КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЕ ВОССТАНИЕ ЭНВЕР-ПАШИ И ЕГО ГИБЕЛЬ

КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЕ ВОССТАНИЕ ЭНВЕР-ПАШИ И ЕГО ГИБЕЛЬ

Новый генерал-губернатор прибыл в сопровождении пышной свиты, состоявшей почти исключительно из молодых офицеров. Это был вполне цивилизованный человек. Но не так-то легко оказалось ему войти в курс дела огромной пограничной провинции, в которой исторически (со времен Эюб-хана) сложилась некоторая оппозиционность к Кабулу и где с давних пор правил по древним обычаям Мухаммед Сервар-хан. Надо сказать: если Мухаммед Сервар-хан и не имел европейского образования, то обладал большим опытом и природным умом.

Одновременно со сменой генерал-губернатора в ноябре 1921 года появились первые сведения о том, что «великий вождь ислама» находится в Восточной Бухаре. Им оказался Энвер-паша. Очень быстро стало известно, что Энвер-паша объявил себя «верховным главнокомандующим всеми войсками Ислама, зятем халифа и наместником Магомета». Этот титул признал за ним в специальном фирмане, разосланном всем курбашам, находившийся в Кабуле эмир бухарский Саид-Алим-Тюря-Джан. В чем заключались планы Энвер-паши? Они были грандиозны и совершенно наивны. Ему казалось, что он сумеет создать султанат, который объединит мусульман Средней Азии и Кавказа в одно самостоятельное государство. Но, во-первых, трудящиеся мусульмане поддерживали Советскую власть, а, во-вторых, на страже их интересов стояла Красная Армия. Только сумасшедший мог поставить перед собой такую задачу.

Энвер-пашу, конечно, поддерживали англичане, которые уже испытали на себе силу Красной Армии. Чем же они руководствовались? Их соображения понятны из письма одного английского резидента другому:

«Восточная Бухара представляет собой географически замкнутую, высокогорную местность, с очень узкими входными воротами, граничащую с Афганистаном, Индией и Кашгаром. Если Энверу удастся закрыть туда вход, объединить всех мусульман и организовать хорошую армию, то его легко будет снабжать извне. Вторым шагом может быть завоевание всей Бухары и Ферганы. Возникновение такого государства весьма повлияет на Афганистан. Турецкие офицеры, ханы и мусульманское духовенство несомненно окажут ему содействие. В Бухаре еще осталось много чиновников бывшего эмира, которые восстановят администрацию…»

И вот была пущена в ход вся английская агентура. Конечно, англичане имели большой опыт в организации междоусобных войн и заговоров на Востоке. Но у Советской власти был не меньший опыт в раскрытии вражеских замыслов и подавлении контрреволюционных мятежей.

Вследствие того, что большая часть населения в пограничных афганских провинциях была неграмотна, бороться с разнузданной пропагандой английских агентов, распространявших самые дикие небылицы о том, что происходит в Бухаре и Советском Туркестане, было трудно. Помимо этого, английская агентура пыталась оказать давление на сотрудников советского генерального консульства, прибегая к довольно разбойничьим приемам.

Все мы совершали ежедневную прогулку верхом и по городу, и по окрестным дорогам. Иногда жены сотрудников ездили в экипаже. Однажды я и Аркадий Баратов ехали верхом по Кандагарской дороге. Она была довольно оживлена днем и пустела к вечеру. Мы попали на нее уже после заката солнца. Вдоль дороги тянулись сады и огороды, отделенные от нее глиняной стеной в метр или полтора высотой; то и дело встречались мелкие предприятия по окраске шелка — материи разных цветов висели на веревках в несколько рядов.

Мы ехали о чем-то разговаривая. Вдруг грянул выстрел, и ухо «кушкинской» лошади окрасилось кровью. Под Баратовым шел великолепный карабаирский конь Ширин. Мы живо повернули лошадей и увидели человека в белой одежде и чалме, державшего в руках еще дымившееся ружье.

Перескочив через стену, мы помчались по довольно длинному огороду. Но на нем были разбросаны шалаши и хибарки. В вечерних сумерках человек с ружьем пропал, точно сквозь землю провалился.

Случаи, подобные этому, имели место и в дальнейшем. Но мы не придавали им никакого значения и никому о них не заявляли.

Дипкурьерская связь с Кушкой почти прервалась. Между тем Энвер-паша из афганских перебежчиков создал ударный полк под командованием турецкого офицера Хасан-бея, полностью вооруженный английскими одиннадцатизарядными винтовками.

В Кара Су он созвал съезд мулл, ишанов и курбашей. Съезд вынес несколько постановлений. Правоверным было запрещено принимать красноармейцев в свои дома, а также продавать им продукты или фураж. В каждый район направлялся главнокомандующий. Все способные носить оружие подлежали включению в басмаческие шайки. Непокорных ожидало наказание смертной казнью. Бывшие хакимы, беки и чиновники эмирата назначались на различные посты.

Поначалу Энвер-паша всерьез думал, что дело у него идет на лад. В письме, написанном на английском языке, он сообщал одному британскому агенту:

«Сражения с русскими войсками продолжаются успешно для нас. Локайские дела к востоку от реки Вахш по справедливости хороши очень. Я прошу вас прислать мне этих 500 человек с некоторым количеством пулеметов… Пришлите мне, пожалуйста, патронов к винтовкам Дисермент (английские одиннадцатизарядные) и для новых русских ружей (трехлинейных). Я думаю, что русские не будут мне скоро помехой. Ваш Энвер».

Английские агенты снабжали Энвера оружием, обмундированием. Сам он располагал большими деньгами в русском золоте, в афганских рупиях и персидских туманах, выплачивая жалованье своим аскерам, подкупая нужных людей и закупая необходимое.

Английский агент писал ему:

«Я получил ваше письмо и 30 тысяч рублей для того, чтобы заготовить одежду на 1200 солдат и 50 офицеров, и приложу все усилия для выполнения этого. Сообщите мне положение русских и вас самих».

Для вскрытия нарыва надо, чтобы он созрел.

В деле с Энвером требовалась некоторая выдержка. Следовало установить местоположение его главных сил, а также и основные направления, по которым они будут двигаться. Необходимо было взять на учет всех людей, от руководителей до рядовых, которые его поддерживали. Лихорадочная деятельность английской агентуры мешала ей соблюдать обычные правила конспирации. Это давало возможность выявить ее лучше.

Весной 1922 года командование Туркестанского фронта создало Бухарскую группу войск в составе 5-го Туркестанского стрелкового полка, 1-го Алайского и 2-го Гиссарского краснознаменных кавалерийских полков, 1-й Отдельной Туркестанской кавалерийской бригады, 12-го Туркестанского стрелкового полка, Сводного мусульманского кавалерийского полка. Был усилен гарнизон крепости Кушка, приняты некоторые другие меры вдоль границы, чтобы не допускать перехода крупных банд с территории Афганистана.

Главнокомандующий вооруженными силами Советской республики Сергей Сергеевич Каменев посетил Кушку. После этого он выехал в Бухару для общего руководства военными действиями.

Афганское правительство сделало в свою очередь все возможное, чтобы энверовская авантюра не повлияла на его дружеские отношения с Советским государством. В частности, оно направило афганским гражданам, которых обманул и втянул в свои предприятия Энвер, следующее обращение:

«Нам стало известно, что вы тайно переправились в некоторых местах через Дарью и присоединились к басмачам… Так как великие государства Россия, Афганистан, Бухара имеют старинную дружбу, то вам настоящим объявляется, что в течение 20 дней все переправившиеся через Дарью должны возвратиться в Афганистан, и тогда они получат прощение, имущество и жизни их будут им оставлены. Если же в течение 20 дней не явятся, то имущество, которое находится здесь, будет отобрано в казну, и жизни их будет грозить опасность, так как они будут судиться, как солдаты, за неисполнение приказа.

Подлинное настоящее объявление украшено благословенной подписью господина военного министра Афганистана».

В итоге двухмесячных боев, в которых советские войска проявили удивительное мужество и высокое мастерство, все отряды Энвер-паши были разбиты, а сам он с остатками своих главных сил укрылся восточнее Бальджуана, в долине горной реки между Вахшским и Дарвазским хребтами.

Специальная маневренная группа наших войск окружила его в этом районе, и 4 августа Энвер-паша был убит в бою.