ЛЕТАЮЩИЕ ЭКСПРЕССЫ

ЛЕТАЮЩИЕ ЭКСПРЕССЫ

Первый реактивный

Впервые самолет ТУ-104 я увидел на заводском аэродроме.

Серебристый великан напоминал огромную сверкающую пулю. Впечатление стремительного движения вперед усиливали сильно скошенные назад крылья. Вдоль длинного фюзеляжа, под двадцатью одним окном-иллюминатором протянулась стрела, нанесенная белой, красной и синей красками. Самолет так высоко стоял на колесах, что под ним свободно проехал бензозаправщик.

На моих глазах проходили заводские испытания очередного ТУ-104, обычные для каждой серийной машины.

Сначала тихо заурчали, а потом взревели запущенные двигатели мощностью в сто двадцать тысяч лошадиных сил. Самолет вздрогнул. Сейчас он сделает «первый шаг». Гигант медленно покатился по бетону. Пилот несколько минут порулил, потом, поставив машину в начале взлетной полосы, прибавил газу двигателям. Самолет помчался вперед. Все стремительней был его бег. И наконец, семидесяти пятитонная громада легко оторвалась от земли и стала набирать высоту.

Вскоре в кабинете директора завода раздался телефонный звонок. Сообщали, что летчик-испытатель благополучно посадил ТУ-104 на подмосковный аэродром, пролетев около шестисот километров за сорок пять минут.

А вскоре первый в мире реактивный пассажирский лайнер прилетел в Лондон.

Во время пребывания в Великобритании руководителей

Советского государства летающие экспрессы ТУ-104 совершали ежедневные рейсы из столицы СССР в английскую столицу и обратно. Члены экипажа и пассажиры завтракали в Москве, а когда прилетали в Лондон, обедать было еще рано.

В газетах всего мира появились восторженные отзывы о новинке советского самолетостроения.

Я приехал во Внуковский аэропорт, когда только что вернулся из очередного рейса в Лондон один из самолетов ТУ-104.

Пилот Валентин Федорович Ковалев, три с половиной часа назад еще ходивший по английской земле, сбежал по трапу. На нем был тщательно выутюженный коричневый костюм, шелковая рубашка, галстук.

— Какой вы нарядный! — сказал я.

— Под стать машине. Ею можно в белых перчатках управлять, — ответил Ковалев. — Пойдемте, посмотрим…

Через минуту он усадил меня в очень удобное кресло пилота.

— Подержите-ка штурвал. Руки-то небось соскучились по нему, — шутливо заметил Ковалев.

Мне было не до шуток. Какие только самолеты — малые и большие — не водил я за свою долгую летную жизнь, сколько боролся с пургой и циклонами, пробивался сквозь туманы, открывая новые воздушные трассы, и не мыслил себе другой жизни! На льдине «Северный полюс-4.» закончился мой путь летчика.

Я сказал об этом Ковалеву.

— Это вы СП-4 так здорово «бомбили»? — улыбнувшись, спросил Валентин Федорович.

— А вы слышали об этом?

— Краем уха… Рассказали бы, Михаил Васильевич!

— Это случилось не на СП-4, а на СП-2. Дело было так…