Утрясется

Утрясется

Прилетел пакет очередной пеглериады и отзывы на "Знамя Мира". Среди пеглеровской писанины вклеилось кое-что и поучительное о мерзавце Хорше. Читатель поймет, что Хорш, будучи моим доверенным, делал и лживые на меня доносы о налогах и прочие "прелести". Думается, какие-то отзвуки должны быть, и потому дозор очень зоркий необходим.

Было бы полезно выписать все, что Пеглер писал о Хорше — получились бы поучительные выписки: "Как Пеглер видит Хорша". Если сделаете такую выписку, пришлите нам парочку машинных копий, да и у себя сохраните, иногда полезно показать. В статьях разбросаны черты Хорша, а если их собрать воедино на один лист, то получается гангстерский облик. Письма Вашего в пакете не было. Отзывы на "Знамя" накопляются, из них можно в будущем году дать симпозиум, так же, как и из отзывов на годовой отчет АРКА. Понимаю, что шведский министр по должности не может быть в Комитете так же, как и норвежский. Следует брать из общественных деятелей, из профессоров, писателей, представителей музеев! Конечно, венгерское предложение неприемлемо.

Прилетело Ваше [письмо] от 28-6-47 с нападками Пеглера на Рузвельта. Наверно, ни Рузвельты, ни Уоллес возражать Пеглеру не будут. Старая пословица: "Мели Емеля — твоя неделя". Конечно, к вице-консулу не надо ездить. Неужели Жин не хотел понять, к чему я послал ему его отличную статью "Сердце"? Уж не начал ли толстеть? Толстые малопонятливы. Хорошо, что "Властитель ночи" у Вас. Неужели Куренко настолько обнищала? Или где-то русофобия? Но Куренко и русофобия плохо вяжутся — поясните, как Вы понимаете. Жаль, если склад книг так и останется неразобранным, а там осень и опять холода. Когда едет в Италию Илья и надолго ли? Как устроились Потоцкие? Вы поминаете о хорошем письме Хейдока — он славный друг. Удивителен Париж, кажется, и на брошюру не отозвались. Юрий послал Шк[ляверу] "Индологию" — и ничего. Очевидно, скверное там настроение. А холст все еще не доехал.

В Венгрии введен суровый закон вплоть до расстрела, карающий журналистов за лживые сообщения. Вот бы и во всех странах ввести такие законы — они обуздали бы изолгавшуюся прессу. И в Москве усилен уголовный кодекс против разглашения государственных тайн. Да, всякая клевета должна быть караема. Иногда клеветник и разглашатель даже не понимают, какое зло они творят. Некий архиепископ сделал донос на меня фашистам. Донос раскрылся, и при ближайшем свидании с таким "иерархом" я напрямки сказал о доносе. "Иерарх" даже и глазом не моргнул: "ведь это не донос, а для осведомления". Я только рукой махнул, — где уж просвещать "иерарха" о доносе и осведомлении. А семена лжи были посеяны, и всходы их не углядеть. "Прост, как дрозд, нагадил в шапку и зла не помнит!" Но не все дрозды просты, есть и лютохитрые вредители. Лишь бы навредить, хотя бы самому себе в шапку. В прессе мелькают ложные сообщения, и никто не потрудится их опровергнуть, — пусть себе сорняк расцветает. Должны быть караемы антикультурные действия, а что же хуже зла лжи?

Посылаю Вам статью Н.Хорш. Может быть, друзья захотят прочесть и еще раз удивиться лживости и изменчивости шайки. Жан Дювернуа (псевдоним белокурой ведьмы) у Вас имеется. А в "Вестнике" музея имеется достаточно словоизлияний самого Хорша. Да и письма его существуют. Любопытно, какие движения у вице-консула с Гусевым? Ведь Хорш очень странный продавец. Обуянный русофобией и грабежом он поспешит все изругать и тем уничтожит свои собственные намерения. Забавно наблюдать, как всюду вклеилась самая гнусная русофобия. Где-то ютятся общества друзей, русская музыка и другие культурные начинания. Но все это, как островки в океане злобствований и клеветничества. Где-то неуловимо гнездится чудище стозевно, обло и лаяй, похуляя все русское. И как нащупать и поразить такое чудовище? Посылаю Вам оттиск моего листа "Шанти" (Мир). У меня лист назывался кратко — просто "Шанти", но редактор почему-то удлинил его. Да скажем соборне, повелительно: "Мир"!

Илья писал, что Мережковский умер, не слышали ли какова судьба Бальмонта, Ремизова, Бунина, Балтрушайтиса, Бердяева, Лосского, Бориса Зайцева? Валентина пишет о повсеместном почитании гения Пикассо. Очевидно, по Европе прогуляется пикассизм и фюмизм. Еще раз можно вспомнить отличную статью Караваевой в "Новом Мире". Так же можно вспомнить, как Пюви де Шаванн стремился найти положительные стороны в самых разнообразных произведениях. Но иногда мастер проходил молча, это было знаком неодобрения. Также сообщает Валентина, как племянница Масарика говорила об отжившем искусстве, как говорят французы "пассе". Валентина правильно возразила, что это понятие не касается лучших произведений. Действительно, кто же применит "пассе" к Леонардо, к Микеланджело, к Тициану или к прекрасным скульптурам Эллады? Лишь бы идти по лучшим вехам, а всякий фюмизм — синкронизм, кубизм, овизм, дадаизм, сюрреализм. Экспрессионизм, футуризм — всякие эфемериды — пусть себе свершают свой однодневный путь. И сердиться на них не следует, они сами впадают в "ридикюль". И запрещать их нельзя — они отражали состояние общественности. В кунсткамерах бывают же и шрекенкамеры.

Лето стоит неприятное. Дожди запоздали. Была засуха, сухие ветры, сухие пыльные тучи. Внизу песчаные бури. Вода в протоках высыхала. По ночам местные пандиты молились в храмах — не помогало. То ли дело в Китае: в Урумчах при нас генерал-губернатор потребовал от бога дождя. Заупрямился бог, не дал. Тогда правитель (доктор философии) разжаловал бога в черта, но и это не помогло. Тогда черта высекли и утопили. И такие "культурные" действа происходят в стране Конфуция. Да что говорить! Когда в Хотане мы искали прислугу, нам сказали: "Зачем нанимать, лучше купите барышню". И такое бывает. Считают, что в наши "цивилизованные" дни на земле до десяти миллионов рабов, а в сущности и больше. Вот и скажите, что Знамя Культуры — Мира не нужно.

Радио сообщило о новом московском указе. По нему три тысячи семей сов[етских] граждан едут в СССР из Китая. Их везут, кормят и обеспечивают работой. Вероятно, и некоторые наши друзья попадут в эту группу. Каждый опытный работник пригодится. Советские газеты извещали, как сердечно были встречены в Армении тысячи армян, переселившихся в СССР. Из Москвы от Т.Г. пакет книг — все очень значительные — "Щуко", "Фомин", "Мартос", "Новгород", "Вдохновенные искатели", "Борьба за жизнь" — прекрасно издано. Работают! Творят! В бомбейском журнале "Сошиал Уолфер" прекрасная статья Б.С. Матур о "Знамени Мира". Нежданные доброжелатели громко зовут к Миру, к Культуре. До нас, конечно, доходит лишь часть добрых зовов, а их много, и они так нужны.

Поясню, почему я предлагал иметь новую бумагу "Знамени Мира" со всеми вновь избранными. Во-первых, основной Комитет был немногочислен, а во-вторых, при сношении с разными странами лучше иметь на бумаге упоминание о них. Можно иметь старую бумагу для Америки, а для заграницы новая была бы внушительнее. Впрочем, как всегда, я не настаиваю. По местным условиям Вам виднее. Вебеке следует избрать для Бельгии. Нет ли кого для Голландии? Теперь имеются, кроме Америки, Франция, Англия, Италия, Аргентина, Швейцария, Португалия, Бельгия, Индия, Румыния. Хорошо бы иметь Египет, Иран. Непонятно молчание Мадахила. Ну да ведь и молчание Парижа тоже удивительно. Положим, если верить газетам, во Франции почти что анархия. Читали ли Вы, что в Урянхае открыты огромные залежи ураниума (знакомые Вам слова). Конечно, русские ученые трудятся не для бомб, а ради мирного преуспеяния человечества. За то "бомбисты" и недолюбливают их. Всюду своеобразная русофобия. Пожалуй, Вам придется завести особую папку с черной надписью: "русофобия".

В каталоге книжного магазина "Люзак" (46, Грэт Рессель Стрит, Лондон В.С.1.) значится "Химават". Из Англии легче достать, чем из Индии. Из "Китаб Махал" сообщали, что "Героика" выходит в Июне. Конечно, Июнь прошел, и ни о чем не слышно. Да, оказывается "паки" по-бенгальски значит "птица". "Пакистан", выходит, "птичий двор". Неудачное название! "От великого до смешного один шаг".

Если побываете на ферме, наверно, повидаете склад книг. Что там такое? Надо же использовать эти накопления. Вообще, любопытно, что именно находилось у Франсис, за что она получила деньги. Об этом в переписке не упоминалось. Не было ли у ней еще клише? Далеко не все были посланы в Ригу, а теперь они очень ценны, да и неповторимы. По злобе их могли выбросить на вес металла. Конечно, такой вопрос поднимать сейчас не следует, но значит, у нее тоже что-то хранилось. Лишь бы ладно использовать склад на ферме. Помимо полчищ русофобов есть же в стране и культурные деятели. Отчего же они так молчаливы?

Ну, все утрясется. Доплывем на нашей испытанной эскадре — добавим еще броненосец "Добро".

Духом с Вами.

П.С. Сейчас пришел один пакет холста 11-ярд — хороший. Большое спасибо.

[Июнь 1947 г.]

Публикуется впервые