НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

В том же 1940 году труженики родного завода выдвинули Василия Алексеевича Дегтярева кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР по дополнительным выборам.

Весть о великом доверии народа и о высокой чести, оказанной ему, глубоко тронула старого конструктора. Готовясь к встрече с избирателями в заводском клубе, Василий Алексеевич долго думал над предстоящим выступлением. Ему многое хотелось сказать избирателям: рассказать им о Туле, о своем безрадостном детстве, которое оборвалось в одиннадцать лет, об изнурительном двенадцатичасовом труде и нищенской жизни, из-за чего в расцвете лет погиб его отец и сотни других рабочих, об унизительном и бесправном положении мастеровых, которые не только были лишены возможности учиться, изобретать, творить, но даже не имели элементарных человеческих прав. Их в любую минуту могли вышвырнуть за ворота завода, лишить жилья и куска хлеба.

В то же время ему хотелось рассказать и о великих переменах, происшедших в Стране Советов.

Рассказать о том, как он, сын и внук потомственных рабочих-оружейников, получил возможность учиться, развивать свои способности, творить, как он, изобретатель-самоучка, благодаря неустанной заботе и помощи партии и правительства, стал крупным изобретателем.

Ему хотелось поведать избирателям о тех чувствах, которые испытал он на приеме в Кремле, о большой заботе со стороны руководителей партии и правительства. Где, в какой стране мира можно видеть такое отношение правительства к изобретателям из народа? Это возможно только в Стране Советов, в стране социализма!

Многое хотелось сказать Дегтяреву своим избирателям, долго он готовился к речи, а когда вышел на сцену, увидел сотни лиц, услышал гул аплодисментов, сердце его сжалось, на глаза навернулись слезы, и он уже не смог различить аккуратно написанные слова заранее подготовленной речи.

— Дорогие товарищи, — сказал он, вытирая слезы радости, — мне многое хотелось бы сказать вам, но я не могу и не умею... Одно скажу: меня вывели на дорогу партия, правительство и товарищ Сталин. Я служил и буду служить своему народу и государству до конца. Отдам все силы, а если потребуется, и жизнь!

Раздались громкие, продолжительные аплодисменты.

— А еще скажу вам, — продолжал Василий Алексеевич: — большое спасибо за доверие, которое постараюсь оправдать.

В дни выборов Василию Алексеевичу пришлось побывать во многих уголках избирательного округа. Он встречался с рабочими заводов и фабрик, со студентами и железнодорожниками, с красноармейцами и колхозниками.

«Разъезжая по городам и селам, — вспоминал впоследствии Дегтярев, — я хорошо рассмотрел небольшой кусочек своей огромной страны и был поражен ее стремительным развитием.

Я, конечно, знал о великом преобразовании страны, но до этих поездок, поглощенный конструкторской работой, не представлял себе огромных масштабов этих преобразований. И вот в небольших городах передо мной возникли новые, оснащенные самой современной техникой заводы, величественные дворцы культуры и рабочие клубы, светлые, просторные больницы, красивые здания детских садов, строгие здания институтов, техникумов, школ. Города оделись в сады. Исчезла грязь, на главных улицах появился асфальт. Я смотрел на все это, как зачарованный.

В деревне меня поразило обилие сельскохозяйственных машин. Всюду я видел тракторы, комбайны, автомобили. Машины, новейшие, умные машины, приводимые в движение электричеством, прочно вошли в жизнь советской деревни. В домах колхозников радио и «лампочки Ильича» стали обычным явлением.

Но еще большие перемены я увидел в людях, в колхозниках, которые водили теперь тракторы и комбайны, управляли автомашинами, работали в хатах-лабораториях, на электростанциях и в МТС. Колхозники учились на курсах, писали в газеты, выращивали двухсотпудовые урожаи.

Так преобразила нашу страну и наш народ партия, великая партия большевиков и ее вожди Ленин и Сталин».

Мысли о великих преобразованиях, о замечательных победах в городе и деревне все чаще заставляли задумываться старого конструктора об организаторе всех побед — о великой партии большевиков.

«Почему же я до сих пор не в партии?» — спрашивал он себя.

«Мне становилось неловко, — вспоминал он потом, — словно во время боя я был не на переднем крае, хотя в душе чувствовал, что это не так. Напротив, я старался работать, как большевик».

И чем чаще он думал о партии, тем больше убеждался в том, что не может быть без нее, что давно уже связан с ней работой, мыслями, душой и что теперь настало время вступить в ее ряды.

* * *

Избрание Василия Алексеевича в депутаты Верховного Совета СССР прибавило ему еще одну почетную обязанность — быть слугой народа.

К нему стали приходить избиратели со своими нуждами, думами, мечтами. Они знали Василия Алексеевича как человека чуткого и отзывчивого, верили, что он внимательно выслушает их, поможет советом и делом. К нему шли избиратели и с личными и с общественными делами: одни оросили помочь отремонтировать дом, другие — оказать помощь в озеленении города, третьи — построить лодочную станцию.

Василий Алексеевич, несмотря на занятость основной работой, находил время для общественных дел и личных просьб избирателей. Эта работа пришлась ему по сердцу, он занимался ею с увлечением, заботясь о том, чтобы каждое дело было доведено до конца.

Вот как вспоминает об этом его секретарь по депутатским делам М. А. Кошанов:

«Трудно передать, какой большой любовью и непререкаемым авторитетом пользовался у своих избирателей Василий Алексеевич Дегтярев. Почти каждый день на его имя приходили десятки писем, в которых трудящиеся благодарили своего депутата за чуткость, внимание и заботу.

Ни одно из писем избирателей Василий Алексеевич не оставлял без ответа. Посетителей принимал, как дорогих гостей. Сначала расспросит,- как живет человек, где и как работает. Потом внимательно выслушает жалобу, успокоит посетителя, а иногда тут же позвонит куда нужно по телефону.

Василий Алексеевич, как депутат, неустанно заботился о благоустройстве своего города, благодаря его усилиям в городе дополнительно построено несколько жилых домов для рабочих, налажено автобусное сообщение, сооружен новый мост через Клязьму, проведено большое озеленение...»

Депутатская и общественная работа еще больше сблизила Василия Алексеевича с партией. Он, наконец, решился подать заявление о вступлении в ее ряды. В том же 1940 году он был принят в кандидаты ВКП(б).

В марте 1941 года постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Василию Алексеевичу Дегтяреву за изобретение образцов стрелкового оружия была присуждена Сталинская премия первой степени.

Столь высокая оценка его трудов приумножила силы конструктора, который с еще большей энергией отдался творческой работе.

Чувствуя приближение войны, он держал свой коллектив в мобилизационной готовности. Несмотря на возраст (ему было уже за шестьдесят), Василий Алексеевич показывал молодежи пример трудолюбия, дисциплинированности, самоотверженного служения Родине.

Но в свободные часы Василий Алексеевич любил отдохнуть.

В этот год выдалась хорошая ранняя весна. Снег сошел быстро, и Василий Алексеевич часами трудился у себя в саду. Вместе с младшим сыном Виктором он наполнял жирной землей маленькие продолговатые ящики и сажал семена для рассады. На листе бумаги, прикрепленном к стене, Василий Алексеевич аккуратно и методично записывал названия цветов и сроки их посадки.

Едва просохла земля в саду, он стал поправлять заступом дорожки и посыпать их желтым песком. С любовью укладывал он кирпичи вокруг клумб и аккуратно высаживал нежную рассаду. За этой работой его можно было видеть и ранним утром, до ухода на завод, и поздно вечером.

Вера Васильевна бывало скажет:

— Ты бы прилег отдохнуть.

А он только улыбнется:

— Я разве не отдыхаю? Возиться с цветами на свежем воздухе — для меня самый лучший отдых.

В июне сад Дегтярева расцвел пышным цветником. По воскресеньям, если случалась хорошая погода, Василий Алексеевич по утрам пил чай в саду. Так было и в это незабываемое воскресенье. Выпив чаю, просмотрев газеты, Василий Алексеевич закурил и стал подумывать о том, что хорошо бы под вечер вместе с сыновьями собраться на рыбалку к знакомому бакенщику... Вдруг в сад вбежала побледневшая Вера Васильевна; она хотела что-то крикнуть, но силы ей изменили и, взмахнув полотенцем, она опустилась на стул. Ее сухие, бескровные губы чуть слышно прошептали:

— Война!

Василий Алексеевич побледнел, лицо его сделалось хмурым, озабоченным.

Он быстрыми шагами пошел из сада.

— Вася, куда же ты, куда? — плача, спросила жена.

— На завод, я должен быть там!..