, и поздравлял от чистого сердца. Зал был полон, лидирующая роль ДПНИ в нашем Движении была еще всем вполне очевидна.

Но вот слово взял Александр Белов и между прочим поделился с публикой «секретом»: в недалеком будущем-де ДПНИ ожидают серьезные преобразования. И намекнул на имеющиеся планы создания на базе ДПНИ — легальной партийной организации, стоящей на респектабельной платформе национал-демократии.

Я был сильно озадачен. Конечно, я понимал, что в плане теории русского национализма лидеры ДПНИ — люди девственные, но чтобы настолько?! В кулуарах я подошел к Белову и напомнил ему между прочим, что бренд национал-демократии наш кружок идеологов развивает с середины 1990-х, а моя одноименная книга вышла еще в 1996 году. Он был явно смущен такой «новостью»…

Надо сказать, что к этому времени наши с Беловым отношения находились на пике взаимного уважения и сотрудничества. Он периодически советовался со мной как со старшим товарищем, я всеми силами энергично поддерживал ДПНИ вообще и его лично, употребляя для этого весь свой авторитет. В условиях непрерывных нападок всевозможных «доброжелателей» на эту структуру, такая помощь с моей стороны была вовсе не лишней. В частности, я во весь мах «зарубился» с Северным братством по поводу ДПНИ вообще и лично братьев Поткиных. Я делал это совершенно бескорыстно и искренне, по убеждению, как о том можно судить, например, по такому моему электронному письму тех времен:

«Вы спрашиваете, при чем тут миграция. Во-первых, при том, что русское движение в целом имеет три фронта, стоит на трех китах: 1) собственно русская проблематика, защита наших национальных прав и интересов; 2) антисионизм; 3) борьба с нашествием иноплеменных. Соответственно, в движении должно быть четкое и продуктивное разделение труда. ДПНИ максимально и весьма самоотверженно закрывает третье направление, и спасибо им за то, что делают нужное дело. У них это получается лучше, эффективнее и организованнее, чем у кого бы то ни было. Ежу понятно, что вставив словечко "нелегальной", Движение сделало заявку на легитимность, поскольку бороться с легальной миграцией попросту незаконно, это была бы глупая подстава. Поэтому на знаменах ДПНИ слова "За закон и порядок", и пойди-ка прицепись к ним! А в реальности они мобилизуют самую активную часть русской молодежи, дают ей реальный тренинг, идейную обработку, "школу молодого бойца". НДПР рассматривает ДПНИ как свое неформальное молодежное подразделение и всемерно поддерживает. Это не "выхлопная труба", как вы пишете, а скорее "аккумулятор" народного гнева. Во-вторых, до понимания русских прав и интересов большинству надо дорасти, еврейский вопрос тоже понимают весьма немногие, а вот антииммиграционный пафос близок и понятен всем и каждому, ибо раздражающий фактор всегда перед глазами. Но на одной антииммиграционной идее далеко не уедешь. Поэтому, зацепив, завербовав себе в сторонники начинающего, стихийного молодого русского националиста, ДПНИ дает старт его развитию. И это тоже хорошо. В-третьих, ДПНИ, благодаря своей численности (а она реально немалая), являются отличным локомотивом для разных общерусских массовых мероприятий, и за это тоже им спасибо, ибо в итоге большая часть репрессий выпадает на их долю, им достается заодно и за всех нас. А без них по-настоящему массовое действо получается гораздо хуже. И в провинции больше всего репрессий выпадает на долю ДПНИ. Приезд же Поткина в какой-либо регион вызывает там просто панику у "правоохранителей". Дела всех русских организаций на виду, скажите, кто в реальности делает больше, чем ДПНИ, кто может похвалиться? (Про разные интеллектуальные и виртуальные инициативы я не говорю.) А отражение ДПНИ в прессе! Ведь при этом волей-неволей происходит определенная эскалация наших идей в общественном сознании! Более реальной организации у нас сегодня нет, это надо понимать и не плевать в колодец».

Итак, я искренне поддерживал ДПНИ, не подозревая, что эта организация уже попала в плотную разработку разных инстанций, которые своими обещаниями стали кружить Белову и Басманову головы, склоняя их к роковым решениям, крайне драматическим образом сказавшимся на дальнейшей судьбе Русского движения. И то самое широковещательное и амбициозное заявление Белова на честовании ДПНИ летом 2007 года было одним из первых проявлений этого.

Не скрою, я был удивлен и смущен тем, что при высоком уровне доверительности наших отношений, Белов не счел нужным ни проконсультироваться со мной, ни попросить об идеологическом ликбезе в столь важном начинании — задача, с которой я бы справился как никто другой. Тем более, если уж речь шла о национал-демократии!

Конечно, я понимал, что любой растущий политический организм рано или поздно заявляет претензию жить своим умом. Но я знал также, что из этого никогда ничего хорошего не получается, кроме пары изобретенных велосипедов, пары вдребезги разбитых открытых дверей и десятка шишек на лбу от наступания на грабли. А то и обломанных крыльев. Ничто не обходится на практике так дорого, как ошибки, допущенные в теории.

Мне стало тревожно за организацию, которой я симпатизировал. Я был совершенно убежден, что ДПНИ не созрело для полноценной партийной деятельности.

Прошло, впрочем, немало времени, прежде чем ядовитые плоды закулисных усилий «заклятых друзей» русского народа стали очевидны. А пока все шло хорошо, если не считать усиливающегося давления спецслужб на Оргкомитет РМ и лично на Белова, Демушкина и других.

* * *

4 ноября 2007 года мы провели неожиданно успешный Русский марш (подробности выше). Пусть он прошел в промзоне (набережная Шевченко), но собрал не менее семи тысяч участников, увенчался порядочным митингом на площади перед гостиницей «Украина», получил нормальное освещение в прессе и показал всей стране, что именно Оргкомитет РМ, а не прокремлевские бабурины, — реальная структура, способная возглавить Русское движение. Белов, сбежав из больницы, куда попал в ходе задержания органами, прибыл на митинг в парике и цветных линзах, чтобы не узнали, потом выступил, как обычно, крайне эмоционально…

Для меня лично это был первый и последний раз когда я выступал с трибуны Марша, хотя мы всегда, наша Национально-Державная партия России и я сам, с самого начала всеми силами поддержали РМ, увидев в нем зерно будущего русского единства. Однако на РМ-2005 мне не дали слова, поскольку тогда верховодили евразийцы и клерикалы, в том числе нерусского происхождения. На РМ-2006 Сергей Бабурин, официальный «хозяин» мероприятия, также не допустил меня к трибуне. Но естественный ход событий все расставил по своим местам. Поэтому на сей раз именно мне было доверено на РМ-2007 первое программное выступление о целях и задачах Русского Движения.

* * *

Прошло почти полгода, и я получил от Белова такое письмо по э-мейлу:

«Alex Belov [5186489@gmail.com]

Вс 20.04.2008 3:47

Уважаемый Александр Никитич!

Посылаю Вам материал, подготовленный группой внешних сторонников ДПНИ, имеющий целью адаптировать подход к легализации. Там много того, что мне не нравится, но найти то, что нравилось всем, наверное, невозможно. Меня интересует Ваше мнение по содержанию.

С уважением, А. Б.».

В телефонном разговоре Александр пояснил, что в рамках проекта преобразования ДПНИ в партию их кураторы из АП (те самые «внешние сторонники») предложили в качестве программного материала свой концепт под названием «национал-прогрессизм». Которого хочешь-не-хочешь, а приходится придерживаться. Но желательно при этом, все же, избавиться от наиболее вопиющих несуразностей. Что он и просит помочь сделать, отрецензировав текст.

Все стало понятно: моя фигура категорически не вписывалась в схему, созданную кураторами ДПНИ, и Александру это внятно объяснили. Но и подставляться под критику (мою и других более-менее сведущих в теории людей) ему не хотелось, не хотелось выглядеть смешным, непрофессиональным. Оставалось только подстраховаться, отправив мне и другим на рецензию сомнительный материал.

Я решил помочь товарищам и внимательно прочел забавный текст, носящий название «Национал-прогрессизм. Новая идеология России от ДПНИ» и подписанный фамилией или псевдонимом «Дмитрий Кузнецов».

Он начинался с прославления ДПНИ: «Мы прошли путь от небольшой организации единомышленников, ведущих борьбу против нелегальной миграции, до общероссийской структуры, ставящей перед собой политические задачи по борьбе за интересы нашего народа в глобальном масштабе».

В самых худших традициях всех революционеров, полагающих, что настоящая история человечества начинается с них самих, автор демонстрировал полную неосведомленность в современном идейном дискурсе. Он писал:

«Победить в “битве за страну” можно, лишь противопоставив имитационной по сути “суверенной демократии” настоящую идеологию, которая бы являлась таковой как в содержательном, так и в формальном смысле… Скажем честно, в среде национально-патриотических сил царит идейная дезориентация. Причудливый коктейль из православия, нацизма и левацких идей лишь повышает степень мировоззренческого хаоса, особенно у молодёжи».

Понятно, что некий «Кузнецов» просто проспал двадцать лет, ничего не замечая вокруг себя, чтобы теперь с важностью вещать:

«Наличие многочисленных соратников и материальных ресурсов крайне важно, однако само по себе совершенно недостаточно для того, чтобы стать серьёзной политической организацией, оказывающей реальное влияние на судьбу России. Сегодня можно сказать со всей определённостью: если нет идеологии — нет и субъекта политического процесса».

Однако основная проблема автора оказалась в том, что вместо политического документа он создал слабенькую общефилософскую платформу с целью «сформулировать наше собственное, уникальное смысловое понимание “блага нации”, исходя из исторического наследия, реалий настоящего и близкого нам по индивидуальным ценностям будущего». Здесь много говорилось о мировоззрении и моральных ценностях, но практически ничего о политике вообще и русском национализме в частности. К примеру: «Национал-прогрессизм опирается на базовые основы личностного мировоззрения. В чём смысл жизни человека, в чём основная ценность человеческого бытия, зачем нам дорожить жизнью? Свобода, равенство, демократия не могут быть ценностями, это всегда лишь средства, а людям нужны подлинные смыслы. Согласно доктрине национал-прогрессизма, у человеческого бытия может быть только два базовых смысла, из которых выводятся все остальные. Это познание и творчество… Цель национал-прогрессизма — поставить русских в авангарде построения общества Демиургов».

Каким образом подобный прекраснодушный до нелепости документ можно было бы использовать с целью партийного строительства — непонятно. Его просто не стали бы читать 95 % участников преобразуемого в партию ДПНИ!

Изучая документ, я недоумевал, неужели среди кремлевских кураторов ДПНИ кто-то обладает столь неуемными амбициями «учителя человечества», что готов ради воплощения своих бредней обещать реальное покровительство братьям Поткиным в партийном строительстве? Это было странно, т. к. идеалистов в Кремле, насколько я знал, не держат. Кто-то в таком альянсе явно проявлял чрезмерную наивность.

Заканчивался документ такой прекраснодушной тирадой, которая ничего кроме мягкой иронической усмешки вызвать не могла:

«Главная задача идеологии на нынешнем историческом этапе — обеспечить подготовку массового сознания для преодоления постиндустриального барьера…

Мы, национал-прогрессисты — просветители русского постиндустриализма; мы готовим Великую российскую, а затем и Мировую постиндустриальную революцию, которая произойдёт мирным путём, в сознании людей».

* * *

Дочитав, я не знал чему верить. Не верилось, что неглупые и ненаивные люди, которыми, как я полагал, комплектует свои штаты Сурков, могли бы всерьез дать братьям Поткиным зеленый свет в партийном строительстве при условии, что данный документ ляжет в основание их партийной программы. Не верилось и в то, что братья Поткины, хоть и невежественные в теории национализма, но тоже неглупые и ненаивные, могут повестись на такую очевидную разводку.

Но кто знает, на самом деле? Каких только чудес на свете не бывает. И я добросовестно дал обширный отзыв на этот странный текст.

Я упрекнул авторов в верхоглядстве («не должно быть крайне невыгодного представления, будто ДПНИ пытается написать историю “с чистого листа”. За такими попытками, как всем известно, обычно стоит либо глубокое невежество, искренне считающее, что оно впервые и совершенно самостоятельно изобрело велосипед[124], либо жулье… Претензия на идеологическое лидерство требует, по крайней мере, досконального знания предшественников»), а также в отказе от оппозиционности, что было в то время равнозначно отказу от популярности.

Я заметил, что «утверждение, будто оппозиция вся сплошь смотрит в прошлое и не дает ответа на вызовы современности, предстает как ложное», и дал краткий очерк Русской идеи на современном этапе, предложив свои услуги для написания основных партийных текстов, как это я сделал в свое время для НДПР.

Я заметил также, что «конечная цель наша — преобразование Эрефии в Русское национальное государство, ничего больше. Это и есть национализм на практике». А потому очередной глобальный проект (а документ именно таков) «в принципе несовместим с национальным. Мы этот этап прошли, на новый глобализационный рывок сил нет».

Больше того, поскольку «национал-прогрессисты полагают, что постиндустриальная революция должна произойти в каждой отдельно взятой стране, и лишь затем может быть создано единое Постиндустриальное сообщество наций», то что у нас с ним может быть общего? «Кому из нас нужно единое сообщество наций в каком-либо виде? Это лишь новое издание интернационализма в другой обложке. А нам оно точно так же противно, как и старое».

Наконец, я наткнулся в тексте на такое утверждение: «Определение русского может звучать так: человек с доминирующей русской кровью или культурно ассимилированный русскими».

Естественно, с ним я смириться не мог и возразил так:

«Для “культурно ассимилированных” есть точное определение: “обрусевший”. Неужели Брусиловский с Тором приложили-таки руку?

В целом приведенный подход пытается объединить несовместимые принципы и категорически не может быть признан. Должен подчеркнуть: здесь проходит самый актуальный идейный водораздел современности. Если вчера был актуален спор между патриотами и националистами, то сегодня на первом плане спор между гражданским и этническим национализмом.

Отсутствие русской крови является непреодолимым препятствием для зачисления в группу русских. Всякий иной подход антинаучен и политически контрпродуктивен.

Это самый серьезный камень преткновения. Если данный вопрос останется в его настоящем виде в официальной доктрине ДПНИ или замещающей его организации, то мы по объективным и неустранимым причинам станем непримиримыми идейными противниками».

«Итак, — резюмировал я, — общий вывод нерадостный. Национализмом тут и не пахнет, а прогрессизм изложен туманно и неубедительно…

Моя дружеская и тайная критика — легкий укол по сравнению с тем, что начнется, если вы обнародуете текст в таком виде. “Друзей” у ДПНИ, увы, хватает. Будьте благоразумно осторожны.

Желаю успехов!»

В ответ я получил от Белова очень искреннее, откровенное письмо, отчасти приоткрывающее для меня сложность положения братьев Поткиных:

«—-Original Message—-

From: Alex Belov [mailto:5186489@gmail.com]

Sent: Monday, April 21, 2008 1:55 AM

To: Alexandr Sevastyanov

Subject: Re: Прошу ознакомится

Александр Никитич!

Для меня очень важно Ваше мнение, поэтому я и послал этот продукт Вам. Кроме авторов его читали еще члены ЦС ДПНИ, Крылов, Вы и сегодня еще Савельеву отправил. Любимые Вами Тор и Брусиловский не имели к проекту никакого отношения.

В большинстве вопросов я с Вами абсолютно согласен. Но как решить задачу создания "хорошего национализма", приемлемого для современных элит? Этнонационализм безусловно истинен, но современные элиты не смогут его воспринять, кто-то из-за страха, кто-то из-за "обрусевшести".

Серьезных критиков кроме Вас и "возмущенного использованием" Хомякова я не знаю, большинство вообще не умеют читать дальше обложки.

Задача автора — адаптация национализма для властных элит и журналистского сообщества, — сделать его свободным, рукопожатным. Не считаю, что задача выполнена качественно, но надо с чего-то начинать.

Я вообще удивляюсь Вашему умению планировать время и писать. Я вот ничего не могу написать, хотя есть что..:-(».

Из этого ответа я сделал вывод, что в намечающейся к созданию партии на основе ДПНИ намерены принять участие (или заявляют, что намерены) некоторые представители достаточно высоких кругов, возможно связанных с АП. Для которых вопрос респектабельности организации стоит на первом месте. И для которых, в силу собственных нерусских корней, категорически неприемлемо определение русскости по происхождению от дедов-бабок. Все это выглядело вполне правдоподобно.

Я понимал, конечно же, всю важность открывающейся возможности создания новой общерусской партии на смену загубленной властями НДПР. Ради такой возможности, я считал, можно многим и поступиться. Но… не главным: определением русскости. Впрочем, у нас ведь был опыт нахождения компромиссных формулировок. Поэтому я обратился к Белову с конкретным предложением:

«А вот давайте воспользуемся формулировочкой Путина о "национализме в хорошем смысле слова" и подготовим манифест такого вот национализма. А чтобы сделать это хорошо, соберем совет: Вы, я, Крылов, ваш ЦС (кого сочтете нужным), тот же Савельев (бог с ним, все же бывший депутат), м.б. Соловей, Ремизов (только без Милитарева и Ко). Потолкуем, обсудим».

К сожалению, на это мое предложение я ответа уже не получил. Почему? Как я теперь думаю, по двум причинам.

Во-первых, Белов знал мою принципиальность в ряде идейно-теоретических вопросов, начиная с определения русскости. Но «строгий наставник» в моем лице уже перестал устраивать его, чувствующего, что он «поймал волну успеха» и вообразившего, что ему теперь можно обходиться и без наставничества такого генерала без армии, каким я, по-видимому, стал в глазах братьев Поткиных к концу весны 2008 года. В особенности для Басманова, с которым я никогда не был близок, но который с момента основания и до 17 мая 2008 года являлся координатором ДПНИ и ведущим в их тандеме. Полагаю, что и позиция кремлевских «внешних сторонников» относительно моего участия в проекте была бескомпромиссной: подобный опытный и грамотный советник близ Белова им был категорически не нужен. О том, чем обернулась прискорбная самонадеянность братьев, я скажу ниже.

Во-вторых, к тому времени игру с ДПНИ уже затеял еще один крупный игрок, обладающий собственным политическим проектом, весьма амбициозным: Станислав Белковский, работавший, в том числе, на Бориса Березовского, мечтавшего сбросить Путина с московского трона. Братья Поткины приняли опрометчивое решение вписаться и в этот проект тоже, пытаясь сидеть на двух стульях и, как ласковый теленок, сосать двух маток сразу. Результат оказался катастрофическим.

Событие, произошедшее в результате всего названного выше, я называю «несчастным случаем», «несчастьем». Этот случай под названием «коалиция 8 июня» разделил хронологию Русского движения на «до» и «после».

Я не раз писал о случившемся и по горячим следам, и по прошествии лет. Поэтому для дальнейшего изложения решил воспользоваться текстом моей статьи «Что происходит с Русским движением?», написанной накануне Русского марша 4 ноября 2008 года, но окончательно отредактированной в декабре, когда необратимость произошедшего уже стала для всех очевидной.

Итак, в слегка исправленном и сокращенном, но дополненном виде мой рассказ очевидца о событиях того переломного времени выглядит так.