Глава пятнадцатая. ЕЩЕ ОДНА НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ДУЭЛЬ. КОНЕЦ КЕТЕНСКОЙ ИДИЛЛИИ

Глава пятнадцатая.

ЕЩЕ ОДНА НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ДУЭЛЬ. КОНЕЦ КЕТЕНСКОЙ ИДИЛЛИИ

Размеренно и счастливо текли дни Иоганна Себастьяна в Кетене. Много лет спустя он скажет: в этом благодатном месте он «всю жизнь пробыть полагал». Более нигде его так не уважали. Жалованье он получал равное с гофмаршалом — вторым по величине придворным чином. Музыкантов никогда не ценили столь высоко. Князь считал его почти членом семьи. Когда Мария Барбара родила своего последнего ребенка — на крещении младенца присутствовали царственные особы, что было немыслимо даже представить для человека неаристократического происхождения. К сожалению, младенец не прожил долго.

Бах и Леопольд Ангальт-Кетенский вместе, как приятели, ездили на курорт в Карлсбад (нынешние Карловы Вары). Вероятно, именно там, в приятной обстановке, аккомпанируя царственной скрипке князя, наш герой привлек внимание Христиана Людвига, маркграфа Бранденбургского. Возник разговор о стилях. Маркграф оказался ценителем всего итальянского. Ну а Бах вспомнил веймарское музицирование со скрипачом Пизенделем — тем самым другом Вивальди, которого чуть не упекли за решетку, спутав с итальянским преступником.

— Итальянцы все же неподражаемы, — должно быть, сказал маркграф, — на нашей германской земле никогда не родится подобного изящества.

На что князь Леопольд, наверное, возразил:

— Я согласился бы с вами, если бы не слышал итальянских вариаций нашего дорогого Баха.

— А как, должно быть, было бы интересно соединить итальянское и германское! — размечтался правитель Бранденбурга. — Можно ведь написать настоящий итальянский концерт, но в немецкой манере.

Такая или похожая сцена стала толчком к созданию знаменитых Бранденбургских концертов. Правда, появились они спустя несколько лет после разговора.

Помимо своей весьма приятной придворной службы Бах имел учеников. Количество их возрастало год от года. Многие хотели позаниматься или хотя бы познакомиться с победителем «версальца» Маршана.

Помнили об этом и дрезденские придворные. Дуэль, даже несостоявшаяся, неплохо развлекла короля. Почему бы не продолжить развлечение и не найти Баху еще одного достойного противника?

В это самое время в Германии проездом появился Георг Фридрих Гендель. Он редко бывал в Германии, считая Италию родиной музыки и проводя там много времени. Но в родном городе Галле жила его мать, навещать которую он считал своим долгом.

Родившись в один год с Бахом, он успел прославиться значительно больше нашего героя и жил совершенно иной жизнью, но все же в их судьбах можно найти занятные совпадения. Они появились на свет в 80 милях друг от друга, оба в конце жизни страдали слепотой, оперировались у одного и того же врача, и обе операции оказались неудачными. Всю жизнь они интересовались друг другом, но так и не познакомились, хотя Бах буквально гонялся за Генделем, а тот вроде бы тоже хотел встретиться, но все время вмешивались какие-то обстоятельства.

…Узнав, что Гендель находится в Галле, Бах тут же собрался и с первой почтовой каретой покинул Кетен. Приехав же, узнал: знаменитый коллега покинул город всего несколько часов назад. Какое неприятное совпадение! Только совпадение ли? Гендель, оказывается, знал о приезде Иоганна Себастьяна. Находился в курсе и первый королевский министр граф Флемминг — тот самый дрезденский вельможа, в чьем доме планировалась несостоявшаяся дуэль с Маршаном. Видимо, у Флемминга уже руки чесались состряпать такой интересный проект, как борьба двух немецких титанов. Вот только Гендель вовсе не желал участвовать в чужих интригах. Бах же, скорее всего, был не в курсе уготованной ему роли. Он просто хотел, по своему обыкновению, поучиться у достойного музыканта, к тому же прожившего столько времени за границей.

Огорченный, Бах отправился восвояси. А граф Флемминг, не менее разочарованный, пожаловался на Генделя в письме к своему приятелю: «Я сделал все, чтобы вступить с ним в контакт, и полагал, что сумею с помощью необходимой любезности расположить его к себе, однако мне ничего не удалось добиться. То он был в отъезде, то плохо себя чувствовал; одним словом, встретиться с ним было невозможно». Далее граф явно с досады приписывает предположение о сумасшествии Генделя: «Мне показалось — он не вполне нормален». Никто другой, однако, Генделя в неадекватности не обвинял.

Ровно десять лет спустя Гендель снова появится в родном городе, перед отъездом в Англию. И снова Бах соберется ехать к нему, но внезапно заболеет. Тогда по его просьбе в Галле поедет Фридеман и будет упрашивать уважаемого мастера посетить дом Бахов. Гендель ответит вежливым отказом.

Но тогда, в 1719 году, Бах почти наверняка не держал обиды на Генделя. Он имел достаточно самоуважения и множество других интересных занятий, помимо встреч со своим прославленным ровесником. К тому же в Галле жили знакомые Иоганна Себастьяна, которые, конечно же, рассказали ему о происках Флемминга. Он одобрил решение Генделя и посмеялся с друзьями над неудавшейся предприимчивостью графа.

А потом с удовольствием вернулся в Кетен. В дивный сад возвышенного бытия, выращиваемый светлейшим князем. Музицирование продолжалось. Бах аккомпанировал своему патрону и писал концерты для его скрипки в сопровождении капеллы, состоящей из восемнадцати первоклассных музыкантов. В течение 1719 года появилось три скрипичных концерта. Наверное, такой тонкий ценитель музыки, как Леопольд, испытывал большую радость от своей причастности к созданию этой музыки. К новому, 1720 году Бах написал специальную праздничную кантату. Музыка ее не сохранилась. О чем она повествовала? Конечно же, о надеждах на прекрасный год, намного лучше предыдущего.

Он и вправду начался замечательно. Иоганн Себастьян задумал для своего первенца Фридемана «Клавирную книжечку». Там будет всего понемногу. Хоральные обработки, двух- и трехголосные инвенции. Все то, из чего складывается настоящее мастерство. Помимо музыкальных пьес нужно будет поместить туда несколько ценных «шпаргалок». Как читать в сопрановом и баритоновом ключах, как правильно расшифровывать птички и загогулины, обозначающие мелизмы. Ах, если бы у маленького Себастьяна в детстве была подобная книжечка!

Он вовремя взялся за нее. В последнее время все реже удается позаниматься с сыновьями. Да и просто побыть дома. Все время занято светлейшим Леопольдом. Когда не нужно играть или писать, они вместе обсуждают музыкальные новинки или просто беседуют. Иоганн Себастьян привык делиться с патроном всеми новыми задумками.

Работу над пособием для сына вскоре пришлось прервать. Князь снова позвал своего капельмейстера и друга совместно отдохнуть на карлсбадском курорте. Мария Барбара, как всегда, собрала вещи, уложила нотную бумагу и наточенные перья. Она выглядела уставшей. Может быть, у него мелькнула мысль взять ее с собой? Но кто будет присматривать за детьми?

27 мая князь с Бахом выехали. Отдых протекал еще лучше, чем в прошлый раз, князь решил продлить его на пару недель…

Они вернулись 7 июля 1720 года ближе к вечеру, а утром этого же дня, как выяснилось, похоронили Марию Барбару. Что же произошло? Вроде бы ее хватил удар. Да не все ли равно теперь, когда ничего не осталось от прежнего благополучия? Холм земли, заплаканные дети, разрушенная жизнь…

Она никогда не жаловалась на здоровье и вообще не жаловалась, даже когда умирали дети. Свои нелегкие многочисленные обязанности исполняла спокойно, без надрыва и героизма. Она была из рода Бахов.

А он не посвятил ей даже простой песенки! Второй жене — Анне Магдалине — написал целую тетрадь пьес, увековечив ее имя. Ей достались и стихи, и песни, а Марии Барбаре — ничего. Может, не так сильно он любил ее? Может, она оказалась ошибкой молодости?

Навряд ли. Если Бах не терпел капризов начальства, стал бы он терпеть нелюбимую жену? Конечно, расставаться с женами было тогда не принято, но свой вспыльчивый характер Иоганн Себастьян уж точно бы не преминул проявить. Ничего подобного не происходило за эти тринадцать лет. Супруги жили в полном согласии. А посвящать произведения жене? Композитору это просто не приходило в голову. Анне Магдалене он ведь на самом деле тоже ничего не посвящал, а просто подбирал подходящий репертуар, как для Фридемана. Анна Магдалена была его ученицей и осталась ею на всю жизнь. А Мария Барбара — правой рукой, которую не замечаешь, пока она есть.

Утрата заставила композитора по-другому смотреть на мир. Словно Герда, вдруг вырвавшаяся из зачарованного сада, он резко потерял интерес к возвышенному миру кетенского времяпрепровождения. Его терзал страх за будущее детей. В стенах замка они не смогут получить образование, останутся самоучками, как их отец. Да и князь… кто знает, как он отнесется к Баху через несколько лет?

Леопольд не мог не чувствовать метаний своего друга, но, разумеется, не собирался удерживать его у себя насильно по примеру герцога Веймарского. К тому же серьезные изменения происходили и в жизни князя. Он собрался жениться на юной Фридерике Генриетте, принцессе Ангальт-Бернбургской. Тонкая и бледная восемнадцатилетняя брюнетка с насмешливым ртом сводила с ума молодого князя, и происходило это не только от любви. Вдобавок к своей крайней болезненности, она терпеть не могла музыку и внушала будущему супругу не тратить так много времени и сил на никчемное занятие.

Леопольд, воспитанный матерью, имел мягкий характер и привык слушаться женщин. Теперь музицирование происходило гораздо реже и только в отсутствие принцессы. Да и Баху оно уже не приносило прежнего удовлетворения. Мысли его крутились вокруг осиротевших детей и дома, оставшегося без хозяйки. Катарина Доротея, маленькая двенадцатилетняя девочка, изо всех сил старалась заменить мать своим младшим братьям.

Так прошло это ужасное лето. В начале осени глава осиротевшей семьи совершил еще один странный и неоднозначный поступок, похожий на историю с галльским органом.