БОРЬБА СО СВОИМИ

БОРЬБА СО СВОИМИ

В знак слабого, но демонстративного протеста против решения правления мы назначили новую дату открытия на 22 марта 2000 года, за неделю до истечения рекомендованного нам срока. Мы торопились как можно быстрее запустить рекламную кампанию, чтобы уже ничего нельзя было изменить. По-детски наивно, конечно, но уж очень хотелось! Даже несмотря на то, что российскому правительству еще только предстояло внести изменения в пиши об импортных пошлинах.

То, что мы рискнули официально объявить дату открытия, не дожидаясь выполнения главного условия, при котором это открытие вообще было возможно, только сейчас кажется мне нелогичным. Возможно, это потому, что изменению импортных пошлин мы уделяли столько сил, что даже не допускали мысли о неудаче. Для нас альтернативы не существовало – мы открываемся, и точка.

Как я уже говорил, начало работы ИКЕА в новой стране всегда сопряжено с огромным объемом работ, в которые вовлекаются самые разные наши подразделения на всех уровнях. В тот момент компания разделилась на два тайных лагеря. Большинство служб головного офиса всеми имеющимися ресурсами активно содействовало нашему проекту. Но были и отделы, которые не проявляли особого желания нам помочь, а иногда устраивали откровенный саботаж. Возможно, это покажется странным, но иногда нам приходилось затрачивать массу сил на преодоление сопротивления со стороны подразделений собственной компании, чтобы получить-таки необходимую нам помощь. Доходило до смешного – например, в канун предстоящей командировки в Россию некоторые сказывались больными. А финансовый отдел головного офиса пытался отвлечь меня и моих финансистов бесконечным пересмотром бюджета. Мы подготовили два бизнес-плана: один реалистичный, другой более пессимистичный. Оба варианта я представил совету директоров по России, который предложил проработать третий сценарий, еще более пессимистичный. Из него следовало бы, что работа в России никогда не будет экономически целесообразной. В ответ я просто встал и закрыл за собой дверь.

К счастью, наш российский проект находился на особом положении, мы напрямую подчинялись президенту группы компании ИКЕА и пользовались определенными привилегиями, главной из которых, безусловно, была возможность принимать решения быстро. В ИКЕА такие исключения из правил очень редки и всегда непопулярны. Мало кому удавалось добиться таких привилегий – всегда находились завистники, которые пытались вставлять палки в колеса.

И тем не менее мы всегда чувствовали мощную поддержку со стороны Ингвара Кампрада, даже несмотря на то, что открытие пришлось отложить. Мы все равно были уверены: в конечном итоге получим то, к чему стремимся.