ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

Поздней осенью Дегтярев со своим изобретением был вызван в Москву. Пулемету предстояло пройти комиссионные испытания.

Василия Алексеевича и его спутников провожали все работники мастерской, от души желая ему успехов.

Федоров, крепко пожимая руку Василию Алексеевичу, говорил:

— Главное, Не волнуйтесь, помните, что излишнее волнение может вам помешать и плохо отразиться на ходе испытаний. Если случатся задержки или заедания, устраняйте их также хладнокровно, как вы это делали в Ораниенбауме.

— Как-то боязно, Владимир Григорьевич...

— Ничего, ничего, будьте смелей. Пулемет ваш — славная машина!..

Ящик с разобранным пулеметом внесли в купе и положили на пол.

Был уже поздний час. Товарищи Дегтярева задремали, а Василий Алексеевич, посасывая трубку, думал о предстоящих испытаниях своего пулемета.

Больше всего Василия Алексеевича волновали затыльник и коробка, в которых образовывались трещины еще при испытании на заводе. Правда, теперь коробка была сделана заново с некоторым утолщением, и все же он беспокоился: «Уж больно металл непрочный!» Но где было достать в те годы качественный металл? Страна залечивала раны, нанесенные войной и разрухой. О чудесных металлургических заводах — Магнитогорском, Кузнецком, «Электростали», построенных в первой пятилетке, — тогда могли лишь только мечтать.

«Ну, что будет, то будет! — думал Дегтярев. — За конструкцию не боюсь, а вот за прочность... Как заставят отбить выстрелов этак тысяч десять-пятнадцать... не знаю...»

Но вот в окно заглянуло мутное дождливое утро. В купе зашевелились, начали собираться. Кондуктор сонным голосом оповестил:

— Подъезжаем к Москве.

Испытания были назначены на тот же день, и Дегтярев с товарищами отправился на полигон.

Погода не улучшалась: дождь то переставал, то начинался снова, небо было обложено густыми хмурыми тучами. Пока добрались до полигона, сильно вымокли и продрогли. Наконец выглянуло солнце, подул легонький ветерок, и Дегтярев мигом повеселел.

Пулемет собрали и стали дожидаться комиссии. Скоро приехали старые знакомые Дегтярева — изобретатели Токарев и Колесников — со своими пулеметами, тоже намеченными к испытанию. Затем на полигон вышла группа военных.

Дегтярев сразу узнал среди членов комиссии прославленного полководца Красной Армии Семена Михайловича Буденного. От сознания, что его пулемет будет испытывать сам товарищ Буденный, Дегтярев ощутил большую радость и в то же время некоторую робость.

— Занять места! — раздалась команда.

К Дегтяреву подошли военные и указали, куда нужно поставить пулемет.

Машины Токарева и Колесникова установили по соседству.

— Что ж, давайте начинать! — сказал Семен Михайлович.

— Изготовиться к стрельбе! — раздалась команда.

Стрелок-испытатель поплевал на руки:

— Разрешите-ка, Василий Алексеич?

— Нет, нет, я сам буду стрелять!

И Дегтярев, растянувшись на фанере, навел пулемет на белый лист мишени, под самое яблоко.

— Огонь! — раздалась команда.

Пулеметы застрочили.

Командиры тщательно вели счет количеству выстрелов.

Все машины действовали хорошо. Через некоторое время пулеметы поставили на охлаждение.

Семен Михайлович, наблюдавший сначала за стрельбой Токарева, вместе с членами комиссии подошел к Дегтяреву. Осмотрев пулемет, он потрогал коробку ствола.

— Э, да он почти не нагрелся, дайте-ка я постреляю.

— Пулемет совсем не пристрелян, Семен Михайлович, — сказал Дегтярев.

— Это ничего.

— Сменить ми-ше-ни! — раздалось над полигоном.

Семен Михайлович лег к пулемету и, прицелившись, дал очередь.

— Работает исправно. Поглядим, какова меткость!

А уж от вала бежал красноармеец с мишенью.

— Ну-ка, ну-ка, покажите, что там?

Семен Михайлович развернул лист мишени. Пули попали в самое яблоко и около него.

— А говорит, не пристрелян, — улыбнулся Семен Михайлович. — Для начала это очень хорошо, посмотрим, что будет дальше.

Испытания возобновились.

Дегтярев, приободренный отзывом Семена Михайловича, снова лег к пулемету, нажал спуск и почувствовал мелкую дрожь в руках.

Стрельба шла хорошо. Стрелок-испытатель едва успевал менять диски. Но вдруг пулемет замер.

Дегтярев вскочил на колени и стал торопливо разбирать машину.

— Что, заело, -Василий Алексеич? — спросил стрелок-испытатель.

— Какое заело!.. Сломался, — сокрушенно сказал Дегтярев.

— Так неужели нельзя починить?

— Сломался боек, о починке и думать нечего...

— Что случилось у вас? — послышался голос Семена Михайловича.

Дегтярев поднялся и показал ему обломок.

— Сломался боек, Семен Михайлович.

— Жалко! Начало было хорошим. Ну, да вы не волнуйтесь: боек — пустая поломка. Поезжайте к себе, поработайте, а через некоторое время опять испытаем вашу машину. Желаю вам новых успехов! — И он крепко пожал руку изобретателю.

Дегтярев, подавленный случившимся, медленно уходил с полигона, а в ушах его звучал почти не прекращающийся треск пулеметов Токарева и Колесникова.