НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЯМ – ТВОРЧЕСКИХ УСПЕХОВ
НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЯМ – ТВОРЧЕСКИХ УСПЕХОВ
Несмотря на то, что наша закупочная организация начала работать в России еще в конце 1980-х, объемы закупок и количество российских поставщиков ИКЕА росли незначительно. Закупать что-то в России оказалось на удивление непросто. Подозрительное отношение к иностранцам, устаревшая структура производства, недостаток предпринимательского духа и категорическое нежелание внедрять более высокие стандарты качества, необходимые для экспортной продукции, – вот, пожалуй, главные причины, по которым российские промышленники не могли обеспечить конкурентоспособность своей продукции.
Мы, со своей стороны, не могли как-то исправить ситуацию, поскольку вся система производства рассыпалась одновременно с Советским Союзом.
Решение о выводе в Россию розничной сети ИКЕА автоматически подразумевало необходимость увеличить объем закупок в России. Для успеха нашего бизнеса жизненно необходимо было, чтобы значительная часть продаваемых у нас товаров производилась в России. В долгосрочной перспективе эти товары мы предполагали продавать не только в этой стране, но и по всему миру.
Когда Ингвар Кампрад приезжал в Россию, на предприятиях наших поставщиков он проводил не меньше времени, чем в новых магазинах и торговых центрах. Таким образом он стремился подчеркнуть: ИКЕА уделяет вопросу сотрудничества с российскими поставщиками первоочередное внимание. Вопросы закупки и производства всегда обсуждались в ходе встреч Ингвара с представителями российской власти.
Битва за увеличение объема закупок в России оказалась долгой и трудной. Мы должны были с нуля выстроить совершенно новую схему сотрудничества с поставщиками и потратить уйму времени и сил на подготовку молодых российских специалистов. Наши закупщики проводили часы, дни, недели и месяцы в поездах, в бесконечных командировках по предприятиям наших поставщиков. Мы пытались наладить сотрудничество с Ассоциацией предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России, которая то помогала нам, то пыталась чинить препятствия. Руководство этой организации понимало, что сотрудничество с ИКЕА открывает перед российскими мебельщиками новые возможности, но одновременно с этим опасалось нашего выхода на российский рынок.
Мы искали поддержки у российского Министерства промышленности. И оно тоже неоднозначно относилось к нам.
В апреле 2002 года в Веймаре (Германия) в присутствии президента Путина мы подписали с министерством договор. Суть его была довольно проста: ИКЕА обязуется предпринять все меры к тому, чтобы довести объем закупок в России до определенного уровня и содействовать развитию и модернизации предприятий российской мебельной промышленности, а российское руководство в свою очередь обещало оказывать нам содействие в этой работе. Мы подписали этот довольно однобокий документ только потому, что наши обязательства полностью совпадали с нашими собственными целями и задачами и мы хотели продемонстрировать это руководству России. Кроме того, это было важно в контексте продолжающихся переговоров о снижении импортных пошлин. Российской же стороне подписать такой договор ничего не стоило, поскольку он не накладывал на нее никаких реальных обязательств. ИКЕА до сих пор не удалось довести объем закупок у российских поставщиков до заявленного в договоре уровня – и не потому, что мы мало над этим работаем, а потому, что эта задача оказалась существенно более сложной, чем мы могли предположить. Тем не менее мы не жалеем о том, что подписали его.
Сейчас объем продукции, которую мы закупаем у российских промышленных предприятий, чтобы продавать в магазинах ИКЕА в России и по всему миру, составляет примерно половину всего российского экспорта мебели. Это могло бы звучать оптимистично, если не знать, что Россия экспортирует крайне мало мебели. Точнее сказать – ничтожно мало, особенно в сравнении со всеми имеющимися возможностями.
Вскоре после подписания этого договора мне довелось выступать в Петербурге на конференции, организованной Ассоциацией предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности и Министерством промышленности. Я решил участвовать, потому что меня весьма заинтересовала ключевая тема повестки дня: «Как бороться с экспансией ИКЕА в России?»
Вероятно, при составлении программы не учли того факта, что ИКЕА, будучи членом Ассоциации, тоже будет приглашена на обсуждение. Несмотря на легкую панику среди организаторов, мое выступление включили в программу, которую пришлось спешно перекраивать.
В воздухе конференц-холла висело напряжение, враждебность я чувствовал спинным мозгом. Организаторы зачитали программу, и после того, как мое предстоящее выступление несколько раз обошли молчанием, мне пришлось самому напомнить о себе. Реакция аудитории на мою презентацию была неожиданно агрессивной, но меня это только раззадорило. С первых же слов меня несколько раз перебивали организаторы, вставляя не всегда уместные и неизменно резкие суждения. Один из слушателей вскочил и выкрикнул, что точно знает: ИКЕА подкупила российского премьер-министра Михаила Касьянова, «Мишу – два процента». Это прозвище российский премьер получил в связи с многочисленными историями о взятках.
Я рассмеялся в ответ на нелепую реплику и продолжил в более шутливом тоне рассказывать, как нам все время мешали различные люди и организации. Но говорил, что после каждой такой попытки мы становились только сильнее, поскольку приходилось находить новые, нестандартные пути решения возникающих проблем. В заключение я отметил, что большинство наших недругов в других странах были начисто лишены изобретательности, и пожелал недоброжелателям творческих успехов.
К моей неописуемой радости, настроение слушателей заметно изменилось в лучшую сторону, они встречали мои шутливые пассажи вполне искренним смехом, тогда как за столом организаторов, наоборот, воцарилось уныние. Когда я закончил, они совсем скисли и объявили перерыв. На выходе из аудитории ко мне подошли многие представители мебельных компаний, чтобы познакомиться. По возвращении в Москву я передал их визитки нашим закупщикам, которые стали налаживать сотрудничество с этими предприятиями.