12. 30 ноября 1956 г. Москва

12.

30 ноября 1956 г.

Москва

Моя дорогая Наташа!

Продолжаю отвечать на письмо от 24 ноября.

Я все-таки хочу обратить твое внимание на серьезность и трудности пути совершенствования, но не знаю, как это сделать. Ты пишешь, что читала Шопенгауэра, и привела следующее: «Как скоро он (человек) дошел путем аскетизма до отрицания своего тела и отбросил от себя всякое желание, тогда совершается тихая, безболезненная смерть воли, наступает то состояние полнейшего индифференцизма, когда исчезает и объект, и субъект, когда нет более ни воли, ни представления, ни мира. Это — то состояние, которое индусы и выразили собственно ничего не значащим словом нирванам.

По этому поводу мне хочется говорить с тобою больше, чем можно написать в письме. Пока я отвечу на этот вопрос так, как понимаю Шопенгауэр утверждает, что сущностью мира является мировая воля: над миром господствует слепая, неразумная, бессмысленная воля, каждый индивид имеет в себе свою волю к жизни, толкающую его на борьбу с другими индивидами (подобными ему), отсюда разгорается вечная борьба индивидов, и люди становятся волками друг другу. До тех пор пока индивид будет в себе носить эту бессмысленную волю к жизни, не прекратится его бессмысленная борьба. Вот в каком смысле Шопенгауэр понимает волю. Его последователь Эдуард Гартман говорит, что Абсолют (Бог) в известный момент приходит в деятельное состояние, и обнаруживается, результатом чего является сотворение мира. Сотворение мира начинается именно с того, что слепая воля к жизни безразлична и случайно переходит из потенции в акт, из мира сверхбытия в мир чувственного бытия, и в своем неразумном стремлении увлекает разум. Результатом этого является мир, полный страданий, мир по самой своей природе такой, что в нем страдания преобладают над радостями. В самом деле, что обыкновенно считают благом жизни? Здоровье, молодость, богатство, свободу. «Но, считая здоровье источником человеческих радостей, — говорит он, — люди ошибаются, потому что все, что мы в здоровье называем благом, есть не что иное, как только отсутствие тех страданий, которые дает болезнь». Возьмем, далее, те радости, которые связываются с молодостью. С психологической точки зрения, мы можем сказать, что здесь источником радости является отсутствие страданий, связанных со старостью. Свобода — это отсутствие страданий, являющихся следствием лишения свободы. Удовольствие есть, таким образом, нечто отрицательное. Истинная реальность принадлежит только страданию.

Говорят, что дружба, семейная жизнь, брак, науки и искусство — все это способствует увеличению счастья человеческой жизни. Он подробно это рассматривает и видит совершенно обратное. Развитие ума приводит лишь к более ясному осознанию преобладания страданий, чем уравновешивает незначительные благодеяния прогресса. «Мы можем определить цель мирового прогресса, — говорит он, — задача мировой жизни, как и жизни индивидуальной, есть достижение счастья, но в действительности оно совершенно недостижимо: в жизни не только счастье достигается, но, напротив, страдание настолько преобладает над радостью, что нужно отдать предпочтение небытию перед бытием». Пример: твоя воля требует от тебя любви к молодому человеку, а моя воля — чтобы я полюбил тебя Ты не можешь полюбить меня, так как любишь другого, в результате чего неудовлетворенная любовь мучает меня. Я, не выдержав этого удара, погибаю, а у тебя появляется жалость ко мне, эта жалость мучает тебя — и так до бесконечности. Все это — любовь, жалость, другие чувства и поступки — порождает несознательная (слепая) воля к жизни

Но каким образом достигнуть того, чтобы привести мир в состояние небытия? Для этого, по мнению Шопенгауэра и Гартмана, необходимо волю — эту виновницу бытия — привести в состояние покоя; необходимо уничтожить волю к жизни. Таким образом можно будет освободить мир индивидов от страдания. Для этого требуется понять, что воля принадлежит иллюзии. Сознание должно развиться до понимания неразумности стремлений воли. Человек должен увидеть безумие своих стремлений и, отказавшись от положительного счастья, стремиться к безболезненности, к нирване, к ничто.

Каким образом это может быть сделано? Нужно уничтожить волю в себе, вызывая противоположные желания. Шопенгауэр говорит: «Каждый человек должен убить в себе волю к жизни при помощи аскетизма». По мнению Гартмана, освобождение от страданий произойдет благодаря деятельности индивида, который придет к осознанию своего тождества с Абсолютом (Богом) и который после такого осознания пожелает цели бессознательного сделать своими целями, чтобы этим самым энергично содействовать мировому процессу. Воля, употребляемая Шопенгауэром, не имеет ничего общего с сознательной волей человека. Воля, рассматриваемая психологически, вообще говоря, есть стремление действовать, а стремление необходимо предполагает страдание. «Всякое стремление вытекает из недостатка и из неудовлетворенности своим положением; оно, следовательно, есть страдание до тех пор, пока не удовлетворено. Никакое удовлетворение не бывает продолжительным, но всегда является только исходным пунктом нового стремления». Так как стремление составляет сущность воли, которая, в свою очередь, составляет неизвестный элемент нашего существа, то очевидно, что постоянное удовлетворение воли невозможно и что, напротив, мы находимся в состоянии вечного неудовлетворения, т. е. страдания. «Наша природа, можно сказать, есть вечное стремление; ее можно сравнить с ненасытным голодом».

Следовательно, воля сама по себе есть источник вечного страдания. В данном случае он рассматривает и сознательную волю человека, и бессознательное желание, желание и инстинкты, все вместе. Буддисты говорят то же самое — Первая Истина из Четырех. Отличие только в том, что буддисты вместо воли источником всеобщего движения считают стремление души к нирване. Источником же любви к жизни и к наслаждению является несовершенство души, оно проявляется в следующих пяти эмоциях — незнании, любви (к человеку, к ценностям и т. д.), в гневе (злобе), зависти, гордости. Эти пять эмоций несовершенства беспрерывно толкают человека к действию, каждый действует по своему интересу, и поэтому происходит столкновение между людьми, животными и т. д. Один другого пожирает, таким образом, происходит вечный круговорот: смерть — рождение — борьба не на жизнь, а на смерть и т. п. Следовательно, вышеуказанные пять эмоций несовершенства есть источник человеческого страдания.

Каким образом уничтожить страдание? Я об этом уже тебе писал. Буддисты к этому подходят постепенно. Ведут постоянный контроль над страстями, над проявлениями пяти эмоций, при этом постоянно размышляют о Четырех Истинах. Даже проводят посты (диетические предписания), соблюдают половое воздержание, телесное закаливание и др. Этим самым они подготавливают почву для окончательного ухода от мира, мирского наслаждения, т. е., выражаясь по Шопенгауэру, умерщвляют волю к жизни, что еще раз убеждает нас в правильности Четырех Истин. Это убеждение заставляет сознательную (нешопенгауэровскую) волю отказаться от обманчивого, мимолетного, земного и райского наслаждения. Таким образом, человек подготавливает себя к четырем стадиям сосредоточения, к совершенной мудрости (о чем я тебе обещал написать подробно, но никак не мог собраться Прости, Наташенька, в следующем письме в связи с раскрытием божественной интуиции напишу). Это глубокое сосредоточение достигается аскетизмом. Здесь человек освобождается от власти земных страстей, он порывает всякие связи с миром. В процессе глубокого созерцания он снова возбуждает отдельные страсти (половые и др.), чтобы их силу использовать абсолютно противоположно их природе. Это нужно делать с тем (с той), который (которая) идет тоже по пути совершенства. Об этом больше писать нельзя, расскажу при встрече. Когда приедешь (в конце декабря), я решил дать тебе тантрийское посвящение. Дам тебе жуд — посвящение Ваджрасаттвы. Созерцая его, ты освободишься от этих пяти эмоций. Порядок и содержание созерцания расскажу. Я имею этот жуд от одного моего Учителя, который просидел в пещере Тян-Ляна 26 лет. Настоящий йог. Расскажу даже о том, как он мне демонстрировал чудо.

Серьезность и трудность пути к нирване показывают, что человек должен напрягать свою волю так, что без труда будет освобождать себя от всякого желания, вплоть до ухода от семьи. Будда был принцем до 29 лет, имел любимую жену и сына. Когда настало время совершенствоваться, он ушел из дому. На зов отца Будда отвечает:

Отец мой — царь, я знаю, обладает

Внимательным и любящим умом,

Но страх рожденья, дряхлости и смерти

Мое повиновение устранил.

Услышав о его глубокой скорби,

Я тронут возрастанием любви,

Однако ж все, как грезы сновидения,

Проворно обращается в ничто.

Узнайте же, без возможности отвергнуть —

Не одинок порядок всех вещей.

Природе скорби не необходимо

Есть отношенье сына и отца.

Что создает страдание разлуки.

Влияние заблужденья это есть, —

Внезапно люди встретятся в дороге,

Лишь миг — и разлучаются они,

И каждый вновь своим путем уходит, —

Так силой совокупности растут.

Соотношенья, родственные связи,

Удел отдельный, и разлука вновь.

Кто проследит внимательно ту ложность

Соотношенья связей и родства?

Не должен он печаль в себе лелеять:

Семейная здесь порвана любовь.

В другом же мире вновь той связи ищут,

И грубый — за мгновеньем — вновь разрыв.

Здесь куется цепь родства и связи,

Всегда в цепях, всегда разъята цепь.

Кому скорбеть о вечности разлуки?

Зачатый постепенно изменен,

Родится в мире, снова расставанье —

Чрез смерть разлука, и родится вновь.

Все то, что есть во времени, погибнет,

Леса и горы, — что без часа есть?

Во времени вся пятикратность чувства, (Пять эмоций)

И с временем мирское все живет.

Так, если смерть все время заполняет

И всюду застилает путь его,

Сбрось смерть с себя — и времени не будет.

…………………………………………………………

Я царское достоинство отбросил,

А от пяти желаний ускользнул.

И чтоб скорбей подобных мог избегнуть,

Блуждаю я среди пустынных гор.

И я, благоговейность возлюбивший

И в мудрость углубляющий свой путь,

И я оставлю тишь лесов спокойных,

Вернусь домой, вернусь к страстям? О, нет.

…………………………………………………………

Неведение отверг я, страсть отверг я,

Так что ж, опять их яствами избрать?

Желать опять — свою блевоту видеть?

Такой позор не мог бы я снести.

Противоречия — разные то два:

Спасение и любовь враждебны,

Покой — движение, пламя — и вода,

Соединить их вместе невозможно.

Впоследствии он нашел юм по имени Дара-Эхэ. Путь совершенства есть путь отворота от земных радостей; для того чтобы вступить на этот путь, человек должен хорошенько все обдумать. В тантрийской Винае значится: если кто нарушит одиннадцать заповедей йогачаров, подвергнется наказанию — 1) может попасть в алмазный ад; 2) будет подвержен всевозможным несчастным случаям, ибо его настигнет месть бестелесной дакини; 3) во время созерцания он может сойти с ума (я такие случаи знаю). Но это все зависит от слабости воли и от многих других причин.

Ну, пока, моя милая.

Целую и обнимаю тебя.

Всегда твой Биди. Жду твоих писем.

P.S. Наташа! Посылаю тебе маленькую книжку «Символ веры» (буддистов) в переводе с тибетского. Перепиши своей рукой и пришли, а книжку оставь себе.

На твой вопрос, бывает ли, что йог болеет, отвечаю: нет, никогда! Всякие физические недомогания у него исчезают. Мой Учитель в 1928 г. одного чумного в северной Маньчжурии грел собственным телом и спас его.

P.P.S. Наташа! Тебя тянет к водным лилиям не потому, что ты сама была лилией. Я помню из биографии нашего Юноши (есть его биография на санскрите — «Бадма-Готама»): ты в одном из своих перерождений в Индии имела дело с белым лотосом; вернее, ты на нем жила и созерцала, тогда была дочерью одного царя и звали тебя Хандама. Так как у вас нет лотосов, то ты тянулась к лилиям, ибо они схожи. Ты переродиться в растение не могла, ибо растения не имеют живой души (по учению буддистов).

Б.