Людмила Шепелева РАБОЧАЯ ТЕМА В ПРОЗЕ ЧЕЛЯБИНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Людмила Шепелева
РАБОЧАЯ ТЕМА В ПРОЗЕ ЧЕЛЯБИНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Тема рабочего класса является магистральной для всей советской литературы. Закономерно, что она все интенсивнее разрабатывается и писателями нашего индустриального края, имеющими возможность видеть героев своих будущих произведений не проездом, находясь в командировке, а, как говорится, у себя дома.
Чтобы наметить некоторые тенденции развития «рабочей» прозы, проследить внутренние связи между минувшими и нынешними днями, обратимся к книгам недавнего прошлого, в которых решаются проблемы современности.
В этом отношении показательна повесть М. Гроссмана «Гибель гранулемы» (Челябинское книжное издательство, 1963). Не случайно ее герои живут в легендарной Магнитке, овеянной романтикой борьбы первых пятилеток. Об этом городе монтажник Павел Абатурин мечтал еще в годы военной службы на далеком северном острове. В процессе творческого труда, в общении с настоящими людьми, встреченными им на стройке, Павел убеждается в правильности выбора своего пути.
Борьба за человека, за утверждение истинно человеческих отношений составляет лейтмотив повести М. Гроссмана. Наиболее характерна сюжетная линия: отношения бригадира Линева к рабочему Кузякину. Кузякин — способный специалист, но человек бесхарактерный, думающий только о заработке, выпивке и из-за семейного разлада потерявший веру в людей. Присмотревшись внимательно к нелегкой жизни Кузякина, Линев решил отдать ему свой ордер на комнату, чтобы Кузякин смог забрать детей у разгульной жены. В этой сюжетной ситуации убедительно раскрыта психология героев. Линеву было откровенно жаль отдавать комнату, о которой так давно мечтал. Вместе с тем, он понимал, что получение жилья может в лучшую сторону изменить товарища. Давая ордер, бригадир налагал на Кузякина двойную ответственность: перед детьми и заводским коллективом.
Удовлетворение от своего поступка побеждает у бригадира все другие чувства. Кузякин же ошеломлен: сам бы он никогда комнату не уступил. Впервые пришлось ему столкнуться с таким отношением к жизни, которое в корне меняло представление о нравственных ценностях.
Так в повести намечается линия развития характера героя, осознания его места в коллективе.
Вторая сюжетная линия «Гибели гранулемы» — отношения монтажника Павла Абатурина со студенткой пединститута Аней Вакориной. Автор ставит героев в трудные жизненные обстоятельства: Павел узнает, что девушка тяжело больна.
Исключительная ситуация заостряет благородство души, цельность чувства героя. Павел мучается из-за того, что Анна не поверила в его любовь; а у него нет противоречий между долгом и чувством; он озабочен тем, что его предложение может быть воспринято как жертва.
Третья сюжетная линия повести — отношения бригады Линева с начальником участка Жамковым, руководителем, прячущим за громкими фразами свою мещанскую сущность.
Характер Жамкова нарисован жесткими штрихами, сатирически заострен. Чего стоит одна деталь: тетрадь, куда заносятся все проступки подчиненных, «интимные» разговоры о смысле жизни, чтобы потом держать тех в своих руках; или рассуждения Жамкова о «ломовом патриотизме», либо за бутылкой водки наедине с «единомышленницей» женой, вся житейская мораль которой сводится к нехитрой формуле: «всякие грабли к себе гребут».
«Вы знаете, что такое гранулема? — говорит Павлу Абатурину доктор. — Это бугорок в легких, где живут и размножаются микробы. Или гибнут микробы гранулемы, или гибнет человек… В жизни немало гранулем. Одни гнездятся в теле человека, другие в его душе. С ними не просто бороться».
В эту битву вступают положительные герои М. Гроссмана — люди мыслящие, одухотворенные высокими нравственными принципами.
М. Гроссман полемизировал с авторами популярных в начале 60-х годов произведений о «звездных мальчиках», противопоставляя им тех рабочих парней, которые своими руками создают материальные ценности и совершенствуют свое духовное развитие.
В этом и состоит социальный смысл и современное звучание повести М. Гроссмана «Гибель гранулемы».
В повести Ст. Мелешина «Рабочие люди» (Челябинское книжное издательство, 1958) спор о счастье ведут старые металлурги Пыльников и Байбардин. Оба они — в Магнитке с основания завода, начинали с жилья в одном бараке. Однако пути их расходятся. Приведем диалог:
«— Живу, как все. Торопиться некуда, беспокоиться не о чем. Есть оклад, дом, жена, дети, хозяйство. Государство мне, рабочему человеку, платит зарплату, а я руки свои ему отдаю.
— А душу? — в тон Пыльникову спросил Павел Михеевич.
Пыльников пригнул голову, взглянул на Байбардина сбоку, с хитрой улыбкой.
— Душа — это мое!.. Я сам себе хозяин. Хочу работаю — хочу нет. Плевать мне на производство….
Байбардин, глядя в посоловелые, немигающие глаза сталевара, выдохнул:
— Вон из моего дома! Я — производство! — выкрикнул он громким басом. — Ты на меня плевать хотел».
Как видим, Ст. Мелешин свое писательское внимание заостряет на мотивах труда. Байбардин гордится званием рабочего человека. Пыльников же в сталевары пошел только потому, что в горячем цехе больше платят. Байбардин тревожится за состояние дел на заводе. Пыльников думает лишь о том, что из-за аварии он лишается премиальных.
Катастрофа случилась и в семье Байбардина: он проглядел сына. Оказалось, что его Василий видит в Пыльникове образец рабочего, а над энтузиазмом своего отца снисходительно посмеивается…
В борьбу за молодого Байбардина вступает не только отец, но и невеста Василия — Клава. Она работает каменщицей и гордится своей профессией.
Перед Василием встает трудный вопрос: как соединить любовь к отцу и Клаве с их требовательностью, непримиримостью. Герой размышляет:
«А что же в жизни должно быть первым, главным? Значит, я живу на окраине?! А вдруг Клава не пойдет за мной на край света, раз нету у меня главного?»
Повесть «Рабочие люди» отличается четкой авторской позицией: человек трудом должен заслужить право носить гордое имя рабочего, надо шагать в ногу со временем, жить на полном дыхании, а не на окраине больших дел и высоких чувств.
Эта мысль нашла свое развитие в повести «Молния в черемухе», которая является своеобразным продолжением «Рабочих людей».
Перед нами коллектив металлургического комбината. Мартеновский цех выполняет важное государственное задание: пробует выплавить новую марку стали. Создатель ее — бывший подручный сталевара, ныне молодой ученый Виктор Зарубин, сын старшего мастера Павла Михеевича.
Ст. Мелешину удалось правдиво показать закономерность нашего времени: труд стал естественной творческой потребностью советского человека.
Павел Михеевич проработал в горячем цехе четверть века. Он был в числе тех, кто создавал завод. И вот сердце сдало, врачи заставили выйти на пенсию.
Иной человек мечтает доработать до пенсии, чтоб уж ничто не отвлекало его от занятий в домашнем хозяйстве. А Павел Михеевич Зарубин тоскует так, что свет не мил. Уход с завода — для него трагедия. Он каждый день идет на смену, старается помочь людям. Он не мыслит себе жизни без коллектива и с радостью принимает предложение провести ответственную плавку…
И вот после многих тоскливых дней Зарубин просветленно смотрит на свою черемуху:
«Теперь никакая молния не страшна. Нет, не подрубит корень она у черемухи. Дерево крепкое…»
Жена взяла его за руку и подвела к комоду, где висел костюм.
— А ну, где твои ордена? Приоденься, покажись. Да раскроем окно, да посидим, как молодые.
Веселая уверенность жены еще больше приободрила Павла Михеевича, он надел парадный костюм и взглянул на себя в зеркало. Ему показалось, что он и впрямь «чисто молодец» и выглядит, как на празднике или в президиуме, когда отмечали его пятидесятилетие»…
Страстную заинтересованность в деле перенял от отца его сын Виктор. Характерно стремление Мелешина передать сам процесс мышления своего героя. Вот как понимает Виктор смысл жизни:
«…если раньше он думал, что главное — это закончить институт, а потом считал главным закончить аспирантуру, а дальше — проверить на опыте состав марки стали, которую он открыл, то сейчас для него главным стало дождаться Клавдию, выдать первую пробную плавку космической стали и всей душой и сердцем почувствовать, наконец, жизнь, любовь, работу и счастье. Может быть, это и есть та гармония сознания, морали, этики, полезности каждого человека в обществе, к чему все стремятся, чтобы каждый и все были счастливы и жили, не оглядываясь назад, с полной отдачей всего лучшего, что вырабатывает в себе человек трудом, делом, мечтой…»
Глубоко раскрывается внутренний мир рабочего в рассказе «Железное эхо».
Старый металлург Максим Николаевич Демидов воспринимает завод как часть своей судьбы.
Размышления героев о своей жизни естественно сливаются с авторским обобщением о судьбе всего рабочего класса.
Ст. Мелешин заострял внимание на актуальной и для сегодняшнего дня проблеме воспитания чувства гражданского долга у молодежи. «Не слишком ли легко и рано записывают некоторых в рабочий класс», — об этом с тревогой думает старый мастер, сам в жизни сделавший столько, что «если подсчитать эшелонами его стали, пожалуй, можно опоясать земной шар три раза, совсем как три витка у космонавтов».
Максим Николаевич беспокоится еще и потому, что его собственные дети не разделяют заинтересованности отца в заводских делах. Как увлечь молодых, помочь им стать настоящими рабочими, такими целеустремленными, как героическое поколение строителей Магнитки, — вот что волнует ветерана труда.
В своем ученике Петре, сменившем его у мартена, Максим Николаевич с удовлетворением находит общность взглядов и интересов.
Рассказ завершается обобщением о смысле жизни таких людей, как Демидов: «человек вечен в делах и детях своих».
Характерный конфликт мелешинских произведений в рассказе «Гром спит в колоколах» (Южно-Уральское книжное издательство, 1972) обогащается новым мотивом: рабочий парень, экскаваторщик Иван, влюбленный в свой труд, начинает понимать, что людей нельзя разделять по простой схеме на отсталых и передовых. Вначале Иван воспринимает своего тестя как обывателя, довольствующегося малым, а себя — жертвой семейных обстоятельств. Оказалось же все гораздо сложнее: в прошлом у тестя — участие в гражданской войне, большой трудовой стаж; он сохранил любовь к городу и заводу, где проработал больше сорока лет. Иван задумывается над своим поверхностным суждением, которое он вынес о человеке. Это дает ему возможность впервые критически оценить и самого себя.
Такой поворот сюжета ведет к углублению характера героя. И в этом — залог новых творческих удач Мелешина.
Традиционный конфликт — творческое отношение к жизни и потребительское — лег в основу книги С. Черепанова «Утро нового года» (Челябинское книжное издательство, 1963).
Действие повести происходит на окраине большого города, где доживает свой век полукустарный кирпичный заводик. Время словно остановилось для большинства обывателей поселка, получающих больше дохода от домашнего хозяйства, чем от основной работы. Во главе завода стоит технически малограмотный человек. Это дает возможность свить возле него гнездо людям, нечистым на руку, разворовывающим народное добро.
Сами рабочие так оценивают свое положение:
«Жизнь у нас половинчатая. От нынешней деревни мы отстали, а к городу не пристали».
Директор говорит о рабочих:
«Засиделись, обросли мохом, не понимают новизны».
«Частница» Марфа Васильевна, талант которой расцветал на благодатной почве, гнула свою линию:
«Пусть хуже, зато у себя дома, где сам хозяин».
Раскрытие несостоятельности и краха собственнических взглядов — сильная сторона повести С. Черепанова. Наиболее значительным является характер Марфы Васильевны. Хищный облик ее раскрывается гротескными деталями. Повесть открывается описанием праздничного торжества в доме Марфы по случаю приезда сына Корнея. В финальной сцене показано полное духовное банкротство Марфы. Такое построение подчеркивает крах ее жизненных принципов.
В образе Корнея С. Черепанов стремится показать трудности и противоречия роста рабочего человека, оказавшегося под сильным влиянием мещанской среды. Корней безуспешно бьется в тине семейных обстоятельств, не находя силы выйти из-под материнской опеки. С другой стороны, сама жизнь вовлекает его в свой бурный поток.
Автор не дает законченного сложившегося характера; он намечает разрыв героя со своей средой.
Однако художественный просчет С. Черепанова состоял в том, что он не делал акцент на том новом, что появилось в рабочем человеке. Живописные сцены старого кондового быта затмевали изображение передовых людей завода.
Итак, в повестях 60-х годов внимание писателей привлекало столкновение принципов коммунистической нравственности с собственническими взглядами. В соответствии с этим полярно противостояли друг другу творческое отношение к труду и потребительское, одухотворенность высокой целью передового рабочего человека и бездуховность обывателя.
В книгах 70-х годов этот жизненный конфликт обогащается новым содержанием. В повести З. Прокопьевой «Такая длинная ночь» (Южно-Уральское книжное издательство, 1973) снова отражается противоречие между самозабвенным отношением к делу и моралью обывателя. На первый взгляд, меняются лишь запросы: инженер Кураев мечтает не о наваристых щах и румяных пирогах, а о даче на озере и машине.
Однако Прокопьева не повторяет того, что было сказано до нее: мещанство многолико, и образ Олега Кураева представляет собой одну из его бесчисленных разновидностей.
В журнальном варианте повести (З. Прокопьева «Не дозовешься», «Урал», 1973, № 1) жизнь завода составляла лишь фон повествования. В новом издании, переработанном и дополненном, стал более четким нравственный конфликт между начальником цеха Пеговым и инженером Кураевым.
Подлинная заинтересованность делом сочетается у Пегова с внимательным и сердечным отношением к людям. Кураев ценит лишь самого себя. Он относится к той категории «узких» специалистов, у которых еще не развита духовная культура. Отсюда — бездушие, цинизм и презрение к подчиненным, кичливость своими познаниями.
Кураев — молодой инженер. Он не чета «честной частнице» Марфе Васильевне (из повести С. Черепанова) по своему образованию. Но во взглядах на жизнь ушел от нее недалеко. Кураев понял ценность знания, на работе с ним считаются как с человеком, технически сведущим, специалистом своего дела. Однако он является только потребителем духовных ценностей, ибо знания рассматривает лишь как средство продвижения по служебной лестнице.
Естественно, что и в быт, в отношения со своей семьей, Кураев добра не вносит. В спор с Кураевым отважно вступает влюбленная в него девушка:
«Ты на работе «от» и «до», а Пегов почти всегда уходит в потемках».
Горячо и самозабвенно пытается Нюра доказать Кураеву его неправоту в оценке рабочих.
З. Прокопьевой удалось раскрыть главное в характере рабочего человека: увлеченность своей профессией, связь с коллективом. Нюра трепетно заботится о бытовых нуждах своей бригады, стремится найти подход к каждому человеку. В общении с людьми Нюра обретает уверенность в своих силах. Примечателен такой эпизод. Заместитель начальника цеха пытается воспользоваться неопытностью Нюры и подбивает ее на подлог. После решительного отказа Нюры следует такое объяснение:
«Не сработаемся мы с тобой, Травушкина…
— А и не надо, — смелела Нюра. — Выгоняйте…
— А ты, Нюра Павловна, так и действуй, — советовал Пегов. — Смелее, смелее будь…»
Слово «смелела» в этой сцене — емкое, точное. Характер Нюры еще только рождается, но уже заложена в нем прочная нравственная основа, — и в этом заслуга рабочего коллектива.
Нюра учится у Пегова бескомпромиссности, умению оценивать себя со стороны. Она тянется к книгам, культуре, впитывает в себя все новое, ей свойственна подлинная человечность, доброта.
Автор пишет в манере лирической прозы, так распространенной в современной литературе: постоянные инверсии, повторы словесных периодов, особенно олицетворений, ритмичность слога, внутренние монологи, лирический пейзаж, выполняющий роль самостоятельного художественного образа — обобщения. Пейзажные зарисовки составляют лучшие страницы повести, рисующей неповторимую и величественную красоту уральского края с его синими озерами, высокими соснами, отраженными в зеркале озер, и горами, устремленными вдаль.
Композиция повести «Не дозовешься» необычна. Главы названы так: «Километр первый», «Километр второй» и т. д. Это те километры, которые одолевает девушка в кромешной тьме к своему возлюбленному, ожидающему ее в шалаше у далекого озера. В воспоминаниях Нюры предстает перед нами вся ее жизнь. Такое построение обусловлено стремлением исследовать характер изнутри. Однако органично соединить рассказ о личной драме Нюры и производственной жизни ее бригады Прокопьевой не удалось.
В наше время стремительных социальных преобразований как о самом обычном деле в повести рассказывается о тяжелом физическом труде женщин-разнорабочих. Но уместна ли здесь лирическая авторская интонация? Нам думается, что требуется иная окраска, так как материал требует авторских обобщений о том, насколько сурова связь между непроизводительным физическим трудом и духовным развитием человека.
Характерный для лирической прозы прием слияния голоса автора и героя, выразителя его взглядов, предполагает непременный авторский комментарий, корректирующий восприятие героя. Отсутствие его неминуемо приводит к художественным просчетам. Один из них, на наш взгляд, псевдоромантика, изобилующая во внутренних монологах. Встречаются и прямые литературные реминисценции. Хочется обратить внимание также и на языковый натурализм, злоупотребление просторечьями и диалектизмами.
Много лет ведет поиски в рабочей теме Р. Валеев. Как правильно отмечала критика, в рассказе «Лето тихого города» (В сб. «Фининспектор и дедушка», Южно-Уральское книжное издательство, 1972),
«утверждается позиция человека, которому не понаслышке знакомо чувство рабочей гордости, но который на себе испытал, что не всякий труд и не всегда развивает человека духовно, делает его по-человечески богаче. Это позиция человека, понявшего вдруг, что мир не одномерен, это убеждение самого писателя, стержень его художественной позиции».[2]
Уже в первой книге рассказов «Верность» (1960 г.) Р. Валеев стремится показать рабочего человека действенным, влюбленным в свою профессию. Вот Костя Жмаев (рассказ «Удача») — горячий, беспокойный парнишка. Он только что окончил ремесленное училище, живет в общежитии и учится на сталевара. Каждый новый день Костя встречает с каким-то восторженным удивлением и радостью: что еще интересного он сегодня узнает, чему научится у людей. Косте хочется стать таким знатоком своего дела, как его учитель сталевар Василий Федорович, занять свое место в коллективе.
Автор восхищается своим героем, разделяет его порывы, оттого и постоянные лирические отступления, приподнятый тон повествования….
Герой рассказа «Лето тихого города», как и Костя, гордится званием рабочего, не задумываясь бросается гасить пламя в минуту аварии. И здесь у паренька есть свой учитель — мастер Дударай.
Но изменился характер героя, а вслед за этим стал более сдержанным и тон повествования.
В первом сборнике для автора характерно было раскрытие только эмоций героя. На смену ему пришел герой анализирующий, думающий. Рассказчик размышляет, для чего он работает, каково будущее их маленького завода и городка, кто прав из его братьев: старший, оставшийся на заводе, или средний, считающей всех окружающих обывателями и уехавший искать счастья в большой город.
В отличие от Кости Жмаева, герой рассказа «Лето тихого города» критически относится и к мастеру, к которому он, кстати, глубоко привязан. Вот его рассуждения:
«Дударай учится в политехническом институте в том городе, куда уехал Гумер, сильно этим хвастается и заставляет учиться ребят. Так он заставил Паньку записаться в вечернюю школу. (Правда, тут он — заметьте, мечтатель! — привел слишком житейский довод: мол, ты неуч такой, а жена как-никак десятилетку имеет.) Вот что я знаю о людях нашей бригады. Этого достаточно. То, что я смогу узнать еще, будет похоже на то, что я уже знаю. Да, неплохие люди, но не хочется мне что-то походить на них».
Герой стремится взять все лучшее у мастера, вместе с тем он хочет достигнуть большего.
Валеев тяготеет к аналитическому осмыслению жизненных противоречий.
О своем интересе к рабочей теме заявил А. Шушарин. Писателя привлекают первопроходцы, люди, работающие в сложных условиях: шахтеры, водолазы, взрывники. Поэтому характер всегда раскрывается в исключительных обстоятельствах борьбы со стихией, требующей напряжения всех душевных и физических сил.
Вот рассказ «Река непутевая» (Южно-Уральское книжное издательство, 1972). Строительству моста через Ишим грозит катастрофа: ввиду начавшегося весеннего паводка льдины грозят смять бетонные опоры. Пейзажные картины передают напряженность обстановки:
«Снег садился буквально на глазах, над степью заливались жаворонки, а в логах ревела вода… Освобождение вырываясь из-под льда, она вспучивалась метровым валом и стремительно катилась вниз… Льды потрескивали и грозно шуршали».
Трели жаворонка и ревущая вода, снежная мгла, летящая над степью, — эти повторяющиеся контрастные детали передают не только обстановку, но и переживания людей, борющихся с «непутевой» рекой.
Выделяются три характера: инженер Гаврилов, молодой рабочий Сеня Сирота, старый опытный взрывник Фрол Сучков. Степень риска дана по возрастающей линии: самое сложное выпадает на долю Фрола. Гаврилов проводит газик по вязкому болоту и ломкому льду, чтобы взять взрывника у геологов. Сеня Сирота перебирается со льдины на льдину и, хотя подвернув ногу, понимает всю опасность, не останавливается на полпути. Но Сене не удалось взорвать. И тогда идет к опорам настоящий мастер своего дела старик Фрол. Напряжение усиливается и обрывается в самый острый момент, когда Фрол подходит к опорам.
Итак, основа характера героическая. Критерий личности — отношение к своему долгу.
Герой повести «Свой брат, рабочий» (в сб. «Река непутевая», Южно-Уральское книжное издательство, 1972) рассуждает:
«Неважно, какую человек работу выполняет, важно, чтоб он делал ее как следует. Цены ему тогда нет».
Рассказ ведется от лица горного техника Аникина. Его манера излагать свои мысли — самая «современная», знакомая нам по многим произведениям, посвященным молодым героям: иронический тон, бравада, грубоватость. Но за всем этим у Аникина не теряется главное: понимание сущности жизни. Название повести точно передает характер этого «свойского» парня, у которого спорится в руках работа, легко складываются отношения с людьми.
Время действия коротко: всего один день в жизни шахтеров. Но для героя, еще совсем недавно окончившего горный техникум, этот день необычный. Он временно замещает мастера на участке, У него задание: выдать тридцать вагонов руды. Аникину же хочется — 40 вагонов. Вот этот трудовой энтузиазм рабочего человека и определяет пафос повести Шушарина.
Автор пишет о том, что хорошо знает. Личность автора и рассказчика органично сливается, и это придает повести «исповедальный» характер.
А. Шушарин правдиво рассказывает о трудностях шахтерского быта, но мысль сосредоточена на главном: показать, как естественна для советского человека, нашего современника, сама атмосфера трудового подвига. Аникин, рискуя здоровьем, предотвращает аварию, своими поступками, делом, мастерством учит, как надо работать.
Вначале Аникин воспринимается как очередной вариант «работяги», ведь герой сам постоянно твердит о себе, что он «вкалывает». На самом деле, это своеобразное позерство, боязнь высоких слов. Главное — мотивы труда, а они у Аникина — самые благородные. Ему хочется познать все горняцкие профессии, чтобы стать настоящим специалистом, на работе он все делает с таким азартом, что заражает своей энергией и жизнелюбием других. Аникин чувствует красоту труда, хотя признается в этом только самому себе:
«Аккуратно, не торопясь, я стенки, кровлю промыл, и жилочка проступила надо мной полукругом в черном граните, как нарисованная. Я рукавицу снял и ладонью ее погладил. Красавица!».
Автор стремится к лаконизму: ему удаются диалоги, раскрывающие характер в действии, и портретные характеристики.
Еще одна особенность свойственна всем рассказам сборника «Река непутевая»: мотив трудовых традиций рабочего класса, преемственности поколений. В «Реке непутевой» это сопоставление Сени Сироты и Фрола Сучкова. В повести «Свой брат, рабочий» — та поэтическая атмосфера, которая создается вокруг легендарной Пелагеи Игнатьевны, всю жизнь проработавшей штейгером. Начальник рудника ведет к ней горного техника Аникина представиться, — такое стало обычным среди шахтеров.
Следует, однако, отметить небрежность автора к языку.
Аникин на досуге любит делать вырезки из газет, вылавливать несуразицу, речевые штампы. Автор наделил своего героя зоркостью к слову. Но самому А. Шушарину порою изменяет чувство меры, и тогда плещут через край разухабистые словечки, наподобие: «вкалывать», «претесь», «притрешься», «привет тете», «бзики». В отдельных местах дело доходит до языкового натурализма…
Как видим, челябинские прозаики не стоят в стороне от решения проблем современности.
Вместе с тем надо отметить, что за последние годы не появилось еще таких произведений, которые бы стали заметным явлением в советской литературе.
Хочется пожелать нашим писателям проявлять большую активность в разработке главной своей уральской темы (в сравнении, скажем, с тематикой исторической). Упрек этот справедлив потому, что большинство из упомянутых здесь авторов не понаслышке знают производство, имеют возможность следить за глубинными процессами, происходящими сегодня в жизни рабочего класса.
В отражении героики трудовых будней современного производства, в открытии оригинальных конфликтных ситуаций — залог новых творческих достижений.